До прихода в редакцию Павел работал инкассатором. На маршруты по доставке денежной наличности в отделения государственных сбербанков, различные торговые точки и тому подобное инкассаторы выезжали рано, зато и заканчивали работу еще до обеда. И Павел после того, как сдавал кассирам деньги и дежурному – пистолет, если не было неотложных дел, торопился домой, переодевался, хватал спиннинг с необходимыми причиндалами и бегом на электричку: в Звенигород – на Москву-реку или в Истру – на одноименную речушку, да хоть и на озеро Сенеж или на Пестовское водохранилище… Цель – насладиться рыбалкой и общением с природой. Отлавливал вечернюю зорьку и возвращался домой с уловом или без единой рыбки – неважно, главное, что день прожил не напрасно.
Вот и эту вечернюю зорьку он не собирался терять и даже урезать в плане рыбалки. Да, несколько часов назад он пережил серьезное потрясение, но не сидеть же в тоске, сложив руки, лучше уж отдаться любимому делу. Павел даже немного запыхался, когда дошел до реки, но отдыхать себе не позволил. Первый заброс сделал, не доходя до уреза воды. Блесна шлепнулась в воду под противоположным берегом, где, судя по всему, имелся приямок с обратным течением, и уже при первом повороте ручки катушки рыболов ощутил резкий удар. Подсечка, и кончик спиннинга задергался из-за рывков попавшегося на крючок ленка. Пусть он был некрупным, но сопротивлялся все равно яростно и до последнего, затих только в руках у Павла. В благодарность за такой подарок он аккуратно освободил пойманного леночка от засевшего в пасти тройника, поцеловал в голову и отпустил в родную стихию. Для Павла это не являлось ритуалом или следованием начинавшему зарождаться веянию «Поймал – отпустил», просто вот так захотелось. Пусть именно эта рыбка подрастает, а он наловит еще.
Словно по закону подлости, следующие полтора десятка забросов оставили рыбу равнодушной к его приманке. Павел не расстроился, поменял вращающуюся блесну на колебалку
[4], сделал еще три заброса на этом симпатичном месте и пошел по берегу дальше, вверх по течению. Решил без остановок добраться до слияния двух рек и уже потом ловить упористо, постепенно возвращаясь ближе к дому.
Вскоре дошел до памятного поворота реки, где во время весенней поездки у него клюнул крупный таймень. За поворотом был длинный песчано-галечный плес, на котором в тот майский день знатный рыболов заметил собравшуюся купаться Катюшу. Как было бы здорово, окажись она здесь снова с тем же намерением! Если уж она хотела добровольно залезть в воду в мае, когда еще не везде растаял снег, то теперь река еще не совсем успела остыть…
Сейчас поварихи на пляже он не увидел. А жаль, в душе Павел немного на это надеялся. На базе они всего-навсего поздоровались и улыбнулись друг другу, как старые знакомые. Пообщаться наедине возможности не было, а лишний раз заострять на себе ее внимание в тот момент он не хотел – обедали ведь все вместе, потом совещались в той же столовой. Титов, кстати, с поварихой явно заигрывал, – вроде бы в шутку, но с не очень понравившимися Павлу полунамеками, мол, не соскучились ли вы по мужчинам, будучи в полном расцвете сил, и тому подобное…
В ответ на эти заигрывания Катюша нейтрально улыбалась. Павел ждал, что она вот-вот бросит взгляд в его сторону, не дождался…
…Во время первого посещения «Сибирского тайменя» Павел провел на базе немногим более трех суток, которые, помимо незабываемой рыбалки, подарили ему и не менее незабываемые встречи с Катюшей. Внезапно возникшее тогда влечение, быстро перешедшее в близость, сначала воспринялось как захватывающее, но мимолетное приключение. Но забыть о происшедшем Павел, как оказалось, не смог. И теперь хотелось поболтать с ней, пошутить, услышать от Катюши историю ее жизни, рассказать о самом себе.
О себе она тогда рассказала совсем немного, хотя история была во многом удивительной. Из своей жизни Катюша помнила только последние года два с половиной. Помнила с того момента, когда в жаркий летний день очнулась на берегу Кура, в нескольких километрах ниже по течению от базы «Сибирский таймень». В чувство ее привел дед Иван. Она была совсем обессиленной, с дикой болью в голове.
Если бы не дед Иван, дела могли обернуться очень плохо. Но он, несмотря на возраст, все-таки сумел дотащить ее, еле державшуюся на ногах, до базы. А потом выхаживал ее, не отходя от постели. Катюше даже показалось, что он относится к ней как к родной внучке. Когда она немного окрепла и набралась сил, дед Иван решил отвезти ее на Большую землю, в Хабаровск. Но задумка не удалась. Вскоре после взлета у Катюши начала болеть голова, и чем дальше, тем больше. Боль становилась настолько невыносимой, что у девушки началась рвота, она оказывалась на грани потери сознания. Вертолету пришлось вернуться на базу, и больше экспериментов не проводили.
Шло время, а Катюша все так и жила на рыболовной базе «Сибирский таймень». Работала поварихой, в свободное от хозяйственных забот время ходила в лес с ружьем или корзинкой, впрочем, это тоже было ее работой…
Когда Павел спросил, не хочет ли она все-таки выбраться из тайги, Катюша сразу погрустнела, ничего не ответив, пожала плечами, и больше разговор на эту тему не заводился…
Тогда Павел не воспринял всерьез этот слишком необычный и романтичный рассказ. Девушка старается понравиться, приукрашает свою провинциальную жизнь, чего уж там. Он и сам в тот момент готов был хвастаться, описывая свои приключения. Так уж устроены люди, что хотят выглядеть поинтереснее перед привлекательным человеком.
На удивление, в Москве выбросить девушку из головы не удалось. Павел вспоминал ее. Посмеивался над собой, но вспоминал. Сначала просто так, с удовольствием, а чем дальше, тем с большим ощущением утраты. Ведь нельзя же было всерьез надеяться на повторное посещение той же базы в обозримом будущем. Строились новые рыболовные базы, куда более доступные для широкой публики, профильный журналист и мотался по командировкам, не попадая, как всем известная бомба, в одну и ту же воронку.
Вспоминал Павел и рассказ Катюши и со временем все больше рассказу верил. Наверное, у каждого мужчины внутри, в инстинктах, сидит защитник женщины. И девушка, оказавшаяся в опасности – пусть два года назад и пусть с ее же собственных слов, – будит потребность защищать.
Теперь же, спасибо андроиду-Белявскому, он вновь на базе «Сибирский таймень», но Катюша не обратила на него особого внимания. Узнала, конечно, поздоровалась, но не выделила среди остальных, столь драматично прибывших. И это при том, что он, уже не прячась от самого себя, мечтал о встрече.
* * *
Наконец, Павел дошел до слияния Ярапа с Куром, где собирался задержаться, пробуя различные приманки на предмет заинтересованности ленка, которого собирался наловить на ужин. Вода в реках-соседках была разного цвета. Вернее, и там, и там она была прозрачной, но с разными оттенками: в Куре отдавала синевой, в Ярапе – бирюзой. При слиянии цвета какое-то время не смешивались, и на некотором протяжении ниже по течению это было хорошо заметно. Затем более глубоководный Кур побеждал, и от бирюзовой водички Ярапа не оставалось и намека.
