В социальной сфере левый блок обещал ввести в Чили медицинское государственное обслуживание, доступное для всех слоев населения и предоставлять государственные стипендии для выходцев из малоимущих слоев для учебы в вузах страны.
Таким образом, если исключить национализацию иностранных компаний и местных монополий и создание мощного госсектора в экономике, программа Народного единства обещала осуществить все то, что так и не сделала ХДП за 6 лет пребывания у власти.
Феноменальным для Чили был политический аспект программы Народного единства. Ранее кандидаты в президенты фактически сами формулировали свою программу, и только потом те или иные партии высказывались в поддержку той или иной личности.
До сих пор всю политику страны направлял президент, имевший широкие полномочия. Даже будучи избранным при поддержке той или иной партии, затем он, по сути, лично решал, какие именно меры должно предпринимать правительство во всех сферах жизни Чили. Попытка ХДП поставить Фрея под контроль партии провалилась – наоборот, правительство Фрея контролировало партию, «зачищая» ее от всех несогласных. Неудивительно, что политика чилийских президентов так расходилась с их предвыборными обещаниями – ведь никакого реального контроля партий над деятельностью главы государства не существовало.
Народное единство пошло абсолютно другим путем. Сначала была сформулирована очень конкретная правительственная программа, и только потом начался поиск того, кто мог бы ее осуществить, – единого кандидата в президенты. К тому же заранее предполагалось, что президент будет осуществлять ключевые назначения и согласовывать все крупные меры с Политическим комитетом Народного единства – органом, в котором были представлены руководители всех партий и движений блока.
Таким образом, впервые в истории Чили президент превращался из полумонарха в лидера политической коалиции, связанного ее программой. Это был прогрессивный подход, ставивший Чили с точки зрения политической демократии в такое же положение, какое существовало в то время в странах Западной Европы. Правда, президенту Народного единства пришлось бы очень нелегко – ведь практически каждый день ему надо было вести сложные и длительные переговоры с шестью политическими организациями (многие из которых и сами были расколоты) для проведения в жизнь тех или иных мер.
Неудивительно, что уже поиск и согласование единого кандидата в президенты от Народного единства проходили крайне сложно и не раз ставили только что созданный блок на грань развала.
Лишь коммунисты, как уже упоминалось, с самого начала были готовы снять своего кандидата в пользу единого представителя блока. Остальные партии и движения настаивали на выдвинутых ими кандидатурах. Альенде даже пришлось летом 1969 года уехать из страны, чтобы несколько ослабить накал страстей среди левых сил. Он посетил Кубу, Вьетнам и КНДР – то есть те социалистические страны, которые не признавались США
[393]. Это был мужественный шаг – Альенде прекрасно понимал, что американцы и на сей раз будут запугивать избирателей тем, что Чили при нем превратится во вторую Кубу.
К концу 1969 года радикалы, МАПУ АПИ и социал-демократы фактически объединились против коммунистов и социалистов. Они утверждали, что шансы на победу от Народного единства имеет только «немарксистский» кандидат, то есть не член КПЧ или СПЧ. Фактически в Народном единстве возник фракционный союз, что было чревато развалом с таким трудом созданной коалиции.
Компартия решила подать пример политической скромности, и 5 января 1970 года генеральный секретарь ЦК КПЧ Луис Корвалан заявил на пресс-конференции, что коммунисты не будут настаивать на выдвижении собственного кандидата. Главное на предстоящих выборах – не допустить победы кандидата правых Алессандри.
Альенде также обратился в ЦК СПЧ с предложением о снятии собственной кандидатуры, если она мешает выдвижению единого кандидата в президенты от Народного единства. Однако соцпартия отклонила это предложение
[394]. Через две недели Пабло Неруда объявил о снятии своей кандидатуры. Так же поступили Бальтра и Чончоль. Таким образом, к концу января 1970 года у Народного единства было два «прекандидата» – Альенде и Таруд. Однако авторитет и настойчивость коммунистов сыграли свою роль – и Таруд, в конце концов, вышел из борьбы.
22 января 1970 года на массовом митинге в Сантьяго Луис Корвалан от имени Народного единства объявил ликующим сторонникам левых, что единый кандидат наконец-то избран – им стал Сальвадор Альенде. Таруд был назначен «генералиссимусом», то есть главой предвыборного штаба Альенде. Народное единство создало по всей стране 14 800 комитетов в поддержку Альенде – 80 % из них базировались на местных организациях компартии и профсоюзных ячейках КУТ (что иногда было одно и то же).
Итак, в январе 1970 года расклад политических сил в Чили стал абсолютно ясным. Правых представлял протеже Национальной партии Хорхе Алессандри (формально он шел на выборы как независимый кандидат), центристов – лидер ХДП Радомиро Томич, левых – Сальвадор Альенде.
Согласно чилийскому законодательству участники выборов могли приступить к агитации путем раздачи листовок и настенной пропаганды не ранее, чем за 90 дней до даты голосования (выборы были намечены на 4 сентября 1970 года). Использование в предвыборных целях СМИ, то есть газет и радио, разрешалось не ранее чем за 45 дней до голосования.
Однако, как и в 1964 году, на чилийских выборах 1970 года имелся участник, который абсолютно не намерен был соблюдать законы этой страны. Речь идет о США.
В октябре 1968 года новым хозяином Белого дома стал представитель правого крыла Республиканской партии Ричард Никсон. Он решил заменить программу Кеннеди «Союз ради прогресса» на свою собственную – «Действие во имя прогресса». Разница была не только в названии. Никсон считал проект Кеннеди слишком левым, так как он нацеливал на поддержку реформистских правительств в регионе, и одновременно излишне патерналистским. Вашингтон устами Никсона заявлял, что отныне намерен вести себя с соседями по Западному полушарию на равных. Во многом такая риторика была вынужденной – главной внешнеполитической проблемой США того времени являлась война во Вьетнаме, в которой самая мощная армия капиталистического мира терпела одно поражение за другим. Никсон обещал закончить войну, что и обеспечило его избрание. В этих условиях он не был заинтересован в излишних проблемах в Латинской Америке.
Однако ЦРУ, Пентагон и Госдепартамент были иного мнения и не намеревались пускать развитие событий в Чили на самотек.
Важность Чили для США времен Никсона определялась, в первую очередь, экономическими интересами. Запасы меди в Чили были крупнейшими в капиталистическом мире, и они принадлежали американским компаниям, прежде всего «Анаконде» и «Кеннекоту». На них приходилось в 1969 году 28 % всех американских инвестиций в Чили, составлявших, по данным Министерства торговли США, 964 миллиона долларов. Средняя прибыль американских компаний в Чили в 1968 году составила 17,4 %, причем медные компании получили еще больше – 26 %. Однако крупнейшим инвестором в чилийскую экономику (200 миллионов долларов) была американская телекоммуникационная компания ИТТ, которой принадлежала вся телефонная сеть Чили.
