– За ним! – призывно крикнула Каня Лямке.
Они внимательно следили за вьюнком, следуя точно в направлении, указанном им.
Вдруг дорогу преградило целое поле чёрных тюльпанов, которые шумели и призывно мотали цветами-головами.
– Нас зовут, – сказала Лямка, направляясь к цветам.
– Стой. Это может быть Антикрас. Давай проверим. – И Каня назвала слово: – Садовник.
Тут же появился садовник с садовыми ножницами. Он одним махом срезал все тюльпаны и незаметно исчез.
– Я была права, – сказала Каня Лямке. – Это Антикрас превратился в поле тюльпанов, чтобы помешать нам.
Каня с Лямкой вышли на дорогу, ища глазами бесцветный клубок. Прямо перед их ногами на дороге появился уж и быстро пополз вперед. Подруги пошли за ужом.
Но вдруг солнце закрыла чёрная туча, которая опускалась всё ниже и ниже. Каня подняла голову, запнулась и упала, не успев сказать спасительное слово. Ещё немного – и туча накроет путешественниц.
Лямка успела крикнуть:
– Ветер!
Налетел сильный ветер и сдул тучу в неизвестном направлении.
– Каня, ты тоже поняла, что туча – это Антикрас? – спросила Лямка.
Каня утвердительно кивнула головой, потирая ушибленное колено.
Подруги зашли в лес. Лямка, оглядывая всё вокруг, заворчала:
– Ну и где наш заветный клубок? Что на этот раз он нам приготовил? Может, волка?
– Смотри, – указывая в сторону, сказала Каня.
Под деревьями прямо на глазах вырастали грибы. Повсюду было слышно: «шлёп, шлёп, шлёп». Это шляпки грибов появлялись из-подо мха.
– Лямка, пойдём по грибной тропе, по-моему, это знак.
Подруги пошли по дороге, которую указывали грибы. Внезапно между деревьями замелькал чёрный плащ-накидка. Он двигался в сторону путешественниц, готовый накрыть их своими полами.
Каня успела крикнуть:
– Фокусник!
Тут же появился фокусник в цилиндре и с палочкой. Схватил плащ, накинул на плечи и был таков.
– Да-а-а, умеет Антикрас перевоплощаться, – сказала Каня.
Каня и Лямка увидели какие-то постройки. Подойдя поближе, они прочитали название «Гуашевый двор». Хотели войти, но стража перекрыла им путь.
– Вы к кому? – строго спросил стражник, Фиолетовый Гуашь.
– Нам нужна жёлтая гуашь, – сказала робко Каня.
Стражник громко крикнул:
– Осень, к тебе пришли!
Вышла жёлтая гуашь. Все вместе отошли немного в сторону и присели на поваленное рядом с лужей дерево. Лямка прилегла на ноги Кане. Жёлтая Гуашь-Осень внимательно выслушала рассказ и просьбу гостей и сказала:
– Ну что ж, доставляйте меня.
Каня намочила в луже кисточку и произнесла:
– К чёрной краске.
Такой черноты Каня не видела даже самой чёрной ночью.
Где-то рядом послышался голос:
– Вяжи их верёвками – и в темницу.
Но действий не последовало. Всё вокруг из чёрного цвета стало вдруг превращаться в коричневый. Это жёлтая гуашь успела выплеснуть свою краску в черноту.
Совсем близко раздался голос Антикраса:
– Не хочу, помогите-е-е!..
И всё стихло.
На коричневом фоне появилось ярко-оранжевое пятно, которое поднималось всё выше и выше.
– Это Красуля. Полетела выполнять свою работу, – сказала Жёлтая Гуашь. – Она наполнит солнце ярким светом, лучи солнца осветят дворы красок, и мир в них заиграет разноцветьем. Мне тоже пора. Дела, – и Жёлтая Гуашь исчезла.
На полу была разлита жидкость непонятного цвета. Каня обмакнула в неё кисточку и просто сказала:
– Домой.
Дома было тихо и спокойно. Каня выпила лекарство и подумала, снимая голубой шарф: «Горло совсем уже не болит».
Она достала краски, открыла коробочку и не обнаружила перегородок-ячеек.
«Так-то лучше, – подумала Каня. – Значит, в красочных дворах полный порядок».
Лямка улеглась на своё любимое место в коридоре под трубой.
А Каня поняла: некрасивых цветов и оттенков не бывает, надо просто умело их сочетать.
Харлаша
В деревне стояла построенная дедушкиными руками баня. Баня была просторная. Пол, лавочки и полок пахли свежей сосной. Каня обожала мыться в бане.
Как-то вечером бабушка напомнила Кане:
– Баня уже скоро будет готова. Ты не забыла, что у тебя там шампунь закончился?
– Я сейчас отнесу, – ответила Каня, беря в руки бутылочку шампуня.
В бане было жарко, пар стоял столбом, Каня быстро подбежала к полоку и поставила бутылочку.
– Ой, осторожней! – услышала она голос. Каня отскочила и спросила:
– Ты кто?
– Я – банный, Харлаша, – ответил маленький человечек, сидящий на полке.
– Какой ещё банный?
– Обыкновенный. Вот домовой живёт в доме, а банный – в бане, что тут непонятного?
Пар рассеивался, и Каня разглядела человечка. Он был небольшого роста, коренастый, с косматой, давно не мытой и не стриженой бородой. Одет в просторную рубаху красного цвета, на голове серая байковая шапка-колпак, на ногах резиновые калоши.
Каня поинтересовалась:
– Ты давно здесь живёшь?
– Всю жизнь, и я знаю всех, кто моется в этой бане.
В баню заглянула Лямка:
– Каня, а меня сегодня кто будет мыть? Ты или бабушка?
Каня не успела ответить, потому что Харлаша без передышки продолжал:
– А вот когда Лямка в бане моется, я не люблю. Она, когда начинает сушиться после мытья, так шерстью трясёт на всю баню, что весь пар рассеивается. Мне это не нравится – я люблю, когда пар; пар пахнет баней.
Лямка удивлённо уставилась на банного и слегка зарычала.
– Но-но, потише! – сказал банный. – А то вмиг ушат холодной воды на голову вылью – сразу потеряешь дар речи.
Лямка заскулила и спряталась за Каню. Каня заступилась за Лямку:
– Ты что, Харлаша, разошёлся? Я Лямку в обиду не дам.
– А что она? В моих владениях на меня же рычать. Разве это вежливо?
– Ладно, Харлаша, не сердись. Лямка не ожидала тебя увидеть, вот и испугалась. Ты лучше о себе расскажи, – попросила Каня.
Харлаша застеснялся:
– А что тут рассказывать? Вот, за порядком в бане слежу, за местными жителями приглядываю.
