Владимир посмотрел ей в глаза и задумался. А ведь она верит, воспринимая слишком серьезно весь этот вздор. Поэтому сломать эту мистическую феерию можно было только по схеме Шварца. То есть, чтобы победить дракона, нужно завести собственного.
– Ведьма, что наложила на ваш род проклятье, – начал Ульянов после излишне затянувшейся паузы, – принесла в жертву свою душу, которая преследует вашу семью по пятам. Феликсу Феликсовичу на ушко шептали не только эти злодеи из Адмиралтейства, но и она, усиливая их слова и раскачивая его психику, здоровье. Ничего особенно непреодолимого в таком проклятье нет.
– Вы говорите так, словно твердо знаете… – прищурилась Зинаида Николаевна.
– У каждого своя миссия в этом мире. Я пришел, дабы снять проклятье с России. Поверьте, вот там настоящая проблема из чудовищного переплетения первородного ужаса. А ваша беда решается относительно легко.
– Так решите ее! – всплеснула руками она.
– Всепрощающий наш Иисус Христос не помогает в таких делах. Поэтому обратимся к… хм… Кали.
– Кали?
– Это самая темная, яростная и разрушительная ипостась индийской Богини Дурга
[10], буквально выжигающая всякое зло и порок, которые только встречаются ей на пути. Достаточно того, чтобы ее взор заметил ту злодейскую сущность, что вредит вашему роду на протяжении веков. И все. Это будет конец. Для сущности. Кали – это самый безжалостный и бескорыстный инквизитор, стоящий на страже мироздания.
– Вы уверены…
– Уверен, – перебил ее Владимир и, выхватив кортик, вонзил его себе в ладонь, легко пробив насквозь. – Кали не слышит слов. Но она слышит кровь. Если завтра эта рана исчезнет, то мы будем уверены – она благосклонно приняла нашу просьбу.
Зинаида дико расширенными глазами смотрела на то, как с острия кортика медленно капает кровь этого мужчины… Владимир же знал, что, воспользовавшись порталом и отоспавшись в XXI веке, уже утром будет щеголять абсолютно здоровой рукой. Чего вполне хватит для формирования искомого дракона, уничтожающего дурные мистические убеждения этой женщины.
Пауза затянулась, и Ульянов резким движением извлек кортик из руки. Княгиня вздрогнула и, сорвав шелковый шарф с шеи, бросилась ему перевязывать ладонь.
– Но откуда вы это знаете? – наконец спросила она, с интересом заглядывая в глаза.
– Оттуда же, откуда и места захоронения древних кладов. Впрочем, кому много дано, с того и много спросится, Зинаида Николаевна, – чуть вздохнув, ответил Владимир. – Но мне пора. Я не хочу вас компрометировать своим излишне долгим присутствием. Но знайте, по завершении траура я приду просить вашей руки. Потому как не мыслю свою жизнь без вас. И даже если вы откажете…
– Владимир Ильич, – перебила его Зинаида Николаевна и, улыбнувшись, произнесла: – Я не сказала «нет». Я буду ждать.
Глава 10
18 октября 1892 года. Российская Империя. Санкт-Петербург. Зимний дворец
Вечерело.
Владимир Ильич Ульянов при параде в своем свитском мундире флигель-адъютанта да при орденах направился в Зимний дворец на аудиенцию. Однако по пути требовалось заехать к Зинаиде Николаевне, чтобы вернуть шарф и продемонстрировать руку. Эффект превзошел все его ожидания – на нее больно было смотреть! Ведь вчера вечером она посчитала происходящее небольшим, милым шапито для ее успокоения. Но теперь…
– Боже правый! – ахнула княгиня, не верящим взглядом глядя на руку. – Как же это возможно? Боже! Владимир Ильич, неужели вы продали свою душу ради того, чтобы избавить меня от проклятья?!
– Продал бы, не задумываясь, – серьезно сказал Владимир. – Но в этом случае подобного не понадобилось. Я просто угостил Кали этой несчастной ведьмой. Та была так близка к исполнению своего плана и натворила столько зла, что пришлась древней Богини по вкусу. За что в благодарность мне исцелили руку.
– Но вы пустили свою кровь!
– Только для того, чтобы меня услышали.
– И с вами теперь ничего не случится? – спросила она с искренним беспокойством в глазах.
– Главное – не я, а вы.
– Володя! – вырвалось у нее «неуставное» обращение. – Не смей так говорить! – Причем в порыве эмоций она шагнула слишком близко к нему и практически обняла. Еще бы чуть-чуть – и они прижались.
– Мой ангел… – ответил Владимир и улыбнулся со всей нежностью, на которую только был способен. – Мне пора идти. – После чего сделал шаг назад, аккуратно кивнул, развернулся и вышел стремительным шагом.
Жизнь налаживалась.
Конечно, сценка выглядела несколько необычно. Но ничего страшного в этом не было. Ибо Владимир был в курсе того, сколько по просвещенной Европе бегало всяких православных ведьм, католических колдунов и светских магов. А в любом мало-мальски цивилизованном круге аристократов обязательно имели место мистические игрища. Или спиритические сеансы. Или еще что. Не говоря уже о том, какой популярностью пользовались некоторые элементы из древних культур, окружаясь ореолом мистики. Да чего уж там – практически магии. Вот и проклятье это…
Но одно хорошо – Зинаида была абсолютно убеждена в том, что он ради нее связывался с каким-то очень могущественным и опасным существом, рискуя собственной бессмертной душой. Это даже не жизнью рискнул, а всем, чем только можно. Женщины такое ценят.
За этими приятными мыслями Владимир и добрался до Зимнего дворца, благо что от особняка Юсуповых он был недалеко.
– Прошу вас, – широким жестом пригласил слуга Вову в небольшой зал, где его уже ждали Император, Императрица и Цесаревич.
Небольшой приветственный ритуал прошел настолько быстро, насколько это было возможно.
– Владимир Ильич, вы вновь смогли нас приятно удивить, – мягко произнесла Мария Федоровна.
– Служу Империи и престолу, – чуть кивнул Ульянов в весьма неканоническом ответе.
– Хорошо служите, – отметил Александр Александрович.
– Но вы ведете свою игру, – продолжила за него Императрица. – Мы верим, что она, несомненно, в интересах России, но хотели бы знать, что конкретно вы делаете и к чему стремитесь.
– Вы опасаетесь за Адмиралтейство? – осторожно спросил Владимир.
– Весь Санкт-Петербург, затаив дыхание, следит за тем, как вы поступите. Слухи ходят разные…
– Понимаю, – улыбнувшись, кивнул Владимир. – Толпа, как обычно, хочет хлеба и зрелищ. Но смею вас расстроить, противостояние с Адмиралтейством я всего лишь обозначу. Потому как они – такая же жертва, как и Юсуповы. Эти все интриги Foreign-office.
– Foreign-office? – удивленно выгнул бровь Император. – Мы думали, что все банальнее и проще.
– Если бы, – вздохнул Ульянов. – Я люблю Зинаиду Николаевну, чем наши враги и постарались воспользоваться. К счастью, мне удалось довольно быстро раскусить их задумку. А то ведь, признаться, поначалу такие мысли в голову приходили, что самому стыдно.
