– А вы уже снимали сюжет о выставке во дворце Беломорско-Балтийских?
– О ювелирной выставке? Но ты же знаешь, новости культуры – это не мое, я занимаюсь криминальной хроникой.
– Ну да, разумеется! А если я скажу тебе, что один из самых известных похитителей драгоценностей собирается украсть с этой выставки яйцо Фаберже?
– Что, правда?
– А я тебя когда-нибудь обманывал?
– Ну, вообще-то да…
– Нет, ты тогда все не так поняла! Короче, известный вор – не могу сейчас назвать тебе, кто именно, – планирует похитить яйцо «Лунная ночь». И у тебя будет абсолютный эксклюзив! Во-первых, ты можешь заранее сделать выпуск, показать это яйцо и сказать в прямом эфире, что имеешь достоверные сведения о планирующемся похищении, а во-вторых, когда похищение состоится, сможешь снять уникальный материал с места преступления!
– А ты меня не разыгрываешь?
– А зачем это мне?
– А в самом деле, зачем это тебе?
– Ну, во-первых, чтобы снова увидеться с тобой и сделать тебе приятное, а во-вторых… ну, есть у меня тут кое-какой личный интерес. Короче, ты берешь эту тему или мне перезвонить Неврозовой?
– Этой интриганке? Ни в коем случае!
– Хорошо, я знал, что на тебя можно положиться! Тогда приезжай завтра на выставку со съемочной группой. И вот что ты сделаешь…
На следующее утро Маркиз встал рано, вышел прогуляться с Пу И и заодно купил к завтраку свежих булочек. Так что Лола проснулась от чудесного запаха выпечки и свежесваренного кофе.
Открыв глаза, Лола увидела на пороге своей комнаты Маркиза с подносом в руках. Кроме чашки кофе и вазочки с выпечкой, на подносе была темно-красная роза в крошечной вазочке.
Лола любила так просыпаться – хотя и знала, что, когда Леня приносит ей завтрак в постель, это значит, что ему от нее что-то нужно.
Впрочем, она это и так помнила с вечера.
Это не помешало ей с аппетитом позавтракать.
После завтрака она еще немножко понежилась в кровати, приняла душ и наконец заглянула в комнату Маркиза.
– Ну, что тебе нужно, прохиндей?
– Ты же помнишь – мне нужен грим. Такой, чтобы он как бы был, но при этом меня было бы легко узнать.
– Ну ладно, пойдем, чудовище!
Лола усадила Маркиза за свой туалетный столик и принялась за работу.
Она пробовала один грим, смывала его, пробовала другой…
Наконец она осталась довольна результатами своего труда.
Через час Лола и Маркиз, отстояв небольшую очередь, поднялись по широкой парадной лестнице дворца Беломорско-Балтийских и вошли в парадную гостиную, где разместилась ювелирная выставка.
Посетители выставки прогуливались между витринами, где были выставлены тиары и диадемы, ожерелья и серьги, кольца и браслеты. Глаза слепило сверкание алмазов и изумрудов, рубинов и сапфиров, аметистов и топазов.
Но на самом видном месте, в центре зала, под колпаком из бронированного стекла красовался гвоздь выставки – пасхальное яйцо работы Фаберже.
Вокруг него толпилась большая часть посетителей.
Лола во все глаза глядела на украшения, то и дело хватая Маркиза за рукав и восклицая:
– Нет, ну ты только посмотри, какая прелесть! Ты посмотри, какая красота!
Маркиз поддакивал ей, поглядывая то на витрины, то на часы.
– Ну, где же она… – пробормотал он вполголоса.
В это время двери гостиной раскрылись шире, и в зал вошла высокая брюнетка с ярко-розовой прядью в волосах, с кольцом в носу, в тяжелых армейских ботинках и длинном, растянутом на локтях черном свитере. Рядом с ней семенил невысокий парень с огромной камерой, который снимал все подряд.
Навстречу брюнетке шагнул охранник. Она ткнула ему под нос какую-то бумагу и проговорила:
– Десятый канал, «Криминальные новости»! Все согласовано!
Охранник стушевался, а брюнетка развернулась к камере и заговорила громким, хорошо поставленным голосом:
– Сегодня мы снимаем непривычный сюжет. Обычно мы рассказываем нашим зрителям об уже состоявшихся преступлениях, но сегодня – совсем другая история. Вы видите парадную гостиную дворца князей Беломорско-Балтийских, где проходит выставка ювелирных изделий. Главным экспонатом выставки является пасхальное яйцо «Лунная ночь», один из шедевров великого Карла Фаберже…
Оператор обвел камерой зал, затем зафиксировал ее на витрине с пасхальным яйцом.
– Так вот, – продолжила брюнетка интригующим тоном, – вы спросите, какое отношение эта выставка имеет к программе криминальных новостей? Я отвечу вам.
Брюнетка сделала выразительную паузу, подошла к витрине с яйцом и продолжила:
– Мы получили сведения, что один из самых известных похитителей драгоценностей, имя которого мы не можем назвать, планирует украсть это яйцо с выставки. То есть мы узнали об этом преступлении до того, как оно произошло.
Она снова замолчала, давая зрителям возможность прочувствовать свое сенсационное сообщение. Оператор тем временем показывал яйцо с разных сторон.
– Теперь, – продолжила брюнетка, – теперь, дорогие зрители, мы обещаем вам следить за развитием событий. Обещаем, что вы первыми узнаете, удастся ли знаменитому мошеннику осуществить свои наполеоновские планы, удастся ли ему совершить кражу века…
С появлением в зале съемочной группы Маркиз повел себя как-то странно.
Он то прятался за спиной у кого-то из посетителей выставки, то выскакивал на самое видное место и принимался мерить шагами расстояние между витринами или между окнами, то что-то шептал Лоле на ухо (она не могла разобрать ни слова), то что-то торопливо записывал на клочке бумаги, опасливо озираясь.
Телевизионная брюнетка уже заканчивала свой репортаж, когда в зал вошел мрачный мужчина лет пятидесяти. Подойдя к брюнетке, он взял ее за локоть и проговорил вполголоса:
– Я требую объяснений!
Брюнетка заметно оживилась и махнула рукой оператору:
– Снимай, Славик, снимай!
Затем она повернулась к мрачному незнакомцу и проговорила:
– А вы, собственно, кто? Представьтесь, пожалуйста!
– Я – начальник службы безопасности музея, моя фамилия Ряпушкин. Я отвечаю за сохранность выставленных здесь экспонатов. И я требую, чтобы вы объяснили, откуда у вас информация о готовящемся преступлении и насколько она достоверна.
– Я имею право не разглашать источники своей информации. А насчет ее достоверности – можете не сомневаться.
– Не имеете! Если яйцо Фаберже действительно похитят – я вас засужу! Вы могли предотвратить преступление – и ничего для этого не сделали!
