На том конце запыхтело, голос прозвучал с длительными
паузами:
– Да, это я, Анжела, угадал… Мне вообще-то Каролину… Ладно,
я потом позвоню.
– Как знаешь, – ответил я равнодушно и, положив трубку,
выбежал из квартиры. Анжела, старшая сестра Каролины, меня недолюбливает, как и
вся ее немногочисленная родня. Вообще о Каролине из них никто не вспоминал, но
как дознались, что связалась с парнем, который ей в сыновья годится, заговорили
именно так: с ума сошла, надо ее как-то образумить. С того времени ей постоянно
долбили, что она ведет себя по-дурацки, я вот-вот брошу ее, не лучше ли
поторопиться найти достойного солидного мужчину, это он пусть вдвое старше,
зато у нее не будет впереди травмы, когда ее бросят, как ненужную вещь…
Впрыгнул в машину, на скорости вырулил на дорогу, нарушив
пару правил, но такой заказ упускать нельзя, и тут с холодком сообразил, что
вообще-то Анжела знает, где Каролина работает, а еще знает, что в это время она
в своем Центре астрономических вычислений. Ко мне домой она обычно не звонила,
вдруг да я возьму трубку, а это ж так трудно сказать «Здрасьте!». Да и вообще
звонила всегда Каролине по мобильнику…
Пальцы враз похолодели, баранка вспотела и начала
проворачиваться. Я исхитрился выудить мобильник, набрал рабочий номер Каролины.
– Отдел звездной статистики, – оторвался грубый мужской
голос.
– Извините, – сказал я, – это Владимир вас
беспокоит. Каролину можно оторвать на минуточку?
Слышно было, как голос спросил что-то в сторону, еще два
голоса ответили, наконец он сказал:
– Сегодня она будет только с обеда. Если успеет.
Я спросило встревоженно:
– А что случилось?
Голос ответил с недоумением:
– Мы откуда знаем? Какое-то обследование. Женщины всегда
что-то выясняют. Хорошо, что нас Бог создал человеками…
В мобильнике щелкнуло, а я поспешно прибавил газу, с левого
края меня уже оттирают, угрожая ударить бортом. В голове сумятица, страх, самые
дикие мысли, начиная от того, что Каролина забеременела и старается решить эту
проблему без меня, и кончая банальной ревностью, ибо на Каролину засматриваются
многие мужчины, в ней нет той броской и беспощадной красоты, как у Светланы,
зато есть такая лучистость, что согреет каждого, на кого посмотрит кроткими
теплыми глазами.
Охрана остановила меня еще у ворот, я с трепетом назвал
себя, и меня не пришибли, а позволили припарковаться у подъезда, где уже
сверкают на солнце шестисотые и джипы с темными стеклами. Второй раз проверили
на входе в здание, но, оказывается, мое имя уже есть на листе, пропустили, а
девушка в одежде целомудренной секретарши провела меня в одну из больших
комнат, где у меня сразу участилось дыхание, а руки затряслись, как у вора,
попавшего в сокровищницы Кремля.
Такие сервера только-только начали выпускаться, в них вбито
столько новинок, что у меня слюнки текли, когда читал компьютерные новости. Я
разглядывал жадно, ко мне подошел немолодой мужчина в рабочем костюме, оглядел
критически.
– В самом деле беретесь?.. Ладно, только нужно все быстро.
Завтра ожидаем приезда инвесторов…
Я кивнул, все понятно, инвесторы – это все, это не
какой-то там президент страны, царь или король, все вертится вокруг инвесторов,
а не какого-то там правительства.
– Приступаю, – сказал я. – А что у вас случилось с
вашей обслугой?
Он скривился, махнул рукой.
– Двое отравились на вчерашнем банкете в ресторане, третий в
отпуску, а четвертый уехал хоронить дедушку…
Я кивнул, прекрасно, хоть и нехорошо радоваться чужой беде.
– Прекрасно. Обесточен? Я могу приступать?
– Да, – ответил он обреченно. – Вы в самом деле
знакомы с этой штукой?
– У меня они в коридоре стоят, – ответил я
бодро. – Штук пять… нет, десять!
Он вздохнул и удалился. Я быстро снял кожух и с головой влез
во внутренности суперкомпьютера. За спиной иногда что-то топало, грюкало,
слышались голоса. Наконец сообщили, что столовая для сотрудников на втором
этаже, а еще есть буфет. Это я услышал, потому что уже, перегрузив комп трижды,
разгибал ноющую спину.
– Ох… можете проверять.
Инженер сбегал за начальником отдела, тот примчался, как на
скутере, спросил с надеждой:
– Получается?
– Готово, – ответил я скромно. – Кстати, я там
малость кое-что поправил. У вас слишком уж усложненная конструкция. Да и проц я
малость разогнал… Раз уж вы раскошелились на такую дуру, то на пару кулеров тем
более разоритесь.
Не слушая, он врубил, впился взглядом в быстро бегущие цифры
на черном фоне, компьютер тестирует перед новой работой, охнул:
– Как вам удалось поднять частоту?
– Я ж говорю, – сказал я скромно, – чуточку
разогнал. Можно было на треть, но я добавил всего десять процентов…
– Да вы запорете компьютер!
– Даю гарантию, – сказал я, хотя понятно, какая с меня
гарантия. – Все будет тип-топ. Где у вас касса?
Домой возвращался довольный не столько солидной оплатой,
сколько тем, как сумел пустить пыль в глаза. На самом деле я не пропускаю
новостей из компьютерного мира, а там было и об этой модели. Уже после их
выпуска и продажи первых серверов инженеры компании пришли к выводу, что
вообще-то поосторожничали, на самом деле частоту можно поднять процентов на
двадцать, если, конечно, обеспечить более мощным охлаждением. Я это читал и
даже посмотрел схему, по которой предлагали переставить кулеры, чтобы вместо
трех поместить шесть. Я прямо из их фирмы позвонил в магазин и заказал с
немедленной доставкой не только замену поврежденной платы, но и добавочные
кулеры.
2006 год, 31 мая, 20.35
Каролина пришла усталая, под глазами круги, у рта резкие
морщинки, которые я стараюсь не замечать. Они почти пропадают, когда она
веселая и довольная, но в редкие минуты усталости выглядит несколько старше.
Нет, не на тридцать два, как на самом деле, а так, на двадцать пять. Но и
двадцать пять для нее тоска смертная, это ж мне скоро двадцать пять, а женщина
должна быть обязательно моложе, хоть умри!
– Звонила Анжела, – сообщил я.
Каролина насторожилась.
– Что она сказала?
Голос, которым произнесла эти слова, показался мне слишком
уж напряженным, у Каролины даже дыхание прервалось.
– Да так, – ответил я, – так… поговорили…
Она спросила резко:
– О чем?.. О чем говорили?
Я сам ощутил растущее напряжение в комнате, помедлил и
сказал нарочито загадочно:
– Да так… о разном. Но… знаешь, я просто не могу поверить в
то, что она сказала… Это вранье, да?
