— Хватит кривляться, а то времени нет. Ребята в окошко из подвала глянут, а мы уже здесь, и придут тебя забирать. Давай серьезно. Ты зачем налоговым инспектором прикидывался?
— И про это знаешь?.. Приятель попросил. На зоне вместе с ним парились. Он, кстати, Синицына этого хорошо знает и даже вроде не в обиде на него, хотя проучить не отказался. Но где он, а где Синицын!
— Как зовут этого знакомого?
— Звали. Нет его больше. Леша Тверской. Или просто Лыко, потому что Лыков фамилия. Лет двадцать назад он хорошо в городе стоял. Несколько контор серьезных под ним было. С Синицыным знаком, как я уже упоминал. Он мне налоговую ксиву дал и попросил с пареньком одним законтачить. Паренек должен к двенадцати дня подъехать к городскому налоговому управлению, я должен оттуда выйти, к нему в машину сесть, послушать предложения, вроде как отказаться сначала, а под конец встречи, перед тем как из машины уйти, вроде как заменжоваться малехо и признаться, что предложение интересное и люди для этого есть, но придется делиться с начальством… Так все и произошло. А потом я позвонил ему и сказал, что решение принято, но первое лицо сам хочет пообщаться с заявителем и ждет его на своей даче. Этот Борисов поехал туда на «Вольво». Я к нему в машину подсел вместе с Лехой Тверским. Покатили мы за город, но потом Лыко попросил у Борисова документы, сказал, что уполномочен перед встречей посмотреть, не фуфло ли это… Мало ли, фээсбэшная подстава или еще какая подлянка. А парень тот, Владислав, видимо, заподозрил что-то и заартачился… А Лешу Тверского еще на зоне, под самый конец срока, клинить начало: возражений никаких не принимал, чуть что быковать начинал, хотя и без того авторитет там имел. Короче, по лезвию ходил. Все рвался на волю. Ну вышел, а здесь уже все иное. Крыши у всех солидняков теперь ментовские, а шелупонь всякую чихвостить ниже его достоинства. Он ведь думал наехать на мистера этого Бедрика. Типа врывается спецназ, ксиву в морду сует, всех на пол, выемка документов, мистера в наручники… Конечно, долго бы это не протянулось. Но запугать американца — святое дело. Он бы жене звякнул, попросил шума не поднимать, а выгребать все, что в домашних сейфах и, на счетах, и передать тихому человечку. Ей бы звонили. А я бы в этот момент рядом с ней сидел и как опытный в таких делах, давал советы. Мол, готов помочь, чем могу, но по опыту понимаю, что это беспредельщики: деньги возьмут, а муженька по-любому грохнут. А потом и до нее доберутся. Со своей стороны я многих таких знаю, не боюсь, и определенный вес в блатном мире имею, а потому мое слово они послушают. Деньги возьмут и Бедрика выдадут только мне на руки. А потом Бедрики улетят в свои Штаты, чтобы жить там припеваючи и не вспоминать про сладкий пирожок под названием Россия. Вот такие были планы у Лехи Тверского…
Поспелов замолчал и посмотрел на сидящего перед ним парня.
— Курить страшно хочется. Угости сигареточкой!
— Закончишь рассказывать, развяжу руки и целую пачку дам.
— А чего говорить? Почти все уже. Короче, заклинило Тверского, когда Владик этот отказался документы отдавать. Лыко велел ему выйти из машины. Тот отказался, и тогда Тверской достал волыну и ему к виску приставил: «Выходи!» Тот вышел. Лыко за ним. И вдруг Борисов выхватывает тоже и — бах, бах! Ну и Тверской тоже. Как потом выяснилось, у Владислава травматика была, но у Лехи — настоящий шпалер, не пуколка какая. Ну и с первого выстрела прямо в лоб тому. А расстояние — всего метров пять. У Тверского только пара синяков. А я в машине сидел. Припух, конечно, немного от такого поворота сюжета. Лыко попросил помочь труп в лес затащить. Как я мог отказаться, когда он на взводе марафетовом, да еще с пистолетом, из которого только что человечка замочил? Утащили мы трупешник подальше от дороги. В какую-то ямку сбросили. Ветками забросали. А документы личные и ту папочку с финансовыми бумагами, деньги, часы — забрали. Потом уж Лыко сам за руль сел, вернулись в город. Он меня у метро высадил, а сам покатил дальше.
А потом я думал, что делать. Или пришьют соучастие, или за недонесение о преступлении впаяют. Тверской потом мне разок позвонил, настроением поинтересовался. А сам веселый, говорил, что все на мази, скоро мол, получим с кого надо.
А потом узнаю, что его самого грохнули. В его же машине удавку на шею набросили. Понятно, что он не один собирался работать. Мне говорил, что кое-кто из его старых приятелей готовы подключиться. И дружка своего упоминал, который может подскочить из другого города. Пока я размышлял, куда валить от такого вкусного предложения, вдруг по ящику передают, что завалили генерального директора ООО «Крона». А кто на мокруху пошел? Леши Тверского нет, дружки его вряд ли могли. Да и деньги ведь не пропали! Потом Света мне звонит, спрашивает, плачет… Мол, зачем я так жестоко? Ну я ей поклялся нашей прошлой любовью, памятью матери своей, что непричастен. Сказал даже: зачем мне резать курицу, у которой золотые яйца? Ну и признался, что рассчитывал и дальше с нее иметь. Не знаю, поверила или нет, но я на всякий случай в теплые края, в Крым, соскочил. Там море, девушки опять же. Даже подумал прикупить квартирку или халупу какую на берегу, но потом вспомнил опять же Светку, вспомнил, какой она была, каким придурком был я, что упустил ее. Веришь, до слез обидно стало! Жизнь, конечно, еще продолжается, но такого счастья, как в юности, уже не будет. Вот я и вернулся. Это все, что я могу сказать. Можешь своих костоломов вызывать — нового ничего не будет.
Молодой человек завел двигатель, и внедорожник выехал со двора.
— Где мы хоть были? — поинтересовался Поспелов.
— Просто двор расселенного дома. Тихо там, разговору никто не помешает.
— Честно признайся, на понт меня взял? Типа сейчас бепредельщики придут и будут меня на кусочки резать? А ведь нет у тебя никого!
— Здесь никого нет, как видишь.
— А я, если по чесноку, засмыкал поначалу. Думал, что это Лехи Тверского люди хотят меня расколоть — на предмет, что я видел, что знаю и о чем могу догадаться. А может, и грохнуть, чтобы я своими догадками ни с кем больше не делился.
Машина наконец выехала на освещенную улицу и остановилась. Водитель вышел из автомобиля, открыл заднюю дверь и развязал Поспелова. Потом вынул из кармана пиджака пачку «Мальборо» и протянул Виктору:
— Вот тебе целая пачка, как обещал. Только иногда почитывай, что пишут на них. Вот, видишь, оказывается, курение приводит к импотенции! Так выбирай: или курение, или счастливая семейная жизнь. Кстати, давно у тебя эта тачка?
— Два месяца почти. Ей три года всего, недорого предложили — вот я и взял. По доверенности на меня переоформили. На ней крымский номер был, вот почему в Крым мотался.
— Я посмотрю документы.
Поспелов достал из кармана портмоне и развернул перед носом молодого человека:
— Гляди! Все чисто, лайба в угоне не числится. Я на СТО торчал, а туда какой-то мажор на «Инфинити» подкатывает. Гляжу — сиделец. Пока торчали там, языками зацепились. И он мне предложил купить.
Молодой человек помог Виктору выйти из машины, а тот вдруг растерялся, не ожидал, как видно, что все так просто закончится.
