— Жаль. Я почти уверен, что вы ее знаете. Женщины из прошлого зачастую коварны, они ничего не прощают и не забывают. Кстати, в ваших книгах не было убийства женщины в собственной спальне при живом муже, который работал в кабинете?
— Не было, я же сказал. Что же нам делать?
— Я бы выпил после пережитого потрясения, — сказал Монах и почесал под бородой. — По капельке, для тонуса… если есть, конечно.
Добродеев ухмыльнулся, вспомнив, как Монах шарил по тумбам письменного стола. Сунгур достал бутылку виски, бросил: «Сейчас принесу стаканы!» и вышел из кабинета.
— Надо снять стресс, — сказал Монах, словно оправдывался. — И убрать заразу. Сильно прокусила?
Добродеев выставил палец, оба принялись его рассматривать.
— Не прокусила, — сказал Добродеев. — Но болит!
— Считай, повезло.
Вернулся Сунгур, поставил стаканы на письменный стол. Разлил виски. Взял свой стакан и сказал:
— Прошу вас, господа!
— За Алену, — сказал Монах. — Ваша жена была незаурядным человеком, Кирилл.
Они выпили.
— Может, перекусить? — спросил Сунгур. — Извините, не подумал.
— Можно, — сказал Монах. — Я вам сейчас яичницу… яйца есть? Фирменную. Нужен еще сыр и желательно зелень, любую.
Спустя полчаса они сидели в кухне и завтракали. За окном уже наметился мутный сероватый рассвет. Часы с кукушкой показывали четверть пятого.
— Скажешь Ларе, что видел жениха в баре? — спросил Добродеев.
— Не знаю. Она не поверит.
— Почему она ушла? — снова спросил Монах.
— Не знаю… — Было видно, что писатель колеблется. — Может, думает, что это я Алену… Все думают. На меня смотрели, как на монстра, я шкурой чувствовал.
— Кого вы видели в ту ночь? — Монах выстрелил наугад.
— В каком смысле? — Сунгур перестал жевать.
— В доме звучит каждая половица, вы сидели за компьютером допоздна, потом постелили себе здесь на диване… — Он поднял руку, предупреждая возможную реакцию Сунгура. — Я моделирую ситуацию… гипотетически. И тут вы услышали… что? Правду, Кирилл!
— У Алены в спальне кто-то был, — сказал после паузы Сунгур. Было видно, как он устал — синяки под глазами, жесткие морщинки в уголках рта, хриплый голос. Он был на пределе…
Добродеев мысленно ахнул и отвел глаза.
— Вы его видели? — спросил Монах.
— Видел.
— Это был Ростислав?
— Да. Откуда вы знаете?
— Элементарно. Я наблюдал вашу жену и Ростислава в книжном магазине, видел реакцию Лары… соперничество между матерью и дочерью — избитый сюжет. Тем более вы подрались. А ваша жена, как я понял, не упускала возможности уколоть дочь. Почему?
— Вы не подумайте, жена любила Лару, но… не одобряла ее манеры одеваться, вести себя, называла монашкой. Да, подрались. Знаете, когда я увидел его, у меня в глазах потемнело! С женщиной!
— Лара ваша приемная дочь?
— Да. Когда мы поженились, ей было два года.
— Ваша жена была раньше замужем?
— Нет. Лара жила с бабушкой, я настоял, чтобы забрать ее к нам.
— Кто ее отец?
— Понятия не имею. Я никогда не спрашивал.
— Как по-вашему, Лара видела Ростислава той ночью?
— Не знаю. Раз ушла к нему, наверное, не видела.
— Не факт, — ухмыльнулся Монах. — Может, потому и ушла.
— В каком смысле? Вы хотите сказать, что Лара могла… убить? Нет! Лара не способна, слышите, вы! Она… да что вы о ней знаете? Уж скорее я. Мотив был у меня. Она подозревает меня, потому и ушла.
— Мотив был у вас обоих. Это во-первых. А во-вторых, она могла уйти не потому, что подозревает вас, а потому, что видела Ростислава и знает, что вы тоже его видели. Ей стыдно, потому что она промолчала… ей стыдно перед вами. А бросить Ростислава не может… тем более теперь, когда Алены больше нет. Любовь — странная штука.
— Вы серьезно? — удивился Сунгур. — Никогда не понимал женщин. То есть вы не думаете, что она убила Алену? Это чудовищная мысль! Лара…
— Не думаю, — сказал Монах. — То есть, возможно, у нас и была подобная мысль, чисто визуально, как говорит жена моего друга Жорика, но теперь, когда у нас в руках, можно сказать, «ночная» женщина… вряд ли. Жаль, что это не Мадам Осень. Жаль. Одно могу сказать наверняка: женщина эта из вашего прошлого, тут все крутится вокруг вас. Ваши книги, ваша жена… Кстати! — Он хлопнул себя по лбу. — Я совершенно случайно прихватил фотографии из альбома вашей жены, стоял, рассматривал, а тут вдруг шаги. Я от неожиданности и сунул себе в карман. У меня к вам пара вопросов, Кирилл. — Монах достал из кармана куртки черно-белые фотографии. Почти на всех Алена была в окружении молодых людей; иногда в компании были девушки. — Ну, хотя бы вот эта. — Он выбрал одну из них. — Как я понимаю, это еще институтская. Вы кого-нибудь из них знаете? Посмотрите на девушек, кто-нибудь вам знаком?
— Мы познакомились, когда она была на третьем курсе. Я вел у них семинары. Некоторых помню в лицо, без имен, правда. Здесь никого не узнаю.
— Кто из них был ее другом, кто крутился рядом… не помните?
Сунгур покачал головой:
— Многие крутились. Вокруг Алены всегда кто-то крутился. Мужчины в основном.
— Возможно, были слухи или сплетни… уж извините. Возможно, скандалы?
— Никогда не интересовался сплетнями, — Сунгур пожал плечами. — Скандалы… были, наверное. Мне звонили иногда, говорили гадости про Алену, она получала подметные письма… Женщины ее не любили. Машину поцарапали однажды… — Он задумался. — Постойте! Сын, Юра, говорил что-то о письмах, которые я писал Алене. А я ни сном ни духом! И о том, что она хотела развестись, но из-за него осталась со мной. Я и понятия ни о чем не имел, она никогда не заговаривала о разводе.
— А что за письма?
— С угрозами… были и раньше. Эти письма меня беспокоили больше, чем Алену, — она только смеялась. Я не знаю, почему Юра решил, что письма писал я. Мне бы это и в голову не пришло… да и смысл?
— Как они приходили? По электронной почте? Эсэмэски?
— Понятия не имею.
— А можно спросить у Юры?
— Он ушел из дома. Я не знаю, где он. Он обвинил меня и Лару в убийстве Алены. Сказал, что Лара ее ненавидела, а я никогда не понимал. Мне всегда было трудно с ним, он был ближе с Аленой. Все ушли, и теперь дом пустой.
— А мы не могли бы поискать эти письма? — Монах пропустил пассаж про пустой дом мимо ушей, его заинтересовали письма с угрозами.
— Компьютер и мобильник Алены забрали… Не представляю, где еще искать.
— Юра мог видеть распечатку — не думаю, что он шарил в компьютере матери. Может, среди бумаг в секретере? Если бы нас не спугнули… Может, посмотрим еще?
