Однако слон ночью убрел вместе с троном, и никто не знал, где его искать. «Идем, – сказал рыбак своей невесте. – Пойдем пешком». Но невеста отказалась. «Царицы не ходят пешком, – обиделась она. – Я хочу ехать, как царица, на un palarfén blanco, со свитой служанок впереди, чтоб били в бубны».
Дверь открывается, в комнату на цыпочках входит Дмитрий, за ним – Давид. Алеша прерывает чтение.
– Заходи, Давид, – говорит Ана Магдалена. – Алеша читает нам историю рыбака, который мог бы стать царем.
Пока Давид садится рядом с ней, Дмитрий сидит на корточках в дверях, фуражка в руке. Ана Магдалена хмурится и резко машет ему рукой, чтоб вышел, но он не обращает внимания.
– Продолжай, Алеша, – говорит Ана Магдалена, – и слушайте внимательно, дети, потому что когда Алеша дочитает, я вас спрошу, что вы поняли из истории рыбака.
– Я знаю ответ, – говорит Давид. – Я уже сам эту историю прочел.
– Ты, может, ее и прочел, Давид, а мы все – нет, – говорит Ана Магдалена. – Алеша, продолжай.
– «Ты моя невеста, ты должна мне покоряться», – сказал рыбак. Девушка высокомерно тряхнула головой. «Я – царица, я не хожу пешком, я езжу на un palafrén», – повторила она.
– Что такое palafrén, Алеша? – спрашивает кто-то из детей.
– Palafrén – это конь, – говорит Давид. – Правда, Алеша?
Алеша кивает.
– «Я езжу на un palafrén». Царь молча отвернулся от невесты и удалился. Много миль шел он, пока не пришел в другую деревню. Селяне собрались вокруг него, дивясь его короне и парчовому платью. «Смотрите, я – царь мира, – сказал рыбак. – Несите мне еду, ибо я голоден». – «Мы принесем тебе еду, – ответили селяне, – но если ты царь, как сам говоришь, где твоя свита слуг?» – «Мне, чтобы быть царем, свита слуг не нужна, – сказал рыбак. – Вы что, не видите у меня на голове корону? Делайте, как я велел. Несите мне угощение».
Селяне над ним посмеялись. Не угощенье они ему принесли – они сбили корону у него с головы, содрали с него парчовое платье, и предстал он пред ними в скромном наряде рыбака. «Да ты самозванец! – вскричали селяне. – Ты просто рыбак! Не лучше нас! Иди откуда пришел!» И били его посохами, пока он не удрал. Вот так заканчивается история о рыбаке, который мог бы стать царем.
– Вот так заканчивается история, – эхом повторяет Ана Магдалена. – Интересная, дети, правда? Чему, по-вашему, из нее можно научиться?
– Я знаю, – говорит Давид и улыбается ему, Симону, уголком рта, словно говоря: «Видишь, какой я тут, в Академии, умный?»
– Ты, может, и знаешь, Давид, но это потому, что ты эту историю читал раньше, – говорит Ана Магдалена. – Давай дадим другим детям попробовать.
– Что случилось со слоном? – Говорящий – младший Арройо.
– Алеша, что случилось со слоном? – говорит Ана Магдалена.
– Слона унесло в небо громадным вихрем и вернуло в его лесной дом, где он потом жил долго и счастливо, – невозмутимо говорит Алеша.
Они обмениваются взглядами. Впервые ему кажется, что между ними – между директорской алебастрово-чистой женой и красавцем воспитателем – что-то происходит.
– Что мы поняли из истории про рыбака? – повторяет Ана Магдалена. – Хороший человек был рыбак или плохой?
– Он был плохой человек, – говорит младший Арройо. – Он бил слона.
– Это не он бил слона, а его невеста, – говорит старший Арройо, Хоакин.
– Но он ее заставил.
– Рыбак – плохой, потому что он был себялюбивый, – говорит Хоакин. – Он думал только о себе, когда три желания загадывал. Должен был думать о других людях.
– Значит, что мы поняли из истории про рыбака? – спрашивает Ана Магдалена.
– Что мы не должны быть себялюбивыми.
– Согласны, дети? – говорит Ана Магдалена. – Мы согласны с Хоакином, что эта история предупреждает нас не быть себялюбивыми, что, если будем себялюбивыми, наши соседи выгонят нас в пустыню? Давид, ты что-то хотел сказать.
– Селяне были неправы, – говорит Давид. Он поглядывает по сторонам и вызывающе вздергивает подбородок.
– Объяснись, – говорит Ана Магдалена. – Приведи доводы. Почему селяне неправы?
– Он царь. Они должны были перед ним склониться.
От Дмитрия, сидящего на корточках у двери, прилетают медленные хлопки аплодисментов.
– Браво, Давид, – говорит Дмитрий. – Сказано мастером.
Ана Магдалена хмурится на Дмитрия.
– У вас разве нет обязанностей? – говорит она.
– Обязанностей перед статуями? Статуи мертвые, все до единой, они сами за собой приглядят.
– Он был ненастоящий царь, – говорит Хоакин, который, похоже, набрался уверенности. – Он был рыбаком, который прикинулся царем. Так сказано в истории.
– Он был царем, – говорит Давид. – Джинн сделал его царем. Джинн был всесильный.
Мальчики сердито вперяются друг в друга. Встревает Алеша.
– Как мы становимся царями? – спрашивает он. – Это же честный вопрос, правда? Как кто-то из нас делается царем? Нужно ли нам для этого встретить джинна? Нужно ли вскрыть рыбу и добыть волшебное кольцо?
– Сначала надо быть принцем, – говорит Хоакин. – Царем не станешь, если сначала не побыл принцем.
– Станешь, – говорит Давид. – У него было три желания, и третье было такое. Джинн сделал его царем всего мира.
И вновь Дмитрий медленно, громко аплодирует. Ана Магдалена не обращает на него внимания.
– Так что же, по-твоему, мы узнали из этой истории, Давид? – спрашивает она.
Мальчик глубоко вдыхает, словно собираясь ответить, но затем резко трясет головой.
– Что? – повторяет Ана Магдалена.
– Не знаю. Мне не видно.
– Нам пора идти, Давид, – говорит он, Симон, и встает. – Спасибо, Алеша, за чтение. Спасибо, сеньора.
Мальчик впервые навещает тесную комнатушку, где он, Симон, живет. Мальчик ее с ним никак не обсуждает, но апельсиновый сок пьет, ест печенье. Потом, вместе с Боливаром, что тенью следует за ними, идут гулять, исследовать округу. В округе неинтересно, просто улицы, одна за другой, с рядами узких фасадов. Вечер пятницы, люди возвращаются после дневных трудов и с любопытством поглядывают на мальчика и большого пса с холодными желтыми глазами.
– Это моя территория, – говорит он, Симон. – Здесь я езжу по делам, по всем местным улицам. Невелика работа, но и грузчиком в порту работать – тоже дело невеликое. Каждый ищет себе самое подходящее место, у меня оно – такое.
Они останавливаются на перекрестке. Боливар убредает вперед, на проезжую часть. Грузный мужчина на велосипеде виляет, чтобы не наехать на пса, оглядывается сердито.
