Свет включать не стала. Бросила сумку в прихожей, устало скинула сапоги, подошла к своему любимому креслу и залезла на него с ногами. Теперь кресло было пустое. На нем не высились Эвересты из вещей Стожарова, но ворсистое кресло все еще хранило их запах. Она так и уснула в нем, свернувшись калачиком. И во сне ей снился он – заботливый, нежный и надежный. А еще снилась Павлина. Она так и лезла к ней в квартиру, так и лезла! И еще кричала…
– Ир, да не расстраивайся ты так… Ну старенькая она уже, а сознаваться не хочет. Нервы ни к черту… Ир, ну что мне сделать, чтоб ты улыбнулась? Хочешь спою? Любой каприз за ваше сердце!
Она вскочила от этого голоса, будто на нее вылили ушат воды. Вскочила и сразу же поправила волосы, одернула юбку… Никого. На улице уже вовсю светит солнце, часы показывают половину одиннадцатого, и никого.
– Вот идиотство, – распрямилась Ирина. – Спала в неудобной позе, вот и снится всякая чушь…
И уже из ванной она услышала, как кто-то настойчиво звонит в двери. Так звонил только он, потому что он… потому что он приходил сюда, как к себе домой.
– Сейчас!!! Я иду! Подождите!!! – будто током прошибло Ирину.
Она метнулась к зеркалу, схватила полотенце и расческу и постаралась делать все одновременно: и вытираться, и расчесываться, и поправлять распахнувшийся халат.
– Сейчас! Я уже бегу!!
На пороге стоял вовсе даже не Юрий, а тучная и злая, как стая доберманов, Павлина Леонидовна.
– Чем это ты занимаешься? Дозвониться к тебе не могу, – не глядя на Ирину, процедила дама сквозь зубы и, отодвинув хозяйку, уверенно прошествовала в прихожую. – Значит, отдыхаешь, да? Использовала моего сына, жила тут на его доходы, как свинья в апельсинах, а как только надоел – взяла и сдала, да? А теперь сидишь одна в таких хоромах и отдыхаешь, да?
Ирина даже не сообразила сразу, чего от нее хотят.
– Может, чайку попьете? – растерянно пролепетала она.
– Да ты что, издеваешься надо мной, что ли? – побелела от гнева Павлина Леонидовна. – Я к ней за деньгами, а она мне чай в рыло!! Не чаевничать я к тебе пришла!!
– А чего делать? – не понимала Ира.
– Не представляйся идиоткой! – рявкнула Павлина Леонидовна и плюхнулась на диван. – Я уже сказала – ты столько времени жила за счет моего сына, так что пора и долги возвращать!.. Я тут провела небольшую калькуляцию… В общем, с тебя… пятьдесят тысяч. Пока рублей.
Ирина испуганно округлила глаза:
– Пятьдесят тысяч?! А за что?
– Тут за все, я подсчитала. Тут и за проживание, и за моральный ущерб…
– Но… Но это я должна взять с вашего сына за проживание!! Мало того, что он сам проживал на моей жилплощади, так он еще, оказывается, и со своего брата деньги за аренду брал!!
– А что удивительного? – вытаращилась почтенная дама. – За проживание надобно платить!
– Вот пусть он мне и заплатит!
– Ах, милочка, оставьте, – махнула толстой ручкой мамаша бывшего супруга. – Вы нам нанесли такой урон, что… – тут дама прилежно всхлипнула и даже достала из складок пальто огромный носовой платок. – Что мой сын еще долго никому и ничего заплатить не сможет! Он… его… его похитили! Из-за вас, между прочим! И те жалкие пятьдесят тысяч я требую и за его похищение тоже!
Ирина вспомнила последнюю встречу с Терентием, и похититель стал ясен.
– Его не похитили, – фыркнула она. – Его просто повезли знакомиться со своей дочерью.
– Это не его дочь! – вскинулась Павлина Леонидовна. – В конце концов, мальчик не виноват, что какая-то профурсетка решила от него родить! И это совсем незаконно удерживать отца против его желания! Он и отцом-то быть не может, он еще так молод!!
Ирина фыркнула:
– Да не станут его там долго держать. Насколько я поняла, Ада и сама не слишком рвется тащить в свой дом такое сокровище. А Зинаида Лукинична… Да вы же знакомы! Вот пойдите сами и решайте вопросы с похищением. И вообще со своими тысячами вы не по адресу.
– Ну уж… – надменно фыркнула бывшая свекровь. – Думаешь, если получила в подарок дом в Москве, так об этом никто и не узнает? Думаешь, теперь можно и про семью забыть? И мужа бросить, да?
Ирина грустно улыбнулась:
– Да не было у меня мужа. Не бы-ло! Так только – жалкая попытка…
– Ну… Жалкая не жалкая, а деньги все равно дай. Не хорошо это – бросать мужей… друзей в тяжелой ситуации.
– Да нет у меня никаких денег! И мужей тоже! – раскинула руки Ирина. – И дома нет! Вот все, что есть, все на мне и в этой квартире!
– Так я тебе и поверила… – недоверчиво скривилась женщина. – А на книжке?
– А у меня нет книжки…
Такое откровение отчего-то вывело гостью из себя. Она вскочила, начала бегать по комнате, будто раненая бегемотица, и крушить все на своем пути.
– Ах вот как, значит, да? Значит, как закладывать моего сына, так у тебя все есть! А как отвечать, так у тебя и книжки для меня не нашлось?! А кто меня теперь кормить будет, ты мне не скажешь?! А содержать?! Я даже себе не могу купить захудалые колготки!!
– Я мо…гу вам дать за…худалые кол…готки… – заикаясь пролепетала Ирина. – У меня есть…
– У меня тоже есть, – совершенно обычным голосом похвасталась Павлина Леонидовна. – Я недавно себе купила «Омса», утепленные. Смотрятся изумительно… И на кой черт мне захудалые?!! Ты мне деньги выдай!..
– У вас сейчас будет инсульт! – перепугалась Ирина.
– А-а-ах, вот как, да?! Значит, денег у нее для меня нет, а вот инсульт – всегда пожалуйста!!! Да я…
Отставленная свекровь от злости неузнаваемо изменилась. Ее лицо, покрытое бледностью, теперь стало лиловым, щеки мелко тряслись, руки дрожали, пальцы все время скрючивались, глаза так и норовили выскочить из орбит, а рот и вовсе перекривился.
– Ну я ж говорила – инсульт… – с ужасом прошептала Ирина и понеслась на кухню.
Там она ухватила брызгалку для цветов и вернулась обратно. Рассеянная холодная струя щедро оросила вопящую женщину, и та на миг задохнулась.
– Ах вот ты как? – ядовитым шепотом прошипела она после секундной паузы. – Ну подожди… ты у меня пожалеешь, что родилась!
И Павлина Леонидовна вынеслась из квартиры, хлопнув дверью так, что с вешалки рухнула куртка.
Ирина зажмурила глаза, а слезы сами собой покатились из глаз.
– Не реветь! – всхлипывая, командовала она сама себе. – Это просто… она старая уже, а… Юр, ну чего там дальше-то? Как ты говорил?..
Если бы он ей сейчас ответил, она была бы самая счастливая женщина на свете. Но… ну что поделать, если сказки кончаются сразу же, как только ты узнаешь, что настоящих Дедов Морозов не бывает, а тот, кто приходит, – всего лишь дядя Митя, которого папа уговорил за бутылку водки!
