– Это что за переезд? – подозрительно осведомился Растрёпка.
– Это вещи, которые можно хранить у Барина. Хочу сделать перестановку в комнате сына, -соврала Катерина таким невозмутимым тоном, что муж поверил её и даже испытал удовольствие, подумав о том, что его работа, наконец, дала свои плоды.
А Катерина тоже работала. Осторожно, чтобы не вызывать подозрения у своего мучителя, она собирала свои и детские вещи в большую спортивную сумку, упаковывала походные рюкзаки. «Коробки для Барина» на самом деле были посылками в Россию; теперь Катерина ждала одного – со дня на день ей должен был прийти по почте паспорт малыша и тогда, забрав детей, она могла за несколько часов оказаться вместе с ними на краю света. Всё лучше, чем ждать, когда тебя принесут в жертву. Катерина планировала свой последний шаг – побег в Россию. Побег, потому что переездом такое не назовёшь.
Телефон, которым она пользовалась, прослеживался мужем; все банковские счета были общими, но, с рождением малыша, Растрёпка немного утратил бдительность, – куда она теперь денется с младенцем? Куда денется эта – похожая на желе, с целлюлитом, морщинистыми локтями и несвежими уже коленками, баба без педикюра? Да такую даром никто не возьмёт; Растрёпка был спокоен.
Катерина дождалась своего спасителя; когда Иисус в образе курьера службы «ФедЭкс» вручил ей белый пакет, из её уставших от напряжения глаз брызнули слёзы. В пакете лежал новенький паспорт тёмно-синего цвета, – билет в свободную, новую, пугающую своей неизвестностью жизнь.
Просить Форда о помощи было ошибкой. Отвергнутые дети не умеют прощать даже в пятьдесят пять. Дэвид Форд был очень доволен тем, что «русская приползла к нему на коленях», как ему нравилось об этом думать.
– Если бы ты сделала правильный выбор тогда, сейчас ты была бы хозяйкой в моём особняке, и твой сын обучался бы иностранным языкам и верховой езде. А не сидел бы в страхе, не зная, чего ожидать от неадекватного отчима, – крашеные усы адвоката победно возвышались над его самодовольной улыбкой. Ямочка на подбородке выдавала в нём извращенца, но, не только она.
– Предположим, я возьму твою наличность и куплю вам билеты в Россию на свою кредитную карточку. Твой нынешний муж, это примитивное существо, не узнает об этом. Я даже могу быть настолько любезным, – Дэвид облизнул губы, как сытый кот, – настолько, повторю, любезным, что отвезу вас в аэропорт в своём роскошном внедорожнике, – кот сделал паузу для того, чтобы как следует рассмотреть реакцию мышки. В достаточной ли мере она прониклась его великодушием?
– Дэвид, спасибо тебе огромное, я очень признательна. Вот – дата и номер рейса, которые нам нужны, – Катерина протянула старому извращенцу тетрадный лист с несколькими буквами и цифрами.
– Послушай, а что ты думаешь делать со своей машиной? – Дэвид насмешливо посмотрел на Катерину из-под очков. Неожиданный вопрос её сконфузил, это было заметно. – Неужели тебе не хватает мозгов и воображения представить, что здесь будет, когда твой бывший хватится тебя? – В глазах Дэвида заплясало пламя превосходства,– ой, прошу прощения, – твой всё ещё нынешний муж. С точки зрения законодательства, он – полноправный супруг, а также, что ещё важнее – отец ребёнка. И, если мужем он может и не быть после развода, то, отцовства его вряд ли кто-то сможет лишить просто так. Ты понимаешь, о чём я?
Катерина ощутила внезапную резь в животе. Она бросила взгляд на ребёнка, – малыш безмятежно спал в колыбели переносного автокресла.
– О чём ты? – спросила она, глядя в колючие чёрные глаза Дэвида.
– О том, что ты, уезжая с детьми в Россию, лишаешь их отцов возможности видеться с ними. А это на языке закона называется «похищением». Федеральная статья. Три года лишения свободы, – глядя на заметную невооружённым взглядом реакцию своей жертвы, Дэвид испытывал привычный восторг от самого себя.
– У меня нет выбора, – произнесла Катерина, с трудом проглотив горечь, подступившую к самому горлу.
– У тебя всегда есть выбор. Разведись. Сообщи в полицию, обратись в суд и получи защитный ордер на этого ничтожного тирана, – Дэвид говорил так, будто всю жизнь посвятил борьбе с домашним насилием.
– Я всё это уже делала. Полицейские говорят, что будут ждать, пока не прольётся кровь, – устало возразила Екатерина. Резь в животе отпустила, но, теперь свистело у неё в ушах.
– Нет скотов ленивей, чем полицейские. Всё, что они умеют – это ждать пенсии в очереди за пончиками, – с презрением процедил Дэвид сквозь порцелановые зубы, – раз решила, сделай хитрее. Напиши предсмертную записку.
– Не поняла… – Катерина чувствовала, как кровь пульсирует в висках. Ударов сто двадцать в минуту, как после хорошей пробежки.
– Да что тут непонятного? – Дэвид наслаждался своим издевательством над этой бывшей красавицей, когда-то отвергнувшей его, а сейчас – рыхловатой русской бабой, явившейся к нему в офис с просьбой о помощи. Это было триумфом не хуже звучной победы над мелкими лавочниками, которую он одержал недавно в окружном суде, – понятно, что этот неуверенный в себе щенок шпионит за твоим мобильником. Возьмёшь свой телефон, положишь его в бардачок своей машины. Напишешь предсмертную записку о том, как муж над тобой издевался, и, что больше нет сил терпеть, а сама отправишься в аэропорт. В это время негр сядет в твою машину, уведёт её подальше и утопит в озере.
– Какой негр?
– Из южного Сиэтла, разумеется. Первое, что они кинутся искать, когда хватятся тебя – твоя машина. Первое место, в котором они будут искать – парковка аэропорта. Проверять списки пассажиров международного рейса они сразу не смогут, для этого потребуется время и немного мозгов, а в вашем районе следователи – редкостные тупицы. Зато, как они возликуют, когда обнаружат твою машину и получат предсмертную записку! Им покажется, что они почти раскрыли дело.
– Покажется? – Катерина вытерла рукавом набежавшие слёзы.
– Разумеется. И не вздумай кидать предсмертную записку на обеденный стол своему идиоту. Её нужно отправить по почте в полицейское отделение на имя главного следователя, и не иначе! – старый кот поднял в воздух свой тонкий когтистый палец.
– Послушай, ты запутал меня. Я хочу просто уехать домой, чтобы выжить, – Катерина посмотрела на Дэвида умоляющим взглядом.
– Уезжай. Только оставь здесь американских детей. Ты же похищение планируешь, а я помогаю тебе запутать следы. Я, по идее, вообще не должен этого делать, но, помогаю тебе от своей доброты и милосердия. Ты должна быть мне благодарна.
– Я благодарна, очень…
– Тогда слушай дальше. Если здесь на тебя заведут дело о международном похищении детей, его передадут в Интерпол. Это – преступление без срока исковой давности. Через пять лет ты поедешь с детьми отдыхать на Майорку и тебя возьмут в наручники прямо в аэропорту. Твоих детей отдадут их безобразным папашам, если не неграм в приёмные семьи. Ты этого хочешь?! – Дэвид вошёл в раж и почти перешёл на крик.
