– Зайди!
Отпустил меня и посторонился.
На ватных ногах я шагнула внутрь, услышав, как закрывается за спиной дверь. Искин что-то нажал на стене – я увидела несколько столбиков цифр, – и тут же мне показалось, что пол проваливается. Я чуть не упала снова, схватилась за стены, но поняла, что мы просто движемся вверх. Подъемный механизм, вот что это было!
– Не бойся. Разница давлений незначительна, – произнес искин.
Чего-чего? Мне бы сознание не потерять, а он мне тут какие-то неизвестные слова говорит!
Я привалилась к стенке, чувствуя, что сил совсем не осталось. Сердце сильно стучало, перед глазами мелькали цветные пятна. Искин положил руку мне на лоб.
– Низкий уровень глюкозы в крови, – сообщил он. – Когда ты последний раз принимала пищу?
«Лучше вообще с ними не разговаривай, – вдруг вспомнила я слова Арта. – Столкнешься где-то – молчи. Даже если тебя сцапают. Не облегчай им задачу».
– Вероятно, утром, – ответил за меня искин. – Прошу прощения, что не представился. Причина этому: нестандартная ситуация. Меня зовут искин Итан. Назови свое имя.
Я молчала. Прошло несколько долгих секунд.
– Твоя личность не идентифицируется, – наконец произнес искин и повторил: – Назови свое имя.
Глава двенадцатая
О замке, позументах и порванной сети
Орланы
На камень взобрались с трудом. Не вспорхнули – вползли, вскарабкались. И не гордые птицы, а две груды мокрых перьев. Но, по мере того как рассеивались тучи и солнце все настойчивее просачивалось лучами сквозь завесу недавней бури, возвращалась уверенность: их дорога не окончена. Ненастье застигло, но они смогли пережить, приспособиться. Так и должно было случиться.
Ирина Андреевна развернула мокрые крылья, помогая перьям просохнуть. Виталик, глядя на нее, сделал то же самое.
– Настоящий орлан, – произнесла наставница.
Новообращенный оборотень понял: теперь он и вправду настоящая птица. В первом же полете побывал в переделке.
Борьба с грозой отняла много сил, необходимо было добыть еду, прежде чем лететь дальше.
Они поймали по лососю. Это оказалось просто: помог охотничий инстинкт, подстегиваемый сильным голодом. Зажав рыбу в когтях, Виталик почувствовал ни с чем не сравнимую радость добытчика. Он рвал клювом чешую, добираясь до мяса, и убеждался, что правильно выбрал жизненный путь.
Наконец поднялись в воздух, оставив гостеприимную отмель далеко внизу. Рока-Алада уже близко, надо торопиться.
Полет доставил еще большее наслаждение. Ветер изменился, теперь он дул навстречу, но это не пугало Виталика – наоборот. Взрезая корпусом воздушный поток, он чувствовал себя парусником в бескрайнем океане. Только более удачливым, чем обычные парусники, которые не способны плыть против ветра.
Когда показался остров, Ирина Андреевна не поверила глазам. Они действительно добрались за пять часов, как она и предполагала вначале. Но ведь тогда она не учитывала бурю! Хотя, надо признать, силы на исходе, и полет продолжается главным образом на одном энтузиазме.
Последний участок пути выдался самым тяжелым. Остров лишь казался близким, на самом деле лететь пришлось еще долго. И если бы не боязнь того, что Антон может увидеть ее, обессиленную, сказать, что она безрассудно пустилась в полет без подготовки, потащила с собой едва оперившегося мальчишку, – Ирина Андреевна скомандовала бы отдых.
Тянули до последнего. На ветку ближайшего гигантского дерева буквально упали – сложить крылья, восстанавливать силы. Ветка даже не просела под тяжестью двух птиц.
Ирина Андреевна сидела с закрытыми глазами – казалось, она спит. Виталик же осматривался: дерево-исполин, которое их приютило, стояло первым в ряду собратьев. Выше на нем, как и на остальных, располагалось огромное гнездо – как шалаш, как палатка. В нем легко можно было бы жить.
– Живут в гнездах? – проговорил Виталик вслу х.
– Только выводят потомство, – ответила Ирина Андреевна, не открывая глаз.
Больше Виталик не беспокоил наставницу, и через некоторое время она сама скомандовала подъем.
Они летели в глубь острова. Деревьев попадалось все меньше, зато потянулась каменная гряда. Над узким хребтом и следовали орланы. Усилился ветер, теперь он задувал справа, с юга.
– Что это? – спросил Виталик, увидев длинный ряд столбов с огромными вертящимися лопастями.
– Ветряки. Для электричества.
Горный кряж упирался в высокую скалу, вершина которой внезапно выплыла из-за облаков. Еще несколько взмахов крыльями, и стало ясно: это не просто скала. Вздыбленные зубцы оказались башнями. Темные пещеры – окнами. Или дверями? Крутой, почти отвесный склон, и ни одной лестницы не видно – замок выглядел неприступным. Пешим ходом не добраться, в этом не было сомнений. Только с воздуха.
На тонких, как игла, шпилях реяли знамена цвета светлого зеленого моря.
Виталик был поражен. Ирина Андреевна никогда не рассказывала, что орланы живут в замках.
– Нам нужно туда?
– Нет.
Они повернули и долго летели вдоль стены, пока не достигли другой части замка. Словно ласточкино гнездо, она прилепилась на краю обрыва, узкими, будто копья, башнями устремляясь в небо. Над крышами развевались такие же флаги.
Внезапно с трех сторон их окружили серые птицы с белыми хвостами, взяв «в клещи». Один из орланов, у него и грудь была белой, беззвучно спросил: «Кто вы и кого ищете?»
Что ответила Ирина Андреевна, Виталику разобрать не удалось. Зато местный, очевидно, отлично понял ее. Так же безмолвно он приказал: «Следуйте за нами».
Виталик вопросительно взглянул на Ирину Андреевну.
«Выполняй», – отозвалась она.
Он подчинился. По два орлана расположились с боков, прикрывая друг другу спину либо живот, два – впереди. В авангарде – белогрудый.
Эскорт, сопровождающий пленников, направился к угловой башне. На ее фасаде красовался барельеф: герб, изображающий орлана, и две стрелы-пера. Под самой крышей башни располагалась прямоугольная площадка, окаймленная арками. Птицы взмыли прямо туда, прихлынули волной, одновременно все, включая пленников, ударились об пол. Обратная трансформация получилась у Виталика с первого раза, хотя далась и нелегко: болели с непривычки чуть не вывернутые в суставах плечи, кружилась голова. Но он мужественно выпрямился.
Выстроились в той же последовательности, что и во время полета. Мундиры орланов отличались от формы юниор-полицейских: серые с белым, они выглядели элегантнее.
