— Щас тебе. Она же отличница, вроде тебя.
— А что, отличники не люди? — обиделась Настя.
В это время за дверью послышалось постукивание и шарканье ног.
— О! Проявилась, — прислушавшись, объявил Антон.
Дверь открылась, и Антон потерял дар речи от изумления. Где-то во временном пространстве произошёл сбой.
На пороге стояла его собственная бабушка, только она не помолодела, как остальные. Казалось, для неё время шло вспять. Она выглядела даже старше, чем обычно.
— Насилу дошла. Я теперь резво бегать не могу, не то что прежде. Раньше двумя ногами обходилась, а теперь вот без третьей никуда, — пошутила старушка, указав на костыль.
У неё был странный выговор, как у жителей южных городов. Антона вдруг осенило, что это вовсе не бабушка, а прабабушка. Её сходство с дочерью было таким поразительным, что могло кого угодно сбить с толку.
— Вы за макулатурой? — спросила старушка. — Нету, милые. Все старые газеты сдали. Еле-еле двадцать килограммов набрали, чтобы Дюма купить.
— Разве Дюма можно купить только за двадцать килограммов газет? — удивилась Настя.
— А как же иначе? — в свою очередь изумилась бабушка.
— За деньги, — предложила Настя самый известный способ.
— Да где ж его найдёшь за деньги? За деньги только макулатура, — рассмеялась старушка.
В голове у Антона мелькнула мысль: «Интересно, в чём тут фишка? Зачем покупать макулатуру, чтобы потом обменять её на томик Дюма?» Он решил, что по возвращении домой поинтересуется у родителей, а пока что молча пялился на старушку, испытывая странное, щемящее чувство. Перед ним стояла прабабушка, которую он никогда не видел. Почти призрак. Она не дожила до его рождения. А теперь, словно восстав Из мёртвых, обыденно говорила про какую-то макулатуру, даже не подозревая, что перед ней её собственный правнук.
— Ежели вы за металлоломом, внучка всё выгребла, — продолжала словоохотливая старушка. — Она у меня тоже пионерка. Активистка, куда там. Чуть не доглядишь, чего и нужное в хозяйстве прихватит и в школу отнесёт.
Настя покосилась на Антона. Он вёл себя как-то странно. Обычно он за словом в карман не лез, а сейчас как будто воды в рот набрал. Видя, что от него толку мало, девочка взяла инициативу в свои руки.
— А мы как раз к ней.
— К Милочке?
— Да. По делу.
— Тоже, значит, активисты? А Мила на музыке. Она три раза в неделю в музыкальную школу ходит. Вы-то на пианине не играете? — спросила прабабушка.
— Нет, — помотала головой Настя и с укором посмотрела на Антона.
Что ему стоило сразу узнать адрес Толика у Юры? Так нет же, никогда не послушает доброго совета. Теперь всё равно придётся возвращаться.
Старушка тоже покосилась на правнука.
— Кавалер-то у тебя какой робкой. Всё молчком.
— Не обращайте внимания. У него от природы заикание и болезнь Дауна, — съехидничала Настя, мстительно припомнив Антону все прошлые насмешки.
Такой пакости Антон от неё не ожидал. Он даже не нашёлся, что сказать. Впервые в жизни ему изменило красноречие.
Между тем старушка участливо поинтересовалась:
— Милочке-то что передать?
— Ничего. Мы хотели узнать, где живет её одноклассник.
— А кто? Может, я вам помогу? — вызвалась старушка.
— Толик Аверьянов.
— Это чемпион, что ли? Хороший парнишка. Уважительный. Милочка ему по математике подсобляла. Он в пятиэтажке живёт, супротив бассейна. В той, что торцом стоит.
— А в какой квартире? — спросила Настя, но на этот раз её ждало разочарование. Бабушка помотала головой:
— Чего не знаю, того не знаю. Там во дворе спросите.
Попрощавшись со старушкой, ребята вышли на улицу. Настя немного воспрянула духом. Впервые за время пребывания в прошлом настроение у неё поднялось. Зато Антон был мрачнее тучи.
— Ты чего надулся, как мышь на крупу? — спросила Настя.
— Что же ты меня перед предками позоришь? У кого это болезнь Дауна? — возмутился Антон.
— А чего ты стоял, как пришибленный?
— Не твоё дело. Если бы твоей прабабушке про тебя такое сказали?
— Так это прабабушка? То-то, я смотрю, она такая старенькая, — изумилась Настя.
И тут до неё дошло. Глаза у девочки расширились от удивления, и она прошептала:
— Так ведь её уже нет. А мы с ней говорили.
Антон кивнул.
— Теперь понимаешь? Я ведь её даже не знал. Когда я родился, её уже не было. А тут она живая, здоровая. Прикинь, привет с того света. А ты влезла со своим Дауном. Думаешь, мне приятно, что ты меня перед ней дебилом выставила?
— Извини. Я не подумала. Я просто дура, — неожиданно капитулировала Настя.
Раньше она никогда не признала бы своей ошибки. Видимо, сказывалось путешествие во времени. Антон тоже неожиданно быстро смягчился:
— Ладно. Проехали.
— Мне бы тоже хотелось посмотреть на своих, — вздохнула Настя.
— Не вопрос. Хочешь, мы к ним смотаемся? Только с Толиком разберёмся, — предложил Антон.
— Ничего не получится. У меня мама из Перми, а папа из Белгорода, — вздохнула Настя.
— А что? Может, мы в следующий раз в Белгород махнём? — воодушевился Антон.
Настя покрутила пальцем у виска.
— Какой следующий раз? Как ты туда махнёшь?
— Без проблем. У нас дома старых денег целая пачка. Если их захватить, будем богатенькими Буратино.
— Нет уж. С меня одного раза хватит, — отказалась Настя.
— Как хочешь, я же для тебя стараюсь.
Глава 16
За разговорами они не заметили, как пришли. Между домами прятался уютный, зелёный дворик. Как и следовало ожидать, никого из сверстников на улице не оказалось. Возле песочницы пасли своих малышей молодые мамаши. На скамейке перед подъездом сидели три старушки. Они дружно уставились на чужаков.
— О! Зоркое око в тапочках! Давай у них спросим. Они наверняка в курсе, — предложил Антон.
Вопрос о Толике Аверьянове был принят так настороженно, как будто ребята просили адрес секретного агента под прикрытием. Старушки молча уставились на «пришельцев», а суровая бабка в байковом халате поинтересовалась:
— А вам зачем? Вы с ним учитесь?
— В одной школе, — обтекаемо ответил Антон.
Бабка оглядела чужаков о головы до ног, будто прикидывая, стоит ли давать им столь ценную информацию, и лишь потом сказала:
