Через некоторое время Бин вдруг почувствовал чьё-то присутствие рядом. Должно быть, Кол вернулся.
– Ну что, не нашёл? – поднимаясь, и утирая щеки, спросил он.
В десяти шагах стоял человек. Его правая рука висела плетью. В левой был зажат кинжал. Лицо и грудь были покрыты кровью. Видно, человеку очень досталось, но Бин ни на секунду не сомневался, что от этого тот не стал менее опасным. Тем не менее, Бин вскочил, выставив вперёд кинжал, и загородил собой Мэйлинн.
– Ты её не тронешь! – как можно более грозно попытался сказать он. Однако срывающийся от страха и слабости голос, а также дрожащие руки, испортили всё впечатление.
Варан, слегка прихрамывая, двинулся вперёд. Он даже не смотрел на Бина. Этот мелкий щенок (пусть он всего на несколько лет моложе самого Варана, но всё же он просто мелкий щенок) совершенно не заботил охотника. Его тявканье в другой момент даже позабавило бы Варана, но сейчас ему было не до смеха. Он был ранен, собственноручно убил лучшего друга, его ждал долгий переход с опасной лиррой на руках. Поэтому сейчас Варан видел лишь бесчувственное женское тело (дай ему боги как можно дольше оставаться бесчувственным!).
Расстояние между Вараном и Бином сократилось до пары-тройки шагов. Бин был в растерянности. Он уже чувствовал себя героем в борьбе со стволами деревьев, но сейчас перед ним стоял сильный и опасный враг. Всё, чему учил Кол, выветрилось из головы, остался лишь страх за себя и Мэйлинн. И бьющееся где-то на краешке сознания понимание, что он не может её подвести. Поэтому, когда до врага осталось не более двух шагов, Бин нанёс удар. Однако Варан коротким взмахом кинжала, зажатого в левой руке, парировал этот удар и вышиб оружие из дрожащей руки парня. Затем он просто ударил Бина в лицо кулаком, в котором была зажата рукоять. Убивать мальчишку не хотелось – хватит на сегодня смертей.
Бин, отлетев на пару шагов, рухнул и затих. Варан подошёл к лирре. Без сознания, но при этом глаза бегают под опущенными веками, а зубы выстукивают дикий ритм. Какой-то магический транс, понял Варан. Хорошо это или плохо для него – этого он понять пока не мог. Будем надеяться, что использование магического артефакта выпило силы из лирры, и она надолго останется в таком состоянии.
Проклятая рука! Придётся каким-то образом действовать левой. Но для этого кинжал пришлось убрать в ножны. Затем Варан наклонился, чтобы поднять лирру и закинуть себе на плечо. Девушка была миниатюрной и худенькой, но в теперешнем состоянии это стало для Варана тяжёлой задачей. Он подсел, пытаясь поудобней подхватить обмякшее тело. Проклятая правая рука рефлекторно пыталась помогать, отчего всякий раз её пронизывала нестерпимая боль, и Варан легонько стонал. Однако, нужно спешить. Второй, этот центурион Брос, может вернуться в любой момент…
Резкая боль пронзила правую нижнюю часть спины где-то в области почки. Варан машинально протянул туда руку и с удивлением обнаружил рукоять кинжала, который торчал в его боку. Он повернул голову. В четырёх шагах от него стоял Бин. Из губы его сочилась кровь, но лицо было искажено торжеством и ненавистью.
– Я же предупреждал, чтобы ты её не трогал! – прокричал Бин.
Варан попытался было подняться, но ноги предательски подломились, и он рухнул прямо на распростёртую перед ним лирру. Внезапно боль ушла из его тела, вместо неё по жилам растеклось неожиданное тепло. Однако спустя лишь секунду ледяной холод сковал его конечности и стал двигаться к сердцу. Он пытался дотянуться до кинжала в своих ножнах, но рука ему более не повиновалась. А затем наступила тьма.
***
На сей раз не было ни звёзд, ни луны, ни даже земли. Мэйлинн стояла посреди клубящегося ничто. Ни верха, ни низа не было. Она стояла, борясь с тошнотой и стараясь не смотреть под ноги, поскольку разум бунтовал против возможности стоять на пустоте. Поэтому поначалу Мэйлинн просто стояла с закрытыми глазами, стараясь вернуть себе хотя бы подобие присутствия духа. Удивительно, но это у неё получилось. Теперь вот глаза были открыты. Ещё немного, и она заставит себя смотреть вниз. Затем – идти. Конечно, именно идти будет страшнее всего, но стоять на месте Мэйлинн не собиралась. Ещё вот и Симмер молчит, словно его тут и нет. Мэйлинн уже даже слегка соскучилась по его болтовне, поскольку это давало хоть какую-то определённость.
Через какое-то время, старательно смотря чуть выше воображаемого горизонта, Мэйлинн осторожно сделала шаг вперёд. Когда не видишь, что под ногами ничего нет, идти вполне можно. По ощущениям ничем не отличается от обычной земли. Главное – не смотреть вниз. Шаг, другой… Шаг, другой… Куда идти – абсолютно неважно, ведь повсюду одна и та же клубящаяся хмарь. Сейчас главное – спровоцировать Симмера проявить себя. Поэтому – шаг, другой…
Снизу стало разрастаться оранжевое сияние. Непроизвольно взглянув туда, Мэйлинн обмерла: где-то далеко внизу раскинулось словно бы озеро расплавленной магмы. Не смотреть, просто идти вперёд – только и успела приказать себе лирра, как пустота перестала её держать. Испуганная лирра рухнула вниз, прямо во вспухающую огненными пузырями массу.
Как и в прошлый раз, падение прекратилось незадолго до поверхности. Мэйлинн вновь парила, распластавшись вдоль поверхности кипящей магмы, и горячие серные испарения дышали ей прямо в лицо. Поднимающиеся потоки раскалённого воздуха развевали волосы и одежду.
– Вот ты снова здесь, – наконец-то послышался голос Симмера.
– Мы оба знаем, что я не здесь, – как можно небрежнее ответила лирра.
– Это не так уж и важно, – ответил Симмер. – Я держу в плену твою душу, а тело рано или поздно всё равно станет моим. Признаться, не ожидал от тебя такой мощи. Но она ведь не твоя, верно?
– Какая разница, раз посланные тобой гоблины мертвы? – Мэйлинн старалась впустить в свой голос побольше царственной холодности, но не была уверена, что у неё получалось.
– Да, разницы нет, – согласился Симмер. – Но если ты думаешь, что у меня не хватает гоблинов – ты ошибаешься. Уж в чём-чём, а в гоблинах на болотах недостатка нет. Через пару часов новый отряд будет на месте. Не думаю, что твои друзья смогут за это время далеко уйти, да ещё и неся твоё тело на себе.
Мэйлинн презрительно хмыкнула, хотя внутри всё леденело от ужаса.
– Но даже если мои гоблины и не преуспеют, ты навеки останешься здесь! – пророкотал Симмер. – Твоя душа будет томиться в этом мире, затем, когда она сойдёт с ума, я выпущу её в болота. Ещё один злобный дух там не помешает. Ты не знаешь, на что я способен, когда мне перечат! Согласись – и ты ни в чём не будешь знать отказа. Я научу тебя всему. Мы сломаем этот нелепый дефект твоей природы, который мешает тебе владеть магией даром, не принося себя в жертву. И самые сильные колдуны этого мира будут подвывать в ужасе, вспоминая твоё имя.
– Но если ты откажешься, – продолжал демон. – Тебя ждёт поистине ужасная участь. Я стану пытать и насиловать твою душу. Поверь, телесные муки по сравнению с этим – ничто. Я заставлю тебя скулить, я заставлю тебя забыть речь, забыть своё имя, забыть, что ты – разумное существо. От твоей души ничего не останется, и это ничего я скомкаю и растреплю в лоскуты. Ты будешь завидовать самому последнему гоблину, самой последней пиявке в этом болоте.
