И я сказала, что я честно обещаю попробовать. И чтобы закрепить действием эту нашу новую сделку, я рассказала Зое про Наташу, взяв с нее честное слово, что она не будет болтать Пете или маме и вообще никому.
Мне пришлось рассказать Зое почти все, потому что в этой истории с Наташей одно цеплялось за другое, и в конце концов я договорилась до учебы в Англии. Это заняло столько времени, что в комнату уже заглядывал Петя, но не стал нам мешать.
Когда я наконец остановилась и выдохнула, вид у Зои был слегка обалдевший. Такое лицо, как будто она только проснулась и ничего не соображает.
– Сонечка, я никому об этом не расскажу, – сказала Зоя. – Но я тебя очень прошу сделать одну вещь.
И она попросила меня обязательно поговорить с Наташей и рассказать ей всю правду. Сходить к ней и попросить прощения. Объяснить, что мы не желали ей ничего плохого. И что если мне страшно идти одной, Зоя может сходить со мной тоже. И еще повторила, что никому об этом не расскажет.
– Понимаешь, Наташин муж, может быть, к ней никогда не вернется, – сказала Зоя. – Люди иногда ведут себя очень странно, и их трудно понять. Представляешь, бедная женщина думает, что гадалка нагадала ей, что муж вернется, а этого может не произойти. Она будет ждать, надеяться, мучить себя. Я думаю, лучше нам с ней познакомиться и рассказать, как все это получилось.
– А как же Предназначение и исполнение заветных желаний, если делать добрые дела? – спросила я. – Это тоже не работает?
Зоя сказала, что это работает. И как раз объяснение с Наташей и будет таким добрым делом, которое мы можем сделать для нее.
– А моим добрым делом для тебя будут деньги на занятия с репетитором, – добавила Зоя.
* * *
Так что в итоге мы пошли к Наташе. Пошли большим составом, потому что, кроме Зои, со мной пошли еще Зюзин и моя Саша, и еще с нами увязался Карл. И тут нам Зоя, кстати, оказалась совершенно необходима, потому что сами мы бы сто раз заблудились по дороге, – Наташа жила очень далеко от нас, в спальном районе, где все дома совершенно одинаковые.
Дверь нам открыл лысый дядька, в котором я сразу узнала того самого Женечку, который все время рвался и его укладывали в больницу подшивать. Мы попросили позвать Наташу. Она вышла и очень удивилась, когда увидела такую толпу народу. И тут пришлось объясняться, что мы не кто иной, как гадательный салон потомственной предсказательницы Тамары в полном составе.
Наташа очень долго нам не верила. Сначала она не верила, что гадалка Тамара – это мы. Она убеждала нас, что все сбылось точно так, как и предсказывала Тамара в своем письме: ее Женечка вернулся в семью сразу после Нового года и вернулся насовсем, потому что ведущая прогноза погоды Вика сама начала сомневаться в том, что она Женина вторая половинка, и бросила его. И сказала больше к ней не приходить.
И что Наташа загадывала желание под бой курантов, чтобы все наладилось, и оно наладилось почти мгновенно – на следующий день.
Я подала голос, что я то же самое загадывала. И тут выяснилось, что моя Саша тоже это загадала, и Зюзин тоже. А Карл, оказывается, загадал, чтобы мое загаданное желание исполнилось. Так что получается, мы все четверо загадали одно и то же.
Мы остались на кухне пить чай, а Зоя с Наташей вышли в узкий коридорчик и о чем-то немного поговорили наедине.
Наташа совсем на нас не сердилась и очень нас благодарила за помощь и поддержку. И просила передать привет и благодарность нашему директору. И передать ему, что он совершенно прав, – желания сбываются и чудеса существуют.
10
– Ля-ля, ля-ля, прекрасная семья!
Нет песен про поля,
И очень рада я! –
пела я.
Все складывалось просто прекрасно. Наконец неприятности оставили меня в покое. Погода была чудесная, вокруг все были чудесные! Трижды в неделю я ходила к Любови Михайловне домой, и она усиленно занималась со мной английским. Зоя и Петя платили за уроки. Наконец-то я выучила транскрипцию и выяснила, что в английском слова читаются совершенно не так, как пишутся. Короткие слова получались у меня просто прекрасно, с длинными дела были не очень. Но еще я умела теперь произносить всякие чисто английские звуки, например, шипеть «тф-фэ» и, наоборот, говорить звонко «вз-зэ».
А мама разрешила мне ехать с Зоей и Петей на море. Так что до конца лета я буду учить английский, потом увижу настоящее море, а потом уеду в Англию и буду там жить-поживать и добра наживать. Как говорит папа, жить припеваючи. Что я и делала – припевала, бегая по квартире.
Оставалось только хорошо сдать экзамены и написать «мотивационное письмо». Мотивационное – это значит какая у меня мотивация ехать туда учиться и почему должны выбрать именно меня. Такое вот сочинение. Я его уже почти придумала, осталось только написать и отнести директору.
Даже бабушкин храп меня больше не бесил. Я же знала, что осталось слушать его совсем недолго. И все. У меня будет своя комната в чудесной школе-замке, может, во флигеле, а может, даже с балконом. Там-то уж никто храпеть не будет. А еще из Англии до Парижа рукой подать, так что, может, на выходные сразу в Диснейленд съезжу, тоже прокатиться на этих пиратских аттракционах.
Но беды – они такие… Знаете, самое в них неприятное то, что никогда не ждешь, когда они нагрянут. Они просто случаются, и все, даже если ты делаешь добрые дела. Если очень стараешься всей душой. И не ждешь ничего плохого. Просто раз – и приходит беда.
И ты можешь пытаться отдать все что угодно, вот все, что у тебя есть, чтобы беда не случилась или исправилась, но не всегда это помогает. И это очень страшно.
Вот и я так пела, пела эту веселую песенку, почистила зубы, вежливо пожелала бабушке спокойной ночи и спокойно заснула, не ожидая ничего плохого. Тем более настоящей беды, которую не отменить и не исправить. Был обычный будний день, темнеть стало поздно, все было такое кристально чистое, особенно небо, такое светлое, яркое. И еще салатовые почечки, светлые дома, чистые окна. Такой тихий вечер. Конечно, за ним просто обязано было прийти светлое утро, которое обычно и называют добрым.
Меня разбудила бабушка, ласково поцеловав в лоб, и сказала, что она встала пораньше и сделала нам оладушки с яблоками. Когда я вышла в коридор, мама уже кормила на кухне маленького, а папа уже успел уйти на работу, а Карл уже занял ванную и чистил там зубы, а кошка Серафима и кролик Семен сидели по обе стороны от его ног.
А Алеша, который обычно встает раньше всех, почему-то не встал и все еще лежал в кровати, хотя он уже давно проснулся.
Алеша ослеп.
* * *
Я никогда не видела папу таким. Мне всегда казалось, что папа всесильный и может вылечить абсолютно любые болезни. И что он всегда знает, что делать. А уж то, что папа может плакать, – это вообще не укладывалось у меня в голове.
Папа сидел, прикрыв лицо руками, и молчал.
