Что же это такое-то? Выходит, она за меня сама все решила?.. Нет. Вроде не ее почерк… У нее аккуратный, округлый, а этот размашистый, кривоватый… Снова глаза на Асю поднимаю. А ей на меня фиолетово. К доске Надьку Бабанину вызвала, пытает вовсю. Значит, не она, получается…
Весь урок сама себя наизнанку выворачивала, все думала, как бы на Асины бумаги хоть одним глазком взглянуть.
Не стала я даже краем глаза ничего высматривать. Выскочила после звонка из кабинета пулей. Очень боялась, что Ася за руку схватит и разбор полетов начнет. Хорошо хоть, этот урок физики – последний в четверти. Нет, конечно, мы можем еще в оставшиеся несколько дней встретиться в школе. Но я уж как-нибудь постараюсь спрятаться от ее бесстыжих глаз. А за недельные каникулы все забудется. Наверное…
Сижу в своей комнате и осознаю, что пронесло меня каким-то чудесным образом. И дома теперь головомойку не ждать. Как гора с плеч! И сразу порхать охота! Что ли, музыку включить, пока дома никого?
Кружусь с серым плюшевым медведем по комнате, то и дело цепляя на лету тетради, бумаги, книги со стола. И они разлетаются в стороны… А я хохочу как сумасшедшая. Если бы еще на месте медведя он оказался…
– Ну? Хвастайся! – улыбается Иринка.
– Чем это?
– Что по контрольной получила?
– Четыре, – смущаюсь.
– Молодец! Вот что значит позанималась! – радуется она, как будто сама наконец-то золотую медаль получила.
Хорошо, опять Асю не взялась прославлять. Хотя в данном случае это было бы логично…
А я ее все равно ненавижу!
– А у тебя какие новости? Ты, я вижу, тоже счастлива-я, – протягиваю нараспев, заметив, что Иринкины глаза сияют.
– Да! – зажмуривается и улыбается довольно. Сидит так почти минуту, которая длится и длится.
– Что? – прищуриваюсь. – Того?
Открывает глаза и смотрит удивленно:
– Что «того»?
– Ну-у… того, этого самого, – смеюсь не своим голосом. – Было, да?
– Да ну тебя! – толкает меня легонько. – Только об этом и думаешь.
А потом снова молчит выжидающе и загадочно улыбается.
Да не собираюсь я гадать! Говори уже!
– Мы на каникулах… в Питер едем! Всем классом! – хлопает в ладоши, как ребенок, и раскачивается, сидя на кровати.
Какая же она смешная! Лезет обниматься, чтобы разделить со мной свое большое человеческое счастье. Мне, конечно, ее поездка вообще по барабану. Но Иринка давно мечтала. Смотрю в ее зеленые глаза и улыбаюсь. Хоть кому-то в этой жизни везет. И хорошо, что это моя сестра!
Вечером Славик зашел, только и разговоров было о предстоящем путешествии. Слушаю их и умиляюсь. Вот до чего странно: нашли же друг друга! Две половинки разных фруктов – одна от ананаса, а вторая от мандарина. И получился новый плод. Жаль только, название приличное не подберу!
А я, как старый, сморщенный урюк, буду висеть на ветке до последнего. Ни в компот меня, ни в варенье…
– Ты только, пока меня не будет, смотри тут глупостей не наделай, – смеется Иринка.
– Каких глупостей? – веду плечом игриво. – Примочки всякие для ванны не трону, не переживай.
– Примочки, – ржет Славик, повторяя за мной новое, неведомое для него слово.
– Пользуйся на здоровье, – закатывается Иринка. – Я о другом.
– А еще чего такого можно дома натворить? – удивляюсь деланно.
– Ты хочешь сказать, что всю неделю гулять без меня не будешь?
– Не буду, – тихо отвечаю и отворачиваюсь.
И не буду! Жила же как-то раньше! Пора возвращаться к старым добрым традициям.
– Ой, не могу! – снова хохочет.
И ничего смешного! Какой мне резон на улицу в такую мерзкую погоду выползать? Ради чего? Ради кого, точнее…
18
Физ-ра.
Ждал ее, будто чуда какого-то. Физрук нас сначала в малый зал отправить хотел, поскольку большой девятый «А» забронировал. Наш Борис Андреич почему-то чуть что – сразу в малый зал тащит. Ему там удобнее, потому что каморка имеется. Грех не воспользоваться и не вздремнуть, пока мы игрой заняты.
А я включил дурака и давай уламывать, сам Синицу подталкиваю, чтобы поддержал:
– Борис Андреевич, давайте в баскетбол класс на класс? Давно не соревновались. А между собой уже надоело.
– Давайте, – поддакивает Синица и руку мне на плечо закидывает в качестве поддержки.
– Надо вначале с Вадимом Юрьевичем переговорить… – Со вторым физруком, короче.
Звенит звонок, и мы победно чешем в большой зал.
Марину на том конце почти совсем не видно, понятно только, что лицом к нам стоит. Еще временами игра захватывает и поглощает полностью. Я вообще баскетбол люблю. Да и футбол тоже, и волейбол. Эх, сейчас бы встал рядом с ней и помог. Мяч в нее летит… А она, как птенец, нахохлилась и не навстречу ему подается, чтобы отбить, а, наоборот, сторонится, прячется. Боится мяча. А мне так ее защитить хочется…
Такая она красивая в серой боксерке и штанах облегающих (не знаю, как они там у них называются: бриджи, лосины…). Все такие бабищи уже здоровенные, особенно наши девчонки. А Марина маленькая, стройная, хрупкая. И мяч против нее – точно орудие убийства…
И одного уже желаю: пусть поскорее эта пытка закончится. Чувствую, как трудно ей здесь находиться.
После второго урока идем с Синицей не спеша по коридору, а из физкабинета Марина выскакивает как ошпаренная. Подмечаю, что второй раз за сегодняшний день встретились. Да-а! Скандал с контрольной закатила? Что там Настя, интересно? Заглядываю, а она еще с какой-то девчонкой у доски возится, разжевывает ей решение задачи. Ну, раз такой расклад, значит, все по-тихому прошло.
– Эх, Никитка, – шепчет на алгебре мне в спину Архипов, никак не уймется, – школу закончим, что делать-то будешь?
– А ты за меня не переживай, – усмехаюсь, глядя на его глуповатое выражение лица. Видно, подготовил речь. Сейчас что-нибудь выдаст.
– Не, у меня идея просто родилась: ты сейчас забор построй по всем предметам и следующей осенью снова в одиннадцатый класс! А что? – гогочет. – Зато с физичкой будешь еще целый год встречаться.
– Дурак ты, Вася! – прикалываюсь в ответ. – Следующей осенью я уже женюсь!
– Не хило замахнулся, – ширяет его локтями Семенов.
– Трепаться и я могу, – ухмыляется Архипов.
– Вот и застегни рот!
Отворачиваюсь от этих дурачков.
Вечером Диман звонит, снова гулять зовет. А у меня никакого желания. Единственное, что гложет: вдруг он Марину снова вытащит из дому. Настырный тип все-таки. Или задумает еще чего… Я пальцем не трогал, а шуганули, как наглого ухажера…
