И только Женька не верил веселым, добрым приветам.
– Эй, кавалер! Тебе Ленка привет шлет! Спрашивала, какой ты с армии пришел. Скоро приехать обещала, если замуж не выскочит.
А Женька не верил! Не могла Ленка ему никаких приветов передавать. Если б хотела – письмо бы написала. А с этим противным Леонидом ничего бы передавать не стала – она его ненавидела люто.
В одну из ночей Женька после очередной девахи пробирался к себе домой по огородам и вдруг заметил свет в маленьком окошке в доме Леонида. Окошко выходило во двор и с улицы было незаметно. И Женька бы его не усмотрел, если бы не стал тащиться по соседским грядкам. Но он потащился и заметил. Леонид что-то писал, склонившись над столом, а над ним висела полная веревка постиранного белья. Что там болталось, Женька и не запомнил толком, но сразу бросилось в глаза – вещи были женские, а цветастое сиреневое платье всегда носила тетя Олеся.
Что-то неприятно кольнуло в левом боку. Зачем Леонид стирает вещи тети Олеси здесь, если она сама давно в городе? Он же столько раз хвастал перед бабами, что у Олеси в городе и пылесос есть, и стиральная машинка, и даже посудомоечная! И потом – это платье уже старенькое, неужели она себе за эти годы нового там в магазинах не купила?
Пока парень размышлял, Леонид вдруг дернулся, будто кто его позвал, и, наклонясь к полу, принялся размахивать руками.
– Он чо – совсем? – все больше столбенел Женька. – Он чо это – сам с собой, что ли?.. Или с кем?.. С кем!
На следующий же день Женька решил все выяснить. Но для этого нужно было куда-то спровадить Леонида. У него уже родилась идея – вызвать того повесткой в город, надо было только где-то достать бланк и хоть какую-то печать, но неожиданно Леонид сам ему помог. Вечером, когда уже темнело, он вдруг собрался, сел на машину и укатил. Другого шанса Женька ждать не стал. Он попросту выставил окно, то самое, которое выходило во двор, и проник в комнату. Сразу же бросились в глаза огромные тюки ткани. Светленький ситчик лежал здесь большими рулонами, но они только насторожили, Женька искал не это. Да, собственно, и искать долго не пришлось – на полу четко выделялся квадрат крышки подполья.
Обдирая ногти, царапая пальцы, Женька поднял крышку, и в нос ему шибанула застоялая вонь.
– Эй! Здесь есть кто-нибудь?! – крикнул Женька, уже совершенно четко зная, что есть.
Сначала была тишина, потом сиплый голос прокричал:
– Женя! Женечка! Там в углу выключатель нащупай!
Загорелся свет, и парень увидел исхудавшую, почерневшую Олесю.
– Теть Олеся! Вы там одна?!
– Одна, Женя. Этот изверг держит меня здесь… Женечка, я не знаю, сколько он меня держал… Когда я …
– Сейчас я… я только лестницу найду! – метался парень.
А Олеся говорила. Она будто боялась, что не успеет всего сказать, а может, просто соскучилась по обычному человеческому разговору, или у нее это было нервное, но она не умолкала ни на минуту:
– Женя, когда я от Леночки приехала, хотела деньги ему отдать да уехать, а он хитрее меня оказался, он меня в тот же вечер сюда и сунул. Я шила, а он продавал. Женя! Он чуть Леночку не убил, но она жива! Ты только никому не говори, но она живая!
Он притащил со двора тяжеленную деревянную лестницу и ухнул ее в подпол. Олеся стала карабкаться наверх, и когда уже сидела на полу комнаты, а Женька пытался ее поднять, лицо женщины вдруг исказила гримаса ужаса. И в ту же минуту Женька потерял сознание – первый же удар вернувшегося Леонида переломал парню позвоночник.
На какой-то миг он пришел в чувство, понял, что едет в машине. Женя лежал на заднем сиденье, и кто-то прижимался к нему холодным боком… Секундой позже он сообразил – Олеся. И еще он понял сразу же – Олеся мертва. Парень вспомнил все. Он даже не шелохнулся, решил набраться силы и наброситься на водителя, но, когда попробовал шевельнуть ногой, снова провалился в беспамятство.
Леонид выкинул парня в придорожную канаву, Женька в последнее время любил погулять, пусть думают, что гулена попал под чьи-то колеса. Да и кто будет разбираться в этой деревушке! Там парня и нашли.
Выкарабкался Женя просто чудом. И первое, что спросил:
– Как там соседи?
Мать разревелась от счастья, а потом обстоятельно объяснила, что Леонид уехал к супруге в город, Лена так и не появлялась, а дом их сгорел. Выгорел весь до последней дощечки. А может, это и к лучшему, ничто теперь не будет напоминать им о соседях. И вообще – чего им эта Горида сдалась. Они и без нее обойдутся. Пусть живут в своем городе. Вон ведь сколько девок в деревне.
Но Женьке надо было найти Лену. Он даже попросил мать притащить ему газету и позвонил в специальное частное агентство «Откликнись». К нему пришла очень миленькая девушка, которая и обещала найти Елену Валерьевну Гориду по предложенному описанию, а также по всем данным, которые Женька смог ей предоставить. А тут Ленка и сама объявилась.
Девушка сразу же решила снять комнату для себя и Женьки. Парень не мог ходить, за ним нужен был особый уход. Но отправлять Женю в деревню к матери было очень опасно – Леонид мог вернуться в любую минуту. А уж о том, что Женька жив, ему бы рассказал первый же встречный, и тогда… Говорить Вере Петровне про местонахождение сына они тоже не стали – у Женьки была целая прорва родни, которой та могла проболтаться случайно, или же родственников могло насторожить, что женщина не горюет по сыну, а еще опасались Леонида, который мог пытками выбить признание из пожилой женщины или взять хитростью – выследить, например. Как бы там ни было, пока они решили оставить мать в неведении, даже не понимая по молодости лет, какую боль приносят своими благими намерениями. А в том, что Леонид вернется, они не сомневались. Но Ленка не хотела ждать, когда он нагрянет, она решила найти его сама и прикончить, за мать, за себя, за всех тех, кто может еще стать его жертвой, да и просто затем, чтобы одним гадом на земле стало меньше. И она знала, где его искать. Квартира родителей, сданная в аренду! Продать ее он бы не смог – свидетельства о смерти Ленки у него не было, да и хлопотно очень, с его-то пушистым рылом, а вот потихоньку собирать дань с арендаторов – это ему подходило. На это девушка и рассчитывала.
Она пришла в свою городскую квартиру, переговорила с милой молодой женщиной и выяснила, что – да! Приходил мужчина, представил документы, что он родной брат Валерия – Леонид Горида, принес доверенность, и они заплатили ему деньги за полгода вперед.
– А когда он придет в следующий раз? – спросила Лена.
– Через… э-э-э-э… первого августа! Как раз полгода и будет!
И потянулись дни и месяцы. Лена работала, с Женькой постоянно находилась сиделка, парень медленно, но уверенно шел на поправку и даже радовал любимую маленькими чудесами – уже начинал шевелить пальцами ног, чего по всем прогнозам врачей делать был не должен. Но Лена даже ни минуточки не сомневалась, что парень не только будет чем-то там шевелить, но и пойдет. Они даже решили – первую же прогулку на собственных ногах Женька совершит в загс. Она-то и сейчас бы расписалась, но парень ни в какую не хотел быть обузой. Лена отсылала Вере Петровне деньги, таскала Женьке книги – парень всерьез решил поступать в институт, а сама все не уставала искать, не забывала вглядываться в лица, все надеялась, что удастся повстречать Леонида раньше. Но увидела его только первого августа.
