«Если сон в руку и это Инга… – мелькнула страшная мысль, и Дусю прошиб пот. – Сразу же… сразу же кинусь с балкона! Нет, лучше ее выкину…»
Он осторожно вылез из-под одеяла, на цыпочках подошел к выключателю – и свет залил комнату.
На постели была не Инга. Свесив голову с кровати и прикрыв глаза, лежала красавица Милочка, а на пододеяльнике и простыне ярко алели какие-то пятна.
– Ну ваще… – пробормотал Дуся и чуть не съехал по стене на пол.
В один миг он ясно понял: красные пятна – это не что иное, как кровь! Да! Самая настоящая! И сам Дуся тоже был в этой крови, вон у него и трусы все промокли от нее, и майка… И Милочка… Милочка была мертва.
Он хотел закричать от страха, но в груди от ужаса что-то переклинило, голос куда-то потерялся, и бедный Филин только таращил глаза. Хотелось орать, визжать, топать ногами, но не моглось. И потом – его визг мог разбудить Машеньку, маму, Якова, Ингу, Ми… Ах ты, черт, Милочку теперь никто бы не смог разбудить. Но и остальных не хотелось. Маманя, конечно, все поймет и поверит, а Инга? А Яков? Поди им докажи, что не ты прикончил несчастную девчонку! Вызовут милицию, а там… Эта новая мысль придала сил, Дуся снова нажал на выключатель, автоматически повернул на двери замок, чтобы никто не вошел и прислушался. Дом спал. Даже радио не было слышно, а по квартире из всех спален доносился дружный мощный храп.
– Хоть перережь здесь всех, им бы только спать… – испуганно пробубнил Евдоким и на цыпочках прокрался к прикроватной тумбочке.
Там он включил ночник и при его щадящем свете смог наконец приблизиться к Милочке.
Девушка была одета в свою обычную одежду – джинсы и цветастую кофточку. Правда, кофточку было трудно признать – так она была залита кровью и истыкана, скорее всего, ножом. Самого ножа рядом не оказалось. Поверх девушки был небрежно накинут угол одеяла, и вообще создавалось ощущение, что она сама улеглась в постель к Дусе, прямо в одежде, а потом ее кто-то здесь обнаружил и… преступник действовал ножом, вся постель была щедро пропитана кровью. Филин набрался смелости и отогнул одеяло.
– Так вот отчего мне снились мокрые пеленки… – прошептал он. – И толкали меня во сне… Значит… значит, Милочка сопротивлялась? Но почему не кричала? Или она кричала, а я не слышал? Это что же получается – преступник так обнаглел, что заявился в дом, стал издеваться над девушкой, совершенно уверенный, что никто ему не помешает? Кошмар какой! И как только меня не задели… А как он вошел? Кто ему открыл? Или… Или убийца и не входил в квартиру? Может, он здесь и был, тогда… Что же это выходит… Убийца у нас в доме?!
Внутри Филина будто рухнула ледяная лавина.
– Маша…
Он захлопнул дверь и понесся в детскую. Машенька, перевернувшись поперек кроватки, сладко чмокала во сне пустышкой. Рядом с ней в кресле похрапывала Инга. Девушка, видно, с вечера перебрала ликера, потому что даже не нашла в себе сил переодеться в ночную рубашку, так и спала в своем рабочем наряде.
– Ведь говорил же – пора девчонку отучать от соски… – прошипел Дуся, но от сердца у него заметно отлегло. Теперь он направлялся в родительскую спальню. Дверь спальни была закрыта на замок – будущие молодожены всегда защелкивались на ночь. Но из-за двери раздавался храп дуэтом – две мощные глотки даже ночью работали на совесть, поэтому в их здоровье можно было не сомневаться.
Выходит, остальные были все живы, но кто убил Милочку? И ведь убийца все еще мог находиться здесь. Во всяком случае, Дуся не слышал, чтобы кто-то выходил. Теперь надо было пройти по комнатам. По вискам крупными каплями скатывался пот, сердце колотилось где-то в горле, окровавленная майка противно липла к спине, но менять ее было некогда – Дуся, трясясь от ужаса, на полусогнутых ногах упрямо обходил свои владения.
В гостиной никого, тишина, только штора колышется от сквозняка.
В кухне… Дуся напрягся… какой-то шорох?!. Нет, тоже никого, это тихонько включился импортный холодильник. После того как они с маменькой поменяли свою старушку «Бирюсу», которая отработала у них пятнадцать лет и рычала, как разъяренный кобель, к тихой работе нового агрегата они никак не могли привыкнуть. Дуся вытер влажные ладони о трусы – пронесло.
– Ничего не понял… – растерянно бормотал Филин. – Полтергейст, что ли?
Он стоял в кухне, жадно глотал воду прямо из цветочной лейки и вдруг снова замер – так и стоял с полным ртом воды. Теперь уже непонятный шорох послышался совсем отчетливо… как будто… как будто кто-то скребся. Только где?
Собрав все свое мужество, Дуся крался на шорох. Каждый шаг гулко бухал толчками крови в голове. Звук доносился от входной двери.
Евдоким глубоко вздохнул, судорожно поддернул широченные трусы, вытаращил глаза и резко рванул на себя ручку двери.
Странно, дверь была только плотно прикрыта, но не закрыта на замок. А на лестничной площадке сидела и тряслась всем тельцем маленькая йоркширская терьериха Душенька.
– Дурочка моя, – схватил Дуся собачонку и прижал здоровенными ручищами к груди. – А ты-то как здесь? А, понимаю, понимаю, тебя выставили, как ненужного свидетеля…
Собачонка только дрожала, жалась к хозяину и даже не скулила.
– Ладно, разберусь, не бойся ты так, – успокоил ее Филин и закрыл дверь на все замки. – Иди в детскую комнату, я б тебя к себе взял, но там такое… тебе сейчас нельзя ко мне, это так вредно для твоей собачьей психики…
Дуся тихонько запустил собачку в детскую и заторопился к себе.
Теперь стало кое-что понятно – преступник зашел в квартиру, прирезал Милочку и так же через дверь вышел. Все тонкости Дуся собирался обдумать позже, а сейчас ему срочно надо было избавиться от трупа.
– Боже мой, куда же труп-то затолкать? – метался он по своей комнате, боясь лишний раз взглянуть на бездыханное тело девушки. – Сейчас под кровать затолкать, а потом незаметно вынести?
Мысль о том, чтобы позвонить в милицию, Дуся отмел сразу. Он был твердо убежден, что, едва стражи порядка услышат, что он беспробудно спал в то время, когда рядом с ним в кровати убивали Милочку, его тут же заберут. Никто не поверит в этот бред. Дуся и сам бы не поверил, но он же знал, что никого не убивал!
– Ничего, суну сначала под кровать, потом вынесу… – решил он.
Так и сделал. Он набрался храбрости, ухватил Милочку за руки, стянул на пол и старательно запихнул под кровать. Убрав тело с глаз долой, он судорожно стал стягивать простыню, пододеяльник и наволочку, а чтобы матрас не пугал его кровавыми пятнами, перевернул его на другую сторону. На то, чтобы застелить чистую постель, он потратил еще кучу драгоценного времени, но зато теперь его постель сияла чистотой и безгрешностью. Окровавленное белье отправилось тоже под кровать, туда же Дуся затолкал и свои трусы с майкой.
Управившись с первоочередным делом, Филин стоял посреди комнаты и не знал, что делать дальше. На кровать он лечь просто не мог. Не то что лечь, даже сесть на нее он не отваживался. Откуда-то взялись детские идиотские страхи – ему казалось, едва он присядет на свою чистую постель, как его тут же пнет мертвая Милочка. Нет, ну как спать, когда у тебя под кроватью покойник?!! А времени было лишь половина третьего утра. Это сколько ж надо будет столбом торчать? И в гостиной спать не ляжешь, а ну как утром кто-нибудь раньше него проснется, сразу начнутся расспросы – чего, мол, тебе, Дуся, в своей спальне не лежится? Подозрения всякие, а ему сейчас любое подозрение…
