На вопрос Вильсона, почему русские так резко отреагировали на бернские события, Дин ответил, что в Москве в принципе не желали и слушать о том, что фельдмаршал Александер будет вести переговоры без их участия. Он «сожалеет о том, что обо всем этом деле было сообщено русским. Совершенно не требовалось их участия в капитуляции германских войск в Италии, равно как никогда не потребуется американского или английского участия в капитуляции немцев в Латвии…»
Фельдмаршал Вильсон, генерал Дин и некоторые другие представители ОКНШ обменялись мнениями относительно готовности советского командования идти на взаимные уступки по вопросам транзита союзных войск через различные европейские страны, обмена наблюдателями и т. д. Во всех случаях предвиделись трудности в разрешении назревших проблем, прежде всего по вине Москвы. Генерал Дин вновь говорил о необходимости более твердой позиции в отношениях с русскими властями. В связи с задержкой ими допуска союзной миссии в польский порт Гдыню для осмотра верфей по производству германских подводных лодок, Дин предложил отменить очередной конвой в Россию с грузом военных материалов. Вильсон на это заметил, что «было бы лучше подождать до определенного момента, поскольку нам желательно поставить перед русскими какой-нибудь специфический запрос и уже после этого предпринимать жесткие действия, если они не ответят на него должным образом».
В заключение выступил генерал Маршалл. По его мнению, метод, предложенный фельдмаршалом Вильсоном, был неподходящим, поскольку такие действия явились бы на самом деле «прямым ответным ударом». Он полагал, что инцидент по поводу Гдыни мог бы стать хорошим поводом для ответных шагов. Однако все это дело представлялось ему недостаточно ясным, и когда он, наконец, разобрался в чем его суть, то время уже ушло. Маршалл отметил, что твердые действия уже предпринимаются относительно ряда проектов, которые не оказывают существенного влияния на военные усилия, осуществляемые совместно с русскими. В частности, было отозвано предложение основать военно-воздушные базы в районе Будапешта; принято решение вывезти оборудование с аэродромов под Полтавой. Все эти действия, по мнению Маршалла, должны были показать твердость позиции западных союзников и застраховать их от нежелательных ситуаций, в которых они могли оказаться в будущем. Он добавил, что «необходимость любого будущего запроса о допуске представителей западных разведывательных служб на территорию, контролируемую русскими войсками, должна быть внимательно изучена».
Подводя итог заседания, Маршалл сказал, что «самым главным сейчас является прояснение позиции по наименее значимым проектам для того, чтобы затем занять твердую позицию по самым существенным вопросам»359.
Дальнейшая разработка проблемы ревизии отношений с Советским Союзом в военной сфере получила в докладе ведущих сотрудников Объединенного штаба планирования в Комитет начальников штабов США. «Политика, рекомендованная Дином, – отмечали они, – весьма разумна. Ее осуществление потребует пересмотра всех проектов сотрудничества с СССР. Заключения Дина о необходимости отмены проекта “Комсомольск Б-29” (дислокации в районе Комсомольска-на-Амуре бомбардировщиков Б-29 для бомбардировки Японских островов. – М.М.) согласуется с нынешними планами разгрома Японии. В наших интересах именно так и информировать об этом русских. Не следует обращаться к Советам с какими-либо запросами о размещении военно-воздушных баз, пока необходимость в таких объектах для войны против Японии не станет очевидной. Соединенные Штаты должны быть готовы проложить морской путь к побережью Сибири, однако все акции в этом направлении должны предприниматься только после согласования с адмиралом Нимицем360…В любом случае, действия по открытию маршрута должны последовать только после русского обращения к нам».
Предлагалось также рекомендовать генералу Дину вести линию на закрытие всех проектов с русскими, которые «находятся вне гармонии с такой политикой». В приложении к докладу уточнялось, что американские представители должны четко информировать официальные советские власти о намечаемых действиях, но «спрашивать об их согласии или просить высказать свое мнение нужно только в случае крайней необходимости».
Тем не менее, планировщики заключали: «Должны быть предприняты все меры для избегания конфликтных ситуаций, которые могут стать источником вражды между СССР и США, – как теперь, так и в будущем»361. 24 апреля Комитет начальников штабов США одобрил этот доклад и высказанные в нем рекомендации362.
Пока еще не закончилась война на Дальнем Востоке, и участие Красной армии в войне против Японии считалось американскими начальниками штабов делом первостепенной важности. Но и в этом отношении они уже не чувствовали себя столь зависимыми, как ранее, от действий СССР. Военное командование США продолжало сосредотачивать крупные силы для уничтожения японской военной машины. Новые контингенты войск намечались к переброске на Дальний Восток из уже освобожденной Европы. Теперь американские военные готовы были отказаться от размещения своих военно-воздушных баз на советском Дальнем Востоке, рассчитывая на быстрое продвижение к Японским островам с южного направления. Происходила существенная корректировка в оценках значения сотрудничества с СССР в военной сфере.
Большое влияние на позицию Объединенного комитета начальников штабов в отношении СССР продолжали оказывать представители Британского комитета начальников штабов. В основных вопросах будущего взаимодействия с Россией на Европейском континенте и в целом в мире, их позиция согласовывалась с линией, проводимой премьером У. Черчиллем. В апреле-мае 1945 г. англичане все настойчивей выступали за пересмотр подхода к Советскому Союзу и готовили соответствующие документальные обоснования своих предложений. В меморандуме, направленном 6 июня 1945 г. для обсуждения в ОКНШ, говорилось, что их весьма заинтересовала точка зрения генерала Дина относительно применения «более жесткой линии» к СССР. В этой связи было дано указание Британскому объединенному разведывательному комитету подробно изучить этот вопрос и высказать свои рекомендации. В приложенном к меморандуму докладе разведывательного комитета «Отношения с русскими», говорилось, что политика правительства Его Величества направлена на достижение максимального сотрудничества с СССР в вопросах устройства Европы, организации работы Союзной контрольной комиссии и будущего ведения дел на Дальнем Востоке. В предыдущие четыре года западные союзники всемерно поддерживали военные усилия России. Они не только поставляли ей различные материалы, но и снабжали важной разведывательной информацией, которая помогала в борьбе с Германией. По мнению авторов доклада, союзники мало что выиграли от такой политики, поскольку русские не захотели вести дела на строгой взаимовыгодной основе. В результате престиж западных стран подвергся серьезному испытанию. Однако с окончанием войны в Европе возникла совершенно новая ситуация – теперь больше не было нужды оказывать России военную поддержку. «Техническая или разведывательная информация, которую мы можем еще получить от СССР, – отмечалось в документе, – не столь важна для войны против Японии. Таким образом, наши позиции визави с русскими улучшились, и более нет необходимости находить с ними примирение за любой счет. Мы имеем теперь возможность быть более жесткими, особенно там, где ожидается сделка на взаимной основе».
