– Это не мой ребенок, и усыновлять его, кормить и воспитывать я не собираюсь! – кричал он. – Я вполне дееспособен, у меня будут свои дети! Вот для своих ничего не пожалею, а чужого мне не надо! Я не деспот, не дикарь, иди, избавься от беременности и милости прошу – к семейному очагу.
Избавиться от ребенка Лешакова? Никогда! Так гордо заявила Вика, села в поезд и принеслась в родной город. Лешаков ее возвращению рад не был. А уж сообщение, что она собирается от него родить, и вовсе привело его в бешенство.
– От меня не может быть детей! Я тебе могу и справку показать!
Однако справка не понадобилась. Он был не дурак и ясно понимал, что любая экспертиза установит его отцовство.
– Немедленно избавься от ребенка! – кричал он каждый раз при встрече с Викой.
Но Вика и не думала это делать. Она уже любила своего ребенка, представляла, как будет его одевать, кормить, как будет выходить с ним на прогулку, она им уже жила. И тогда, видя ее настрой, Лешаков решился на страшный поступок.
В тот вечер он неожиданно встретил ее возле поликлиники. Вика теперь работала там медсестрой, потому что после ухода от мужа нечего было и рассчитывать, что ее возьмут обратно на фирму.
– Поедем в кафе, посидим, я угощу тебя мороженым. А еще я видел там изумительный торт, – ласково пел Лешаков и заглядывал Вике в глаза, как в самые первые дни их знакомства.
Сейчас об этом стыдно вспоминать, но Вика поверила ему сразу. У нее не сработала хваленая женская интуиция, у нее не екнуло сердце и на душе не заскребли кошки. Она села в машину абсолютно счастливой. Они выехали с шумного проспекта, и неожиданно Лешаков заволновался.
– Фу, ты, черт, – ругнулся он, остановил машину и открыл заднюю дверцу, где сидела Вика. – Надо же, огнетушитель под заднее сиденье забросил, а этот гаишник меня уже сегодня два раза предупреждал. Как пить дать, прицепится. Ну-ка, Вика, подвинься…
Тут она почувствовала легкий укол и медленно стала проваливаться в дрему. Кажется, потом был еще один укол, Вика точно не знает, потому что, когда она очнулась, она уже находилась в больничной палате, а возле нее сидела молоденькая медсестричка.
– Ну вот, пришли в себя, слава богу!
Девушка мило улыбнулась, потом позвонила кому-то по телефону и снова ввела Вике иглу, теперь уже в вену. В следующий раз Вика пришла в себя от того, что ее хлопала по щекам знакомая врачиха – девушка оказалась в своей поликлинике. Выяснилось, что она сидит на кушетке уже давно, кто ее привез и когда – никто не заметил, в поликлинике всегда много народу и на Вику обратили внимание не сразу. Потом какой-то старичок вспомнил, что дамочку в бессознательном состоянии привел заботливый муж, бережно устроил ее на кушетку и, пообещав сбегать за врачом, исчез. Конечно, никакой «муж» Вики так и не хватился, и она настояла на медицинском осмотре – у нее были для этого основания. Результаты осмотра ее просто раздавили – мало того, что она против своей воли была избавлена от ребенка, так еще и операция сделана была самым некачественным образом – молодая женщина больше никогда не могла бы стать матерью. Что почувствовала Вика, никакими словами передать нельзя! Она отлежала какое-то время в больнице, потом ее выписали. Она этого ждала. Что ей теперь делать, она знала. Она уйдет к своему ребенку, к маленькому, беззащитному ребенку! Она не знала – мальчик это был или девочка, но она уйдет к нему и узнает! Вика убралась в комнате – после приезда в родной город она снимала комнату, – привела себя в порядок, даже накрасилась – ребенок должен увидеть свою мать прекрасной! И выпила целую горсть таблеток. Но ей не повезло. Не вовремя явилась хозяйка квартиры и вызвала «Скорую». Вику удалось спасти. И когда она медленно приходила в себя в больничной палате, она узнала, что здесь же, в люксе, лежит Лешаков! Если это был не перст указующий, что же тогда?! Она решилась. Узнав все подробности его пребывания в корпусе, она составила план. Подготовка заняла всего один вечер. На следующий день, когда Лешакову поставили капельницу, в его палату тут же тенью проскользнула Вика. Ну а подменить капельницу ей, как медработнику, и вовсе никакой трудности не составляло. Свет тут был ни при чем. Она уже все сделала, когда в больнице погас свет. А теперь пусть с ней делают, что хотят, ей уже все равно.
Женщина закончила рассказ, и Кира почувствовала, что по ее щекам ползут соленые капли. Да уж, что и говорить, в последнее время она стала слишком сентиментальной – стареет, что ли?
– А как же так получилось, что вы, окончив медицинский, оказались работницей строительной фирмы? – спросил Кауров.
– Обыкновенно, – вздохнула Вика. – Вы что, не знаете, сколько медикам платят? Нет, конечно, круглую копеечку заработать можно, только для этого знаете сколько кланяться приходится? Нет, не работать, а унижаться – и потом, догадаются или нет «на чай» сунуть? Хотелось просто спокойно работать и получать нормальные деньги. Я пошла на курсы, умных слов нахваталась, потом заявилась в строительную фирму менеджером. Может, и не прошла бы с таким поверхностным образованием, но Лешаков смотрел только на ноги, поэтому я была принята. А уж потом и сама поднаторела. Да и работала бы, все у меня получалось…
Кира вдруг вспомнила разговор с Аллочкой, вдовой Лешакова.
– Вика, а ведь у Лешакова и правда не могло быть детей. Он операцию себе делал. Почему вы так уверены, что это был его ребенок?
– Операцию? Да он ее сделал уже после того, как я ему сказала, что беременна! Не мог иметь! Вы спросите у наших девчонок, сколько они по больницам от него бегали. Это теперь – да! От него детей не будет, он подсуетился, а тогда… Нет, он и боялся поэтому – стоило ему тогда пройти экспертизу, и… Да что там…
– А Дарья? Как она отнеслась к вашей беременности? – спросил Кауров.
У Вики удивленно приподнялись брови.
– А знаете… Здесь вообще что-то непонятное. Дарья, когда узнала, что у меня ребенок будет, совсем по-другому ко мне стала относиться. Она ненамного меня старше, всего на два года, но как мать – опекать меня принялась. Лешакова костерила по поводу и без повода, зарплату мне повысить заставила, а потом, когда вся эта заваруха произошла, я уж и не знаю, как она реагировала, не видела.
Поговорив еще какое-то время с Тетеркиной, незваные гости поднялись.
– Вы пока никуда не исчезайте. Поправляйтесь, в себя приходите, а потом все будет так, как должно быть. Или сами заявите…
Женщина снова равнодушно пожала плечами и, не дождавшись ухода посетителей, отвернулась к стене.
– Ну надо же, как жалко эту Вику, – вздыхала Кира, уже сидя в машине.
– А чего это жалко-то? – Кауров курил и стряхивал пепел на коврик. – Жила с этим Лешаковым, крутила им, как хотела, наверняка и деньгами мужик ее снабжал, да еще и замуж вытолкал не абы как, а за бизнесмена! Ну не нужен мужику чужой ребенок, ты же не знаешь, какие отношения у него в семье, а сам Лешаков тоже только что женился. И потом, может у него в роду болезни были наследственные, не зря же мужик на такую операцию отважился?
