– Федул! Голубчик, и ты… собирайся! Меня отвезешь, да заодно вернешь домой эту гулящую… Ульяну! А то ее муж… уже из дома выгнал… а она и не знает… – пыхтела паровозом Любочка из-под кровати, доставая босоножки на шпильке.
– Это ты про какую Ульяну? – встрепенулась Сивуха и просунула голову в комнату Любовь Андреевны. – Уж не про дочку ли мою? С чего это она гулящая, а?! Ты язык-то в узде держи!
– Не материтесь! – красная, как свекла, вылезла из-под кровати Любочка. – А дочь вашу иначе и не назовешь! Она почему домой-то не возвращается? К вам уехала, а домой приехать забыла! Муж дома один, одичал совсем, на приличных женщин кидаться начал!
– Это Васька стал на баб кидаться?! И на кого ж?! – уперев руки в бока, гневно сощурилась Валентина Антоновна Сивуха и пошла на Любочку. – Это не на тебя ли?!
Соседке на помощь ринулась Зинаида. Она раздраженно фыркнула и дернула Сивуху из комнаты Любочки обратно в коридор.
– Вы мать или… Или… браток новорусский?! Нашли время разборки устраивать! Вам говорят, что ваша дочь домой не вернулась! Она у вас?!
– Нет! Не у меня! И чего?! – не собиралась остывать агрессорша. – Ваське, значит, можно в дом всяких баб волочить?!!
– Да вы об Ульяне подумайте! – принялась укорять Зинаида. – У вас ее нет, дома тоже! Пропала она, а вы…
Сивуха отмахнулась от нее, как от комара.
– Ты мне в уши не зуди. Ульянка у меня порядочная женщина, чего это ей пропадать? У Витьки она, у Мухина, это любовник ейный, они уж три года, как дружат. А вот ты, холера, объясни, чего это тебя к Ваське потянуло?! – снова накинулась она на притихшую Любочку.
Любочка ничего не могла придумать и только молча отдирала от стены календарь с советами неизвестного психолога.
Скандал удалось загасить Федулу Арнольдовичу. Он важно зазвенел ключами от машины и солидно прогундосил:
– Ну так я не понял, кто в Корзиновку?
– В Корзинкино!! – радостно заверещали бабы, ринувшись к дверям.
Зинаида едва успела ухватить Сивуху за подол:
– Валентина Антоновна! А где проживает этот… Мухин?
– Мухин-то? Да кто ж его знает! Он где-то здесь, в городе живет, а где точно – не знаю. Зато говорил, что работает в Вашингтоне, это я точно вам говорю!
– В Ваш… это что ж, он каждый день на работу в такую даль мотается?.. – раскрыла рот Зинаида, а когда сообразила его закрыть, в коридоре уже никого не было, только в подъезде раздавались гулкие басы деревенских активисток да на полу валялся забытый Любочкой листок с приворотной таблицей.
Степанида Егоровна в глубокой скорби отправилась на кухню, уселась на стул дочери, и по ее щеке медленно поползла слезинка, огромная, как боб.
– Может, так и надо… – всхлипывала она, медленно раскрывая холодильник Зинаиды и в беспамятстве вытягивая оттуда низку сосисок. – Может, с этим ветеринаром у ней чего срастется… – печально заталкивала она в себя сырые колбаски. – А преступника… что ж, придется мне отлавливать…
Зинаида не стала тревожить тоскующую мать, а осторожно прокралась к себе в комнату и плотно закрыла дверь. Надо было срочно подумать, и чтобы никто не мешал. Новости сыплются на голову, как гнилые яблоки с груши, а вот куда их прицепить? Оказывается, информацией еще надо уметь пользоваться!
Как использовать информацию, Зинаида потом думала весь день. И тогда, когда бегала с авоськами по магазинам, и когда возила мокрой тряпкой по полу в коридоре, замывая следы любимой соседки, и тогда, когда валялась на балконе, прикрыв глаза умной книгой. Ничего не придумывалось. Пришлось заняться размышлениями вплотную, то есть встать и достать маленькую тетрадочку. Тетрадочка ясности тоже не внесла, однако помогла сосредоточиться. Так, любопытно, что же Зинаида уже успела раскрыть? До обидного мало, прямо скажем, ничего. Ничего так и не узнала про махинации на этом самом «Витамине», а ведь, может быть, именно из-за них и произошло убийство. Так и не обозначился еще ни один подозреваемый, а время, между тем, идет! Тут еще этот коровий коллектив навязался! Хотя… Это все-таки славно, что Любочка уехала к ветеринару, подальше от расследования и денег. Ей уже нечего здесь делать, тем паче что и Ульяна как-то отыскалась сама собой… Надо бы встретиться, поговорить с женщиной – Зинаида в кино видела, так все опера делают, да только где же ее найдешь или этого Мухина? Не в Вашингтоне же, в самом деле! И, главное, номер машины без этой Ульяны…
– Ду-у-ура!!! Какая же я дура!! – вылетела из дверей Зинаида и понеслась по коридору к телефону. – Я – дура!! – радостно сообщила она Степаниде Егоровне, когда та удивленно высунулась из своей комнаты.
– Я – совершенно дура! – еще раз повторила она.
– Я тебе давно говорила, – согласилась без спору старушка. – Сейчас Федул приедет, так ты ему первому сообщи.
Зинаида уже ее не слушала. Она нервно крутила диск и в волнении все рвала с угла обои.
– Алло! Крылов?! Антон Сергеевич?! Это я, ваш детектив – Зинаида… Ну почему тяну резину?.. Ах, резиновая Зина! Это вы так шутите, да? – разулыбалась она и тут же сурово насупилась. – Нашли тоже… время для шуток! Я ведь вам по делу звоню! Скажите мне номер машины вашего друга… да-да, Васильева… так, минуточку, я запишу… один, два, три, МЯУ… Это вы снова шутите, что ли?! Нет?.. Ну хорошо, я постараюсь запомнить… А сама машина? Ну, какая из себя?.. Вы мне не умничайте – «Вольво», «новая, двухтысячного, с подбитым подфарником»! Цветом, говорю, какая?.. Синяя? Темно-синяя?.. А колеса черные… И стекла темные… А почему темные, а не прозрачные?.. Ах, тонированные! Ну вот это уже совсем другой разговор, а то «Вольву» какую-то придумал! Подождите, подождите! А что, милиция ее так и не нашла?.. «Кого, кого»! Машину!.. Ах, вы думали, что это я ее отыскала! Да ну, за кого вы меня принимаете! Ах, ну да… Я у нее почти на хвосте!
Зинаида в раздумье уложила трубку на рычаг и оторвала-таки кусок обоев.
– Ну и чего? – толкнула ее в бок Степанида Егоровна, которая за время разговора нетерпеливо топталась рядом. – Ну, и где тая машина МЯУ?
– Вы… Вы, Степанида Егоровна… идите, лучше с Мурзиком своим мяукайте… – попыталась отделаться от соседки Зинаида, но та все хмурила брови, пялилась в стену и в задумчивости наматывала подол праздничного халата Зинаиды себе на кулак, а потому незаметно улизнуть от нее не было никакой возможности.
– Я вот чего думаю… – сама с собой толковала привязчивая старушка. – Это преступник на ей укатил, на машине-то… Вот и надобно ее отыскать… А вот кода я машину-то сыщу, тода и преступника за шкирку тащить можно…
Зинаида пыхтела, пытаясь высвободить халат, но ничего не получалось.
– Это… это как же вы машинку-то отыщете, хотелось бы узнать? От-тпуст-тите хал-лат…
– Дак ить Любка ж говорила: Ульяна там что-то углядела, дочка той бабы в чепце малахольном… А ты чего выспрашивашь?! – вдруг вышла старушка из ступора. – Не суйся! Сама все сделаю, как надо! Кто мне нынче орал на всю коммуналку: «Я, мол, дура! Ведите, Степанида Егоровна, сами это расследование!! И пусть все денюжки вам по уму достанутся!».
