По большому счету, наплевать – убегу. Снова стану котом. Не привыкать! Только вот жалко – где я еще найду такое качественное тело? Да еще и долгоживущее! Сам по себе, похоже на то, человечек-то этот был не очень хорошим. Элена не зря так на него обозлилась, совсем не зря. Права она была. Предал он ее и знал, что предал. Потому так и бесился. Ведь больше всего люди ненавидят тех, кого предают, и срочно подводят базу под свое предательство, мол – обстоятельства такие были, время такое было, во имя государственных интересов или «для твоего же блага». Да мало ли причин может придумать разумное существо, которому надо найти оправдание своему подлому поведению!
Нет, определенно мне мое нынешнее тело нравилось в отличие от его бывшего владельца. И кстати сказать, не такие уж и воробьи эти самые фейри! Все у них пропорционально, и если нельзя назвать их суперсамцами с «достоинством», как у негров из порнофильмов, то все у них очень даже достойно, и любая женщина была бы в восторге от такого «прибора». По крайней мере, это то, что касалось меня, моего нынешнего тела. И я помнил, как Элена извивалась в руках Эйлара и вопила, когда они занимались сексом там, где настигала их волна похоти, – начиная с комнат в родных домах этой буйной парочки и заканчивая водопадами, расположенными возле дворца короля. Или правителя, как они тут его называли.
От любви до ненависти один шаг, это точно. Иногда этот шаг смертелен, как у бывшего программиста Пети Шишкина, проверившего эту истину на своей многострадальной шкуре.
В общем – будем жить! И возможно (ура!) даже – половой жизнью! С кем? Ну там посмотрим… Конечно, хотелось бы кое с кем определенным, вернее – определенной, но тут уж как карта ляжет.
Дорога из желтого кирпича вывела нас… нет, не в Изумрудный город. И никаких Дровосеков или Львов мы не встретили. Как, впрочем, и Гингему. То, что открылось передо мной после того, как мы выехали из ущелья, словами не описать! Огромная равнина, теряющаяся в дымке горизонта, была вся покрыта пышной зеленью, среди которой торчали сверкающие башни, похожие на звездолеты, устроившиеся отдохнуть после долгого перелета, да так и уснувшие в напоенном запахом цветов воздухе. Зеленые поля, сады, прудики и ручейки, щебет птиц и яркие цветы всевозможных расцветок – вот она, страна фейри, о которой написано множество земных сказок! Может, и в самом деле люди иногда проваливались в этот мир и непостижимым образом возвращались на Землю, постарев после того на многие десятки лет?
А почему бы и нет? Ведь я как-то сумел сюда попасть. Вернее – не сюда, а на территорию университета, но по большому счету – какая разница? Сам факт попадания уже о чем-то говорит! Только как они вернулись? Вот в чем вопрос. А если поискать в библиотеке фейри? Ведь есть у них какая-то библиотека! Память Эйлара говорит об этом – всплывают ряды тяжелых фолиантов, тронутых временем. В них обязательно должно быть сказано о попаданцах из других миров и о способе перемещения таковых в свой мир!
А здорово было бы вернуться, а? На Земле я уже мертв, а что это значит? Значит, нельзя меня привлечь, если я хорошенько накажу некую тварь, решившуюся на убийство своего мужа! А еще – утешу отца и мать, которые глаза свои выплакали на могилке любимого сына. Мда… черт с ней, с местью, и правда – вернуться бы к моим, сказать, что я жив! Хотя бы на пять минут – утешить, вытереть слезы, обнять…
У меня защипало глаза, и я глубоко вздохнул, чем вызвал странный взгляд моей дорогой подруги Амалии. Мда. Странное у нее ко мне отношение. То мне кажется, что девушка в меня влюблена (вспомнить только ее поцелуй, больше приличествующий любовникам!), то вдруг в ее взгляде вижу неприязнь и даже ненависть.
Возможно, она винит меня в гибели Дагана, то есть меня самого. Смешно, ага, если бы не было грустно. Вообще – грустно. Тяжело найти свое место в жизни, особенно если ты занимаешь место чужое. Вроде и привык уже к жизни котовой, и все заново – теперь я фейри, представитель легендарного народца холмов!
Нет, конечно, никакие не фейри, мое сознание само подставляет привычные штампы и обороты речи, но по большому счету какая разница? Фейри так фейри! И пусть будут фейри!
Мы въехали в город уже в сумерках, когда над улицами слетевшими с небес звездами проносились и висели в воздухе светящиеся жуки, отличающиеся от наших светлячков поистине циклопическими размерами. Каждое из этих созданий размером было со спичечный коробок и свету поддавал, что твой фонарик.
Жили светляки на особых деревьях, которые назывались геранами, и эти самые гераны фейри высаживали вдоль всех дорог, возле домов, на площадях и тропинках. Жуки были тварями ночными и вылезали на свет лишь в сумерках, до утра служа чем-то вроде импровизированных летающих фонарей. Они никогда не отлетали от дерева на расстояние больше нескольких десятков метров и всегда возвращались обратно, живя в симбиозе с этим вечно цветущим растением. У каждого дерева своя колония жуков, которая заводилась сразу, как только появлялся новый его росток. Сами ли фейри вывели это удобное во всех отношениях дерево (оно еще и плодоносило довольно вкусными, сытными плодами) или оно всегда росло в этой долине – история этого не знает. А может, не знает только Эйлар, которому, как я давно это понял, плевать было на все красоты и все деревья этого мира. Плевать на все, кроме воинских искусств, власти и женщин.
Да, да… Эйлар мечтал о власти и считал, что нынешний правитель занял трон не по справедливости. Правителем должен был стать брат отца Элены, и значит, Эйлар – наследник трона.
Сейчас он служит кем-то вроде порученца при нынешнем правителе – адъютант или что-то в этом роде, выполняющий особо доверенные задания. Например – встретить и доставить во дворец наследницу трона, изгнанную из университета по не очень пока понятным правителю причинам. По сведениям Эйлара, само собой. Не все докладывается адъютантам их командирами.
Забавно все-таки заглядывать в глубины мозга чужих людей. Забавно и… слегка противно. Такие страстишки открываются, такие грязные мыслишки, что диву даешься! У каждого в голове есть такое, что никогда бы не показал никому. Даже самому себе. А тут… мозговой стриптиз, да и только!
Дворец Правителя не поражал своим величием, скорее наоборот – когда ожидаешь чего-то эпического, сказочного, утонченная красота и даже некоторый аскетизм дворцового комплекса оставляют чувство разочарования. Ждешь великолепную елочную игрушку, а получаешь каменный цветок из белого, как снег, камня, выращенный среди садов, водопадов и лужаек, окружающих ручьи и мелкие озерки. Только башня поражала. Одна из тех башен-«звездолетов», что высовывались из зелени по всей равнине Настии. Я «помнил», что каждая из этих башен принадлежит одной из правящих семей королевства, помнил даже, какая башня кому принадлежит, но… смутно, неотчетливо. Мне нынешнему было глубоко плевать на интриги фейри, и мое сознание не собиралось вытаскивать эти неинтересные мне, чуждые воспоминания.
Король и королева были похожи на свои смутные образы, выползшие из памяти. Но только похожи! Невнятные фигуры, без индивидуальных черт, абстрактные фигурки фейри, похожие на всех фейри, что я видел в своей жизни. Впрочем – а что я видел? Мы даже ко дворцу умудрились подъехать так, что на дороге не встретился ни один местный житель. Может, потому, что уже смеркалось? Все сидели по домам, ноги парили, выпивали и обсуждали соседей? Или Элена выбрала такую хитрую пустынную дорогу, не желая встречаться ни с кем из знакомых?
