К вечеру третьего дня Сергей непроизвольно ослабил бдительность, и это едва не стало его роковой ошибкой. В сгущающихся сумерках он по привычке отыскивал себе место для ночлега, разглядывая кроны деревьев и не особо заботясь о том, что находится непосредственно перед ним. Внезапно приглушенное утробное рычание заставило его замереть на месте… Никакого молниеносного броска не последовало, и Решетов медленно повернул голову влево – туда, откуда послышался сей зловещий звук. Метрах в пяти-шести от него из-за толстого ствола развесистого дерева выглядывала омерзительная морда вурдалака-кенгуру, вперив в Сергея свой полный ненависти взор красновато-желтых глаз. Из недр отвратительной пасти лился поток угрожающих подвываний, который как бы предупреждал незваного гостя: «Ни шагу дальше!» Весьма удивленный тем, что зверь не напал на него внезапно, Сергей очень медленно и плавно повернулся к потенциальному противнику, чуть ли не шепотом говоря: «Тихо, пушистик, тихо…» Одновременно он осторожно снял автомат с предохранителя. Негромкий щелчок, казалось, подействовал на лесного обитателя настораживающе – крупное тело тут же плавно выплыло из-за толстого ствола, рычание усилилось, а мощные нижние конечности подогнулись, словно готовясь совершить прыжок. Сергей снова замер, закрывая телом правую кисть, указательный палец которой уже лег на спусковой крючок… Зверь медлил, лишь угрожающее рычание приобретало все более яростный оттенок. И тут Сергея словно осенило: существо не хочет нападать, оно лишь предупреждает!
– Ладно, парень, – ровным голосом произнес Решетов, – ладно… Тебе проблемы не нужны, я это понял. Мне они тоже ни к чему… Расходимся?
Сергей медленно поднял руки повыше, так, чтобы его открытые ладони были видны вурдалаку, и плавно сделал два шага назад. Зверь отреагировал мгновенно – яростный рык перешел в недовольное сопение, а мышцы заметно расслабились. Решетов облегченно перевел дыхание и, пятясь спиной вперед, сделал еще несколько шагов назад. И тут вся загадочность возникшей ситуации в одно мгновение стала ясной как божий день: из большого куста с нежно-ворчливым попискиванием к ногам огромной твари выкатились два мохнатых комка, которые, сверкая маленькими глазенками и неуклюже переставляя задние лапки, принялись приплясывать возле своего родителя, явно от него чего-то требуя. Не спуская предостерегающих глаз с пришельца, вурдалак заворчал, пытаясь пристрожить свой разбушевавшийся выводок.
– Понимаю, косматый, понимаю: семья превыше всего! – тихо рассмеялся Сергей, подмигнул зловещему семейству и, развернувшись, зашагал прочь от места нежданной встречи, досадуя по поводу того, что ночной лагерь придется искать в потемках.
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, Решетов продолжил свой уже казавшийся бесконечным путь. Недалеко от того места, где накануне вечером он повстречал необычное семейство, Сергей замедлил шаг и настороженно огляделся вокруг – никаких следов пребывания вурдалаков… Нет, вот у того большого куста заметно потрепаны, словно обкусаны, ветви… Да, это именно из него вчера выкатились маленькие звереныши! Внезапно взгляд Седого уперся в широкую, усыпанную сухими иглами и старыми листьями лесную тропу… Ну, наконец-то! Хоть какое-то доказательство разумной жизни в этом гиблом мире. Сердце бешено заколотилось, и с каким-то необъяснимым воодушевлением Сергей мягко ступил на лесную дорогу, которая, возможно, приведет его… Куда? А, не важно! Лишь бы аборигены хоть отдаленно напоминали разумных существ, а там – договоримся!
Около часа Решетов пробирался по утоптанной тропинке, осененной кронами нависавших над ней деревьев, непроизвольно рисуя себе в воображении встречу с местными «папуасами». Мало-помалу лесной массив расступался и дорожка заметно расширялась – похоже, до цели путешествия оставалось совсем недалеко. Сергей благоразумно свернул с тропы – вторгаться наобум во владения лесных обитателей было бы верхом неосторожности. Пробираясь параллельно дорожке и стараясь не терять ее из виду, Сергей заметил впереди широкий просвет между деревьями и вновь замедлил шаг, стараясь, чтобы ни одна ветка не хрустнула под подошвами берцев. Он еще дальше углубился в лес – прочь от лесной тропы. Завидев впереди небольшую скалу, поросшую мелкими кривыми деревьями, легко взобрался на нее и ошеломленно воззрился на картину, представшую его изумленному взгляду…
На огромной, метров четыреста в диаметре, поляне, окаймленной диким лесом, располагалось множество довольно крупных пригорков. При более внимательном рассмотрении они оказались искусственными сооружениями, слепленными из веток, земли и камней. Вне всякого сомнения, эти творения местной архитектуры являлись жилищами каких-то существ, о чем красноречиво говорили зияющие дупла входов в землянки и маленькие окошечки в своеобразных стенах. Пространство между домиками было плотно утоптано, кое-где наблюдалось даже некоторое подобие изгородей из грубо натыканных в землю кольев. М-да, цивилизация, блин…
– Мегаполис, мать его! – зло сплюнул в строну Сергей.
Внезапно его внимание привлек звук, напоминающий крик младенца, и последовавшее за ним нежное басовитое ворчание. И тут все надежды Решетова на контакт с внеземной цивилизацией растаяли, как таблетка «Алказельцер» в стакане с водой… Из ближайшей к месту дислокации Седого лачуги, тяжело переставляя мохнатые лапы, вылезла, по всей видимости, уже довольно пожилая вурдалачиха. Она, недовольно ворча, пыталась приложить бьющийся у нее в руках комок меха к огромной обвисшей груди. Видимо, адский поселок еще только просыпался, поскольку только возле нескольких землянок наблюдалось какое-то шевеление. Как заметил Сергей, одни лишь представительницы прекрасного пола поднимались в сей ранний час. Вполне вероятно, что мужское население деревеньки отдыхало после ночных «дел праведных».
Кормящая мамаша, бурча что-то себе под нос, неторопливо прошлась по маленькому дворику, деловито пошевелила тяжелой облезлой лапой кучу какого-то тряпья, сваленную у входа, и недовольно гаркнула в зияющую темноту хижины. Тут же из недр жилища раздался ответный писк, и на свет божий неуклюже вывалилось маленькое мохнатое создание, волоча за длинные темные волосы человеческую голову. Лоб Сергея покрылся холодной испариной при виде того, как малыш-вурдалак подтащил свою страшную ношу к бесформенной груде тряпья и аккуратно положил ее рядом. Только сейчас Решетов с леденящим кровь ужасом осознал, что старуха теребила ногой не грязные лохмотья непонятного происхождения. То было переломанное, лежащее в неестественной позе человеческое тело! И тело это, судя по приложенному юным вандалом атрибуту, еще совсем недавно принадлежало молодой девушке! Картинка мгновенно сложилась в затуманенном невероятностью происходящего сознании: вчера вечером он повстречался и затем мирно разошелся с папашей, обучавшим своих детишек ночной охоте… Шепотом выматерившись, Седой ударил кулаком по небольшому камню, из-за которого он наблюдал за омерзительным зрелищем. Эх, если бы он только мог догадаться тогда о помыслах нелюдей!
Поток мстительных мыслей был внезапно прерван шуршанием мелких камней, которые от спонтанного удара Сергея покатились по склону в сторону обители отвратительных тварей. Старая «скво» мгновенно сориентировалась на мелкий обвал, вскинула голову и, заметив седую макушку Решетова, извергла из своего нутра леденящий душу протяжный вой… Практически мгновенно из «хижин» повыскакивали особи мужского пола и, повинуясь взмаху старушечьей лапы в сторону Сергея, гигантскими прыжками устремились в сторону нежданного гостя. На несколько коротких мгновений Седой впал в психологический ступор, глядя на немыслимо быстро приближающихся тварей: они практически летели вверх по склону, неимоверно мощно работая нижними конечностями. «Сколько их – семь, нет – восемь!» – лихорадочно облизнул губы Сергей и, не сводя глаз с враждебных оскалов нападающих, снял автомат с предохранителя.
