Волны довольно переглядываются: вокруг ни души, зато заторопились ручьи и родники – надо помогать, хватит уже, пожили с этими людишками. Наверняка этот колокол зовет их помочь взбесившимся волнам.
– На помощь, на помощь! – надрывается колокол.
– Идем, идем, – успокаивают его волны. – Мы уже здесь.
Ревущий поток и мерные удары колокола сливаются в похоронный марш. Хоронят честь и славу Экебю.
Все время шлют гонцов в усадьбу: может, кавалеры что-то придумают? Но какое там, их даже на порог не пускают.
Станут кавалеры думать о каких-то кузницах и мельницах! В Экебю гости, не меньше ста человек. Торговка вениками ждет в кухне. Волнующий момент с каждой минутой все ближе. Шампанское пузырится в бокалах, патрон Юлиус готовится произнести речь, уже встал, вытер губы салфеткой. Старые авантюристы с удовольствием предвкушают, как онемеют от изумления ничего не ведающие гости.
Там, на берегу озера Лёвен, молодая графиня, рискуя жизнью, спешит в Экебю, чтобы словами, шепотом, криком умолить Йосту Берлинга не губить свою жизнь. Там, у водопада, свирепые волны грозят смыть с лица земли честь, славу и богатство Экебю. А тут, в просторных залах, царит веселье и радостное ожидание, сияют свечи, вино льется рекой. Здесь, в тепле, никто и не думает о том, что творится за стенами усадьбы этой безлунной, грозной ночью.
И вот наступает торжественный момент. Йоста медленно встает – пора идти за невестой. Ему надо пройти через прихожую. Дверь широко открыта. Он не сразу идет в кухню – открывает входную дверь, останавливается на пороге, глубоко вздыхает и всматривается в бурную, непроглядную ночь.
И он слышит! Он слышит!
Он слышит надрывный звон колокола, слышит удары тяжелых бревен в спину дамбы, слышит рев ополоумевшей от сознания своей непобедимости реки, эту песню сбросившего оковы титана.
И он, Йоста Берлинг, забыв все, бросается в эту мрачную, пугающую ночь. Пусть они там стоят с поднятыми бокалами хоть до скончания века. Ему уже нет до них дела. Пусть подождет невеста, пусть торжественная речь патрона Юлиуса тихо скончается у него на устах. Обмен кольцами не состоится. Не в такую ночь. И блестящее общество подождет другого случая, чтобы онеметь от изумления.
А теперь берегитесь, взбунтовавшиеся волны! Теперь вам всерьез придется побороться за свою независимость. Люди приободрились – Йоста Берлинг с ними, у них появился предводитель, они уже не похожи на стадо испуганных, мечущихся в смертельном мраке овец. Сердца запылали надеждой, войска осажденной крепости полезли на дамбу – предстоит великая битва.
Как он командует! Откуда взялись эти забытые колокольные, проповеднические нотки в его голосе?
– Света, больше света! Пусть мельник спрячет свой рожковый фонарь, здесь не место для игрушек. Хворост! Видите кучи хвороста? Это работа для детей и женщин! Собирайте хворост, как можно больше хвороста, тащите на откос и поджигайте! И нам будет светлее, и люди увидят и прибегут! Быстро, быстро, и не давайте костру погаснуть. Солома, хворост – все, что горит! Пусть будет пламя до небес!
Мужчины, беритесь за пилы и топоры! Бревна, доски, все что под рукой, – делаем щит, надо сколотить щит и опустить его перед дамбой! Ищите камни, мешки с песком – любые грузы, чтобы щит не всплыл! Пусть грохочут топоры и молотки, пусть сверла и пилы вгрызаются в дерево, да так, чтоб искры летели!
Мальчишки! Где вы попрятались? Все сюда, дикари-разбойники! В бой! Берите багры, спускайтесь к воде, не пугайтесь пены, отталкивайте бревна, льдины, спасайте дамбу. Не давайте камням вываливаться, прыгайте в воду, если надо, держите их руками, зубами, чем хотите! Сражайтесь ребята, сражайтесь, бездельники! Все на дамбу! Будем биться за каждый дюйм!
Йоста занял место на дамбе, среди ревущих волн, в лицо ему летят клочья пены, плотина дрожит, волны грохочут и с яростью набрасываются на него. Кажется, его вот-вот смоет, такой риск и в самом деле есть, но его отчаянное сердце жаждет опасности, жаждет боя. Он хохочет и кричит, теперь что-то уж вовсе нечленораздельное, но отвага и решимость заразительны. Никогда в жизни он даже не мечтал пережить такую волнующую, такую роскошную, такую вдохновенную ночь.
Работа быстро наладилась, полыхают огромные, до неба, костры, ночь оглашает дробный стук молотков. Дамба держится.
Гости и кавалеры, не дождавшись героя дня, тоже пришли на берег, и не только они – отовсюду, завидев костры на берегу, бегут люди с топорами, лопатами, кто с чем, и сразу подключаются к работе – кто помогает у костра, кто подтаскивает доски и бревна для щита, кто набивает мешки песком на шаткой каменной дамбе.
Но вот щит готов, теперь его надо опустить перед разваливающимся волноломом. Готовы и мешки с песком, и обвязанные канатом камни – всё, чтобы щит не унесло ревущим потоком. Победа останется за людьми, взбесившаяся река должна не бунтовать, а служить, как верный раб.
И вдруг в самый решающий момент Йоста Берлинг замечает, что у самой воды на камне сидит женщина. Освещенная неровным багровым светом полыхающих костров, она уставилась на воду и не шевелится. Рассмотреть ее как следует невозможно из-за стоящего в воздухе водяного тумана, но он не может отвести от нее глаз. Он продолжает командовать, но то и дело поворачивается в ее сторону.
Странная история: работают сотни людей, работают из последних сил, а она сидит неподвижно, и он все время косится на нее – как можно усидеть на месте в такие минуты?
Сидит совсем близко к воде, брызги окатывают ее с головы до ног, наверняка промокла насквозь. В темной одежде, черный платок на голове, сидит, сжавшись в комочек, подперла подбородок руками и смотрит, смотрит… на воду или на него? Он чувствует, как этот взгляд манит его и притягивает к себе, хотя он не только глаз, он даже лица не может различить. Взгляд словно зовет его, и он не может ни о чем думать, кроме этой женщины, сидящей у самой воды.
Это русалка. Лёвенская русалка, думает он. Ее послали, чтобы погубить меня. Смотрит и смотрит, манит и манит. У людей нет такой силы. Надо ее прогнать.
И вдруг он понимает, что волны, черные пенящиеся волны, на самом деле никакие не волны. Это ее войско, и она командует ими, подзуживает их, она ведет их в атаку на него, на Йосту Берлинга.
Надо ее прогнать, иначе толку не будет.
Он хватает багор и сбегает с дамбы на берег.
Оставляет свое командное место на рушащейся дамбе и бежит к ней. Вот кого силы тьмы послали, чтобы его уничтожить и унизить! Русалку! Он точно даже не знает, кто это, русалка или, может быть, лесовичка, но знает точно, что ее послал дьявол.
Ах, Йоста, Йоста, как же ты мог оставить свой пост в решающий миг! Крепкие, закаленные работники уже подтащили щит, выстроились по краю волнолома и готовы опускать этот щит, их единственную надежду. Все готово – и камни, и канаты, и мешки с песком. Нужна команда, потому что без команды щит просто рухнет, нужен кто-то, кто направлял бы их действия.
