– Значит, «Гулливер», автозаправка…
– И еще там, конечно, откуда эта самая бутылка…
– Что? – Зеленушкин недоуменно уставился на Катерину. – А ты что, знаешь, откуда она?
– Конечно, вот же штампик. – Катерина показала на лиловый отпечаток в нижнем углу этикетки, напоминающий по форме то ли высокую кастрюльку, то ли банку варенья.
– Штампик? – переспросил капитан.
– Ага. Это штамп ресторана «Солонка», который на улице Шемшученко. Я там в прошлом году работала, так знаю, какой у них штамп.
– А зачем этот штампик?
– Ой, Иван Семенович, какой вы наивный! В ресторанах спиртное продается с большой наценкой, так?
– Так. – Капитан вздохнул, вспомнив, как в прошлом месяце зашел с друзьями в одно скромное заведение и какой возмутительный счет им там выставили.
– Так вот, если бы не этот штамп, любой официант мог купить свою бутылку и наливать из нее клиентам, а разницу класть в карман. А так замдиректора ставит на бутылки свой штамп, и уже ничего не поделаешь.
– Что же ты мне сразу не сказала? Я тут, понимаешь, записываю «Гулливеры» всякие…
– А вы меня, Иван Семенович, ни о чем таком не спрашивали! Вы меня спросили, где можно такой коньяк купить – я вам и ответила! С вас сто девяносто два сорок!..
Надежда Николаевна тихонько выбралась из поредевшей толпы и побрела к пансионату. Никто ее не удерживал, люди, сталкиваясь с ней взглядами, поспешно отводили глаза и старались прошмыгнуть мимо, как будто она заразная. Следовало крепко подумать о случившемся, однако сил не было.
К ногам как будто привязали пудовые гири, все тело болело, в голове стучали тысячи молоточков.
Надежде захотелось внезапно хотя бы поговорить с нормальным человеком, чтобы хоть кто-нибудь посочувствовал и пожалел.
И как раз тут навстречу ей попался Сергей Сергеевич. Ничего удивительного, Козодоев – город маленький, обязательно знакомых встретишь…
Сергей Сергеевич был, как и всегда, старомодно элегантен и шел навстречу Надежде, приветливо улыбаясь. Собаки с ним на этот раз не было.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна! – проговорил он, приподняв шляпу. – Какая приятная встреча!
– Вот хоть вы от меня не шарахаетесь! – вздохнула Надежда. – Все остальные местные жители от меня удирают, как будто я привидение или оживший мертвец!
Она тут же спохватилась, что ведет себя невежливо, что не нужно вываливать на человека свои неприятности, у него и собственных хватает. Однако слово, как известно, не воробей, и Сергей Сергеевич тут же встрепенулся:
– Вы это серьезно?
– Разумеется! Вы, конечно, слышали, какие обо мне в городе ходят слухи?
– Ну, кое-что слышал, – Сергей Сергеевич развел руками. – Маленький город – как большая деревня. Слухи – это здешняя болезнь, и распространяются они как грипп – воздушно-капельным путем. Но я на них не обращаю внимания. Должно быть, у меня иммунитет к этому виду заболеваний.
«Еще бы, – подумала Надежда, – сколько про страшную смерть твоей дочери люди говорили! Косточки перемывали, все детали на свет вытащили… Понятно, что после такого иммунитет к сплетням надолго получишь…»
– Слава богу, хоть один нормальный человек живет в этом городе! – улыбнулась она.
– А почему бы двум нормальным людям не выпить чашку кофе? – предложил Сергей Сергеевич.
И наклонился к ней близко и взял даже за руку – легко, ненастойчиво.
Ухаживает он за ней, что ли? В Надеждиной голове тотчас проснулось прежнее здравомыслие. Одним из своих полезных качеств она считала умение в критической ситуации поглядеть на себя со стороны. Она поступила так и сейчас, и что увидела?
Измученную, не выспавшуюся, плохо причесанную женщину солидных средних лет (не будем уточнять цифры) в неновых брюках и куртке с чужого плеча. К тому же испуганную и почти сломленную свалившимися на нее неприятностями.
Нет, к такой особе не может быть у человека никакого интереса. С другой стороны, Надежда ему ни к чему не нужна, так что, возможно, он просто ее по-человечески пожалел. А вот уж этого никак нельзя допустить. Надежда Николаевна Лебедева всегда справляется со своими неприятностями самостоятельно.
– Я бы с удовольствием, – ответила Надежда Николаевна, – да только сейчас уже шестой час, а я не пью кофе после четырех. Спать, знаете ли, не буду.
Это была заведомая ложь – спала Надежда всегда отлично, конечно, если не наезжают мотоциклисты, не нападают мясники с топором и не тягают потом на допросы в полицию.
Сергей Сергеевич взглянул на нее с легкой усмешкой, и Надежда тотчас сообразила, что он понял ее уловку.
– Ну, не хотите кофе, тогда приглашаю вас на обед. У вас, Надежда Николаевна, уж простите, но усталый и замученный вид. Сытный обед был бы вам сейчас очень кстати. Если позволите, я покажу вам очень приличное заведение.
Надежда хотела было гордо отказаться. Но вспомнила, что обед в пансионате давно прошел, а ужин еще не скоро. Правда, Лида обещала ей оставить еду, но кто ее знает? А на ужин подают всегда какую-нибудь запеканку, Надежда с детства ее не любит.
И самое главное – ужасно не хочется идти в пансионат. Что ее там ждет? Галкино нытье и капризы, персонал будет перешептываться за спиной.
Сергей Сергеевич с самой первой встречи произвел на Надежду очень приятное впечатление, и теперь она решила, что вреда особого не будет, если она пообедает с посторонним мужчиной. Муж, конечно, если узнает, будет недоволен, но… он не узнает.
Они свернули в неприметный переулок, прошли совсем недолго и вышли на тихую улицу, где стоял большой одноэтажный дом из свежих золотистых бревен. Над входом в этот дом красовалась кованая вывеска с названием «Корчма».
Сергей Сергеевич открыл перед Надеждой дверь, и она вошла в просторные сени, а оттуда – в уютный зал.
Деревянные столы были застелены белоснежными накрахмаленными скатертями, на этих столах красовались медные самовары. По сторонам вытянулись румяные девушки в нарядных сарафанах и кружевных кокошниках.
К вошедшим тотчас же подошел метрдотель – представительный мужчина в сапогах со скрипом и в вышитой крестом рубахе, подпоясанной кожаным ремешком. Проводив Надежду Николаевну и ее спутника к свободному столу, он замер в ожидании.
– Как видите, здесь все оформлено в русском стиле, – пояснил Сергей Сергеевич, – но кухня самая разнообразная: есть итальянская, есть китайская, есть кавказская, японская… Кстати, здешний повар очень хорошо готовит суши…
– Ой, нет, сырую рыбу я не люблю! – воскликнула Надежда.
– Я тоже, – кивнул ее спутник, – так что давайте-ка нам обычный классический обед.
– Борщ посоветую и мясо, тушенное в горшочке, – степенно наклонил голову метрдотель.
