– А мы с вами вот что сделаем, – Надежда Николаевна блеснула глазами и перешла на шепот.
Через несколько минут Пифагор Ипполитович без стука вошел в кабинет Дятлова и Зеленушкина.
– Иван Семенович, – обратился он к капитану, – получены новые данные по делу Сыроежкина. Я провел экспертизу и установил…
– Опять ты со своей экспертизой! – перебил его майор Дятлов. – Слушай, Дроздовский, не отвлекай нас от работы! С делом Сыроежкина капитан сам разберется, тем более что там и разбираться-то нечего. Обычное ДТП со смертельным исходом…
Капитан Зеленушкин виновато улыбнулся и развел руками – мол, я бы и рад, но вот старшие товарищи…
В это время дверь кабинета распахнулась, и в него ворвалась Надежда Николаевна.
Вид ее был ужасен: волосы всклокочены, лицо покрыто красными пятнами, глаза пылают от возмущения.
– Что у вас творится?! – воскликнула она, подскочив к столу майора. – Нет, скажите, что у вас в городе творится?
– В чем дело, гражданка Лебедева? – с заметным испугом проговорил Семен Иванович, приподнимаясь ей навстречу. – Кто вас пропустил? Лично я вас сегодня уже вызывал! Мы побеседовали, и больше вопросов пока не имею!
– Это неважно! – отмахнулась Надежда. – Дело не в том, кто меня пропустил, а в том, что творится у вас в Козодоеве! Это не город, а самый настоящий вертеп!
– Как вы можете так говорить? – возмущенно перебил ее майор. – До вашего появления у нас был тихий, спокойный город с отличными статистическими показателями! Криминогенная обстановка была почти на нуле! Самое громкое преступление – убийство свиньи, вторгшейся в чужой огород!
– Свиньи? – переспросила Надежда. – Да вы только выгляните в окно! Вы только посмотрите, что там происходит!
– Да в чем дело? – Майор выбежал из-за стола, выглянул в окно и пожал плечами: – Ничего не вижу!
– А, ну конечно, отсюда не видно! – согласилась Надежда Николаевна. – Это окно выходит во двор. Давайте выйдем в коридор, к другому окну, которое на улицу…
Она чуть не силой вытащила майора в коридор.
Едва дверь за ними захлопнулась, Пифагор Ипполитович подошел к столу капитана и заговорил:
– Тут такое дело… Я добыл кое-какие образцы, провел экспертизу и установил полную идентичность с материалом из раны на голове Сыроежкина. Так что можно стопроцентно утверждать, что смертельный удар был нанесен ему не на месте ДТП, а в другом месте…
– В каком? – заинтересовался капитан Зеленушкин.
– На мебельной фабрике. Так что нужно срочно отправляться туда, изымать орудие убийства и допросить сторожа. Он наверняка что-то видел или хотя бы слышал…
– Но Семен Иванович считает…
– Знаю я, что он считает! – отмахнулся эксперт. – И знаю почему. Ему статистика важнее борьбы с преступностью! Но у нас ведь преступник на свободе разгуливает, и если мы его вовремя не остановим, могут быть еще жертвы, и они будут на нашей совести!
– На мебельной фабрике, говоришь? – Капитан поднялся из-за стола.
– На мебельной! И нельзя терять ни минуты, а то преступник заметет следы! Нужно срочно отправляться на фабрику…
Около четырех часов Лиза Караваева свободной походкой удовлетворенного жизнью человека подошла к своему ларьку.
Как всегда по четвергам, она испытывала двойственное чувство. С одной стороны, ей было хорошо. Полицейский шофер Ринат, несомненно, был мужчиной ее жизни, с ним ей было замечательно, и по четвергам Лиза не променяла бы его ни на кого другого, даже на хозяина бакалейного магазина Антона Валерьяныча, который регулярно делал ей недвусмысленные намеки и предложения.
С другой стороны, Ринат был женат, и они могли встречаться с ним только по четвергам, когда жена Рината Галия была на круглосуточном дежурстве у себя в больнице.
Лиза неоднократно делала Ринату намеки насчет развода, но тот всякий раз переводил разговор на другое, а когда она прижала его к стенке и поставила вопрос ребром, объяснил, что его престарелые родители не простят его, если он разведется с мусульманкой Галией и сойдется с ней, Лизой.
– Это чем же я хуже твоей Галии? – воскликнула Лиза, соскочив с кровати.
– Ты не хуже, ты лучше, – ответил Ринат. – Но родители… У них старорежимные представления…
Так что на брак с мужчиной своей мечты Лиза не рассчитывала, а в таком разе намеки и предложения Антона Валерьяныча стоило рассмотреть более внимательно.
В таких мучительных раздумьях Лиза неторопливо подошла к своему ларьку и вставила ключ в замочную скважину. Ключ вошел как-то непривычно легко.
Лиза забеспокоилась – ее ларек пару раз грабили местные хулиганы, после чего она добилась перевода сюда, в самое безопасное место, прямо напротив отделения полиции.
Она повернула ключ в замке, распахнула дверь своего ларька… и позеленела.
На полу ларька лежали двое мертвых мужчин – один маленький и щуплый, с неприметной крысиной мордочкой, другой, наоборот, здоровенный верзила с огромной окладистой бородой.
На мгновение Лиза впала в ступор, а затем завизжала таким душераздирающим голосом, что пролетавшая над ней ворона сбилась с курса и налетела на фонарный столб.
Проживавшие в соседнем доме пенсионеры Баранкины прислушались к этому визгу.
– «Скорая», что ли, проехала? – предположила Марина Сергеевна.
– Какая «Скорая»! – поправил ее муж Николай Евдокимович, который все всегда знал. – Это новое оружие испытывают, сверхзвуковую пушку нервно-паралитического действия. Надо в прессу обратиться, потому что не имеют права проводить испытания так близко к жилым домам!
И только полицейский шофер Ринат сразу узнал голос любимой женщины.
Когда Надежда Николаевна вытащила майора в коридор, у нее не было каких-то определенных планов. Ей нужно было только отвлечь его, чтобы эксперт смог без помех поговорить с капитаном Зеленушкиным. Поэтому она потащила его в дальний конец коридора, к окну, выходившему на соседнюю улицу, затем, чтобы элементарно потянуть время.
Однако, выглянув в это окно, она увидела толпу, которая окружала газетный киоск. В центре этой толпы стояла растрепанная девица и истошно вопила. К этой девице сквозь толпу зевак проталкивался постовой.
– Вот видите, – проговорила Надежда, сама изрядно удивленная увиденным. – Видите, что происходит у вас в городе, прямо перед отделением полиции?
– Что там такое происходит? – недоверчиво пробормотал майор, выглядывая в окно.
Толпа зевак около киоска не произвела на него сильного впечатления. Люди в массе своей любопытны и глазеют на что угодно, лишь бы делом не заниматься.
Однако когда к ларьку протиснулся постовой Индюков, его вытянувшееся лицо убедило майора, что в киоске случилось что-то, заслуживающее внимания. А когда Индюков раскрыл рот и во весь голос выдал многоэтажную непечатную конструкцию, от которой покраснел дворник Ибрагим, а впечатлительная ворона свалилась с телеграфного столба, майор понял, что в их спокойном городке стряслось и впрямь что-то из ряда вон выходящее.
