Но относительно нечистой силы и всевозможных мистических явлений Надежда находилась в некотором сомнении. Здравый смысл подсказывал ей, что рассказы эти сильно преувеличены.
Вот и сейчас Надежда подышала свежим ночным воздухом, обрела прежнюю решительность и дала себе слово со всеми последними событиями непременно разобраться. Не родился еще тот человек, который сможет водить за нос Надежду Николаевну Лебедеву!
Проснувшаяся Галка очень удивилась, застав Надежду полностью одетой, причесанной и подкрашенной.
– Надя, ты как? – сонным голосом спросила она. – Тебе вчера было так плохо…
– Так то вчера, – весело ответила Надежда, – а сегодня новый день! Вставай, всю жизнь проспишь! Солнышко светит, птички поют! Удивительно теплый сентябрь!
Галка под одеялом пожала плечами.
Принесли завтрак – теплые сырники с медом, кофе и пончик с вареньем. Надежда съела все, Галка хотела отказаться от пончика, но в последний момент передумала. Оттого, что проявила слабость, Галка расстроилась, Надежда же, наоборот, после кофе еще больше приободрилась и готова была к борьбе.
– Ты в клинику сегодня поедешь? – спросила Надежда из ванной.
– Да, но позже, – вяло ответила Галка.
Надежда разложила на кровати свои вещи. Положение было аховое. Юбку она, понятное дело, в чистку отдать не успела, джинсы после вчерашнего годились только на помойку, остались одни брюки. Ее собственная куртка валялась с оторванным рукавом, Галкину же кожаную она так изгваздала, что нечего было и думать ее надеть.
– Слушай, дай что-нибудь накинуть, – попросила Надежда, – в одном свитере холодно.
– Что-о? – Галка вспомнила про испорченную фирменную курточку.
Вчера она беспокоилась о Надеждином самочувствии, сегодня же подруга оказалась в полном порядке, и Галка решила устроить ей небольшую выволочку.
– Надежда, ты хоть представляешь, сколько эта вещь стоит? А ты ее вываляла в такой грязи…
– Ага, нарочно на том пустыре валялась! – мгновенно вскипела Надежда.
– Если бы кто-то не искал приключений на свою голову и не шлялся по пустырям… – сказала Галка, глядя в сторону.
– Ну, если бы кто-то не гулял ночью по парку, Костоломов не вырвал бы у него сумку, и его бы не убили… – процедила Надежда.
– Откуда ты знаешь? – тут же взвилась Галка.
– Если бы и убили, то мы были бы ни при чем, и меня не тягали бы на допросы каждый день!
В этот момент зазвонил мобильный телефон Надежды.
Она схватила его таким жестом, каким самоубийца хватается за пистолет, потому что атмосфера в номере очень накалилась.
– Да! – выпалила раздраженно.
– Надежда Николаевна? – раздался в трубке вкрадчивый голос майора Семена Ивановича. – Очень удачно, что я вас застал.
– Интересно, как вы могли меня не застать по мобильному телефону? – фыркнула Надежда.
– Бывают варианты, – ответил майор уклончиво.
– Что вам от меня нужно? – недовольно проговорила Надежда.
– Поговорить. Подходите к нам в отделение, нам с вами есть что обсудить.
– Вот тут я с вами абсолютно согласна! – воскликнула Надежда возмущенно. – Нам с вами действительно есть что обсудить! Я сама хотела к вам прийти, чтобы высказать…
– Вот и отлично, – перебил ее Семен Иванович. – Вот и приходите! – и тут же отключился, оставив за собой последнее слово.
Надежда шумно выдохнула и посмотрела на телефон, как на ядовитую змею. Затем повернулась к Галине и проговорила:
– Я сейчас пойду в полицию и все-все им выскажу! У них, видите ли, тихий город! Да у них самое настоящее змеиное гнездо! Бандитская малина! Чикаго времен сухого закона! Убийцы с огромными топорами по улицам расхаживают, бандиты на мотоциклах людей на рынке пугают… то есть наоборот…
– Куда ты собралась? – удивленно спросила Галина. – В полицию?
– А куда же еще? – окрысилась Надежда. – Вот, кстати, давай одежду! Дожила, не в чем из дома выйти!
– Но у меня только пальто и куртка непромокаемая…
– Давай куртку! – решительно сказала Надежда. – Она хоть попроще!
– Ладно, но ты не могла бы сходить…
– Что?! – Надежда вытаращилась на подругу. – Опять ты меня куда-то посылаешь? Сходила уже за курагой, еле живой выбралась! Нет уж, я пойду к этому майору и прямо поговорю с ним о том, что здесь творится…
– Конечно, чего от тебя ждать. – Галина скорбно опустила глаза. – Разве в наше время дружба, милосердие, забота о ближнем еще сохранились среди человеческих достоинств? Нет, они стали пустым звуком, бессмысленным, ничего не значащим словосочетанием! Иностранными словами, которых уже никто не понимает! Их давно уже следует занести в Красную книгу, как вымирающие понятия… Все стали законченными эгоистами, блюдущими только свои собственные меркантильные интересы…
– Ладно, – отмахнулась Надежда, – о падении нравов мы поговорим, когда я вернусь из полиции! И вот что, не сиди сиднем, зашей мне рукав на куртке и пошли кого-нибудь в химчистку! Займись делом, а то совсем уже заговариваться начала!
Она покинула комнату, не оборачиваясь, и поэтому не заметила полный обиды и страдания взгляд, которым проводила ее Галина. И это было последней каплей, переполнившей Галкину душу – ведь она так долго этот взгляд репетировала!
Надежда спустилась в холл.
Дежурила на этот раз Лида, и она о чем-то увлеченно шепталась с горничной. При появлении Надежды на лицах обеих женщин появился настоящий испуг, они отскочили друг от друга и уставились на Надежду Николаевну с таким видом, как будто в руках у той была граната с выдернутой чекой. Та, однако, была так возмущена, что не обратила на это внимания.
– Я, может, к обеду не успею, – бросила она, проходя мимо стойки дежурной. – Перекушу где-нибудь в городе…
– Что вы, Надежда Николаевна, – задушенным голосом отозвалась Лида, – не беспокойтесь, я вам все отдельно разогрею… Вы котлеты по-киевски любите?
Такая забота удивила Надежду даже в ее теперешнем состоянии. Она бросила взгляд на дежурную, и та под этим взглядом побледнела, как полотно, и сползла под стойку.
Надежде Николаевне было не до этих непонятных эмоций и тонких движений Лидиной души. Она недоуменно пожала плечами и вышла на улицу.
Надо сказать, что она не без опаски покинула пансионат. В любую минуту на улице могли появиться мотобандиты, от которых она чудом спаслась накануне, или, еще хуже, – бородатый мясник с окровавленным топором…
Однако, на ее счастье, улица в этот час была почти пуста, только какая-то озабоченная бабулька шла из магазина с полной кошелкой. Когда между ней и Надеждой Николаевной оставалось метров пять, они встретились глазами. Бабулька побледнела, челюсть ее отвисла, она попятилась и села на подвернувшуюся бетонную урну.
