Так закончилась еще одна поисковая операция на дне Атлантического океана. Далее предстояло обследовать корпус лодки и довольно большую площадь вокруг, где должны были находиться части корпуса и предметы, выпавшие изнутри.
В первом же погружении мы увидели разрушения, которые оставили торпеды, выпущенные американскими летчиками. Сильно разрушена кормовая часть. Мы пытались найти винт, но так и не смогли его увидеть. Рубка совершенно цела, даже люки с обеих сторон остались задраенными. Однако проникнуть внутрь этого отсека невозможно даже с помощью маленького телеуправляемого модуля. Все пространство перед рубкой напоминает разрезанную дыню, ее как будто бы вспороли ножом: оба борта лежат на осадке, а между ними – исковерканные, беспорядочно разбросанные трубы, оборванные кабели. Передняя оконечность лодки длиной 15–18 метров отсутствует, ее как будто бы срезало. Позже части носового отсека мы нашли на грунте в 50 метрах от лодки. Сохранились пушки на кормовой части и на рубке. Корпус лодки лежит на левом борту под углом примерно 38°. На правом борту рубки мы прочитали надпись: «I-52». Сомнений не было – это она.
В течение десяти дней сделали еще шесть парных погружений аппаратов, в деталях отсняли корпус лодки и отдельные его части для фильмов Национального географического общества и Imax. Обследовали поле обломков вокруг «I-52». На борт судна были подняты бесформенные железные фрагменты лодки, слитки олова, небольшие пустые свинцовые коробки, в которых ранее что-то находилось – либо руда, либо опиум, но все было вымыто водой под высоким давлением. Подошвы, оставшиеся от обуви, подняли по просьбе Тидвелла, который позже отвез их в Японию, где они были захоронены в символической могиле моряков, погибших в лодке «I-52».
Никаких следов золотых слитков ни на самой лодке, ни на большой площади донной поверхности вокруг нее мы не нашли. Некоторые иностранные члены экспедиции, вложившие средства в ее проведение, конечно, расстроились. Но в то же время сами себя успокаивали: «Если бы это был последний миллион, а ведь их у нас еще…»
Отдавая честь погибшим подводникам, экипаж «Мира-2» в своем последнем погружении на этом полигоне опустил на лодку «I-52» флаг японского военно-морского флота времен Второй мировой войны. Была война, и судьба распорядилась их жизнями столь жестоко…
Капитан американской атомной подводной лодки Альфред Макларен как-то сказал мне: «Мы, субмаринерс (подводники. – А. С.), состоим в особом подводном братстве, независимо от национальности и государственной принадлежности. Когда в океане гибнет подводная лодка, это – наша общая беда». И я с ним в этом полностью солидарен.
* * *
Понятно, что мы, в сущности, не искали сокровища, мы просто выживали, спасая наше судно и наши аппараты от той участи, которая постигла достижения нашего государства и в других областях. Конечно, имея в распоряжении такую глубоководную технику, как у нас, можно и найти, и поднять множество интересных и дорогостоящих предметов со дна океана, а после этого строить дальнейшие работы уже на иной платформе. Для этого нужно целенаправленно использовать эту технику, изучать историю кораблекрушений и вообще историю… Но следует помнить, что наш глубоководный комплекс НИС «Академик Мстислав Келдыш» и аппараты «Мир-1» и «Мир-2» созданы для проведения научных исследований Мирового океана. И во всех экспедициях мы пытались подчинить наши устремления решению этой большой и благородной задачи. Полагаю, что, несмотря на сложность ситуации и жесткие рамки финансирования, нам это удалось.
Глава восьмая
Восхождение к северной вершине Земли
К сегодняшнему дню около 500 жителей нашей планеты летало в космос. Всего 13 человек побывало на Луне. Только три человека покорили максимальную глубину океана в Марианской впадине – около 11 000 м. Но до сих пор никто не видел настоящего Северного полюса: дна океана под сплошным покровом льда. Никто не рискнул спуститься на дно северной вершины Земли на глубину 4300 м под ледяной купол толщиной 2–2,5 метра. А мы рискнули и победили! Да, это была победа. Победа человеческого разума, воли, смелости, дерзаний, стремлений постичь неизвестное, не покорявшееся никому прежде. Это был прыжок в неизведанное…
Организационные трудности
Идея погружения на Северном полюсе родилась в 1998 году в беседе с моими иностранными коллегами Доном Уолшем и Майком МакДауэлом, которые занимались организацией туристических рейсов на ледоколах в Арктику. Тогда обсуждался вопрос о перемещении аппаратов «Мир» на атомный ледокол и походе на нем к Северному полюсу. Тогда и возникла мысль использовать для организации погружений два судна – мощный атомный ледокол, прокладывающий путь в сплошном ледяном покрове, и судно, способное работать во льдах и выполнять роль носителя аппаратов. Предполагалось, что второе судно должно следовать за атомным ледоколом по проторенному во льдах пути.
Эта схема была принята как основополагающая, и в дальнейшем проработка проекта велась именно в этом направлении. В течение девяти лет проводилась работа по поиску финансирования. Кроме того, разрабатывалась методика обеспечения безопасности погружений аппаратов в ледовой обстановке. Финансирование проекта предполагалось осуществлять главным образом за счет спонсоров. Однако средств постоянно не хватало и воплощение проекта в жизнь откладывалось из года в год. Второй проблемой была занятость ледоколов, которые в летние месяцы сдавались в аренду, и получить их даже на короткий период времени в июле-августе было практически невозможно. Работы по модернизации аппаратов «Мир» и разработке дополнительного оборудования для обеспечения безопасности погружений в ледовых условиях велись постоянно, несмотря на то, что аппараты участвовали в выполнении других проектов по съемкам глубоководных фильмов и проведению научных исследований. Об этих новых разработках будет сказано ниже. В 2003 году проектом заинтересовался главный полярник России, вице-спикер Государственной думы А. Н. Чилингаров. Он занялся поисками источников финансирования. Во время нашей встречи было намечено проведение экспедиции в 2007 году, который номинировался как Международный полярный год. В 2006 году было предложено использовать НЭС «Академик Федоров» в качестве судна носителя аппаратов «Мир». В феврале того же года мы с Евгением Черняевым, пилотом аппаратов «Мир», слетали в Кейптаун, куда зашел НЭС «Академик Федоров» после очередного этапа работ в Антарктиде. Осмотрев судно, мы пришли к выводу, что оно подходит для обеспечения погружений ГОА «Мир-1» и «Мир-2». Судно имело два 50-тонных крана и большой трюм, в котором вполне могли разместиться аппараты «Мир-1» и «Мир-2». В лаборатории в кормовой части решено было установить оборудование навигации и связи. В марте 2007 года А. Н. Чилингаров, А. М. Сагалевич и К. А. Зайцев вылетели в Нью-Йорк для участия в заседании Клуба исследователей, посвященном Международному полярному году. Там состоялась встреча с Фредериком Паулсеном и Майком МакДауэлом. На этой встрече решались вопросы финансирования проекта. Была достигнута договоренность о частичном финансировании экспедиции со стороны Ф. Паулсена. Экспедицию было решено проводить под эгидой Полярного фонда, возглавляемого А. Н. Чилингаровым, который взял на себя руководство проектом в целом. После встречи в Нью-Йорке у А. Н. Чилингарова начали проводиться регулярные совещания по организации экспедиции на Северный полюс с участием представителей Арктического и антарктического научно-исследовательского института, Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН и Ледокольной службы Мурманского пароходства. На совещаниях обсуждались организационные, технические и финансовые вопросы. В начале апреля началась подготовка ГОА «Мир» к работам во льдах. В течение трех месяцев велась планомерная работа по подготовке аппаратов, модернизации их систем, приобретению запасных частей и расходных материалов. Была разработана схема дооборудования НЭС «Академик Федоров» с целью его использования как судна носителя аппаратов «Мир». Эта работа выполнялась сотрудниками Лаборатории глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии, которые работали и на НИС «Академик Мстислав Келдыш» в Калининграде, где располагались «Миры», и на НЭС «Академик Федоров» в Санкт-Петербурге. Все делалось для того, чтобы обеспечить готовность всех технических средств к проведению погружений на Северном полюсе. Однако до последнего момента вопрос о проведении экспедиции до конца решен не был. В отсутствие бюджетного финансирования экспедицию предполагалось проводить на средства спонсоров. Этих средств было явно недостаточно. НЭС «Академик Федоров» должен был выйти из Санкт-Петербурга 10 июля 2007 года, а в первых числах июля вопрос о проведении экспедиции был еще открыт. Здесь сыграла роль предприимчивость А. Н. Чилингарова, предложившего пойти в погружение на Северный полюс депутату Государственной Думы В. С. Груздеву, который стал одним из спонсоров. Это было ключевым моментом.
