Спускаемся ниже. Я останавливаю аппарат и упираю его лыжами в уступ, на котором дымят несколько небольших трубок. Ориентирую аппарат так, что трубки оказываются в метре от правого бокового иллюминатора. В центральном иллюминаторе – поток мерцающих теплых вод с плавающими в них креветками. Напротив левого иллюминатора – скопление роящихся креветок. Члены моего экипажа в растерянности: не знают, к какому иллюминатору прильнуть, – такое потрясающее разнообразие во всех трех круглых окошках. Ученые, впервые наблюдавшие жизнь гидротерм, давали весьма образные определения этому замечательному явлению: и «райский сад», и «розовый рай», и «оазис в глубоководной пустыне»… Я спрашиваю Дона и Альфреда: «Как бы вы назвали все это?» – «Нет слов», – отвечает Уолш. «Ну, тогда давайте пообедаем…»
Гасим внешнее освещение, оставляя лишь один небольшой светильник. Происходящее за бортом приобретает мягкую пастельную окраску, придавая бурлящим за иллюминаторами водам, черным дымам и роящимся креветкам всевозможные оттенки по-настоящему сказочного зрелища. На несколько минут мы замираем в немом восхищении. Ни один видеофильм не может передать того ощущения прекрасного, что чувствует исследователь, наблюдая все это вплотную через иллюминаторы подводного аппарата… Конечно, эмоциональная сторона восприятия очень важна с точки зрения настроения. Но не только: она порождает у человека стремление проникнуть к истокам увиденного явления, познать его суть, раскрыть природу его зарождения и дальнейшего развития…
Коробки с бутербродами открыты. Обед проходит в полном молчании. Вдруг просыпается активность у Макларена: бросает бутерброд, хватает фотоаппарат и начинает быстро перемещаться от иллюминатора к иллюминатору через наши с Уолшем головы, забыв о тусклом освещении за бортом, явно недостаточном даже для его сверхчувствительной пленки. Снова включаю большой свет. Мы с Доном отодвигаемся в глубь кабины, предоставляя всю ее переднюю часть перед иллюминаторами массивному Макларену для фотографирования… Всплываем, не произнося ни слова, все еще находясь под впечатлением увиденного. И лишь когда я открыл люк и мы вновь увидели голубое небо и необыкновенно красивый закат, члены моего экипажа стали выплескивать эмоции окружившим нас на палубе людям…
В своем рассказе об исследованиях различных форм гидротермальных проявлений на дне, выполненных с помощью аппаратов «Мир» в океанических рифтовых зонах, я считаю необходимым выделить те из них, где были получены наиболее важные результаты. На одной экспедиции, 21-м рейсе НИС «Академик Мстислав Келдыш» в юго-западную часть Тихого океана, следует остановиться особо. В этой экспедиции проводились исследования в районах задугового спрединга.
Раздвижение литосферных плит происходит не только по линиям срединно-океанических хребтов, но и в локальных областях окраинных морей. В этих районах в результате погружения одной плиты под другую (субдукция) образуются глубоководные желоба и вулканические дуги. За дугами находятся зоны спрединга, в которых образуется новая кора и возникают гидротермальные процессы. В результате раздвижения плит увеличивается площадь окраинных морей, или задуговых бассейнов. Это явление и получило название задугового спрединга. Научный интерес к геологии этих районов исключительно высок. Он связан с тем, что, во-первых, здесь обнаружены гидротермальные залежи, отличающиеся от отложений в рифтовых зонах открытого океана очень высоким содержанием золота, серебра и целого ряда других химических элементов, а во-вторых, обнаружены биологические сообщества, которые не найдены на гидротермалях океанических хребтов.
Районы задугового спрединга находятся главным образом в западной и юго-западной частях Тихого океана. Именно здесь весной-летом 1990 года проходил 21-й рейс. Я, к сожалению, в нем не участвовал, поскольку был занят организацией Международной экспедиции на озеро Байкал с применением аппаратов «Пайсис-VII» и «Пайсис-XI», которая состоялась летом того же года. Кроме того, полным ходом шла подготовка очень важного следующего, 22-го, рейса, который я должен был возглавлять.
Начальником экспедиции в 21-м рейсе был крупнейший морской геолог нашей страны Александр Петрович Лисицын, а глубоководными работами с аппаратами «Мир» руководил Евгений Черняев. Для исследований было выбрано четыре района, в которых по ряду признаков должны были находиться гидротермальные поля: два – в бассейне Аау, в северной и центральной его частях, и два – в бассейнах Вудларк и Манус. На борту присутствовали иностранные ученые, хорошо знакомые с геологией этих районов. Среди них – такие широко известные научному миру исследователи, как Алекс Малахов из Гавайского университета, Стив Скотт из Канады, Кейт Крук и Рей Биннс из Геологической службы Австралии. Малахов и Скотт были к тому же опытными подводными наблюдателями, неоднократно погружавшимися в обитаемых аппаратах на гидротермальные поля в разных районах Тихого океана.
Все предшествовавшие работы с ГОА в бассейне Лау проводились в основном в южной его части, где французскими учеными в 1989 году были открыты крупные активные гидротермальные поля. Работы судна в 21-й экспедиции решено было выполнять в новых, еще не исследованных районах. Северная часть бассейна казалась перспективной по той причине, что там в 1986 году при драгировании дна с судна «Томас Вашингтон» были подняты обломки реликтовых сульфидных труб. Уже первое погружение в точку с координатами, указанными участниками этой экспедиции, оказалось успешным: было обнаружено, описано и опробовано новое высокотемпературное поле, в котором гидротермальная активность прекратилась совсем недавно.
Относительно центральной части бассейна Лау информации о присутствии на дне гидротермальных отложений не было. Однако здесь в 1983 году в экспедиции того же судна «Томас Вашингтон» была обнаружена в придонной воде мощная метановая аномалия, которая указывала на активный высокотемпературный гидротермальный источник. Поскольку такие аномалии в придонных водах протягиваются на очень большие расстояния от источника, то поиск гидротермального поля осуществлялся с использованием статистических данных по привязке гидротермальных проявлений к конкретным геологическим структурам в других рифтовых зонах Мирового океана. На этой базе после исследования геологического строения дна в бассейне Лау и было определено положение областей, где можно ожидать наличие гидротермальных источников.
Погружения глубоководных обитаемых аппаратов действительно привели к открытию нового активного гидротермального поля «Лау-центральное»: в неглубоком вулканическом колодце центральной части спредингового хребта было встречено несколько сульфидных столбов с коническими вершинами. Эти столбы высотой до 10 метров напоминали заточенные карандаши. На их вершинах вырывались на поверхность струи горячих гидротермальных растворов. У подошвы и на поверхности нижней половины столба располагались зоны плотного поселения специфичных для гидротермальных полей донных организмов. Здесь практически отсутствовали креветки, которые образуют рои возле устьев источников в Атлантическом океане, или вестиментиферы, характерные для гидротерм Восточно-Тихоокеанского поднятия. В бассейне Лау «оазис» формируют в основном крупные круглые черные моллюски ифремерии, получившие свое название в честь французской научной организации IFREMER – владельца ГОА «Нотиль», с которого эти моллюски были открыты. В других гидротермальных полях ифремерии нам не встречались.
