Но, к сожалению, как и многим «коллегам», метившим в криминальные гении, Парсонсу не слишком везло. Все деньги отмыть не удалось, и значительная их часть была конфискована. Парсонс жил безбедно, однако ему требовался дополнительный источник дохода, чтобы обеспечить образ жизни, к которому он привык. И Парсонс нашел сразу много таких подработок. Среди прочего он изготовлял для клиентов загранпаспорта, практически неотличимые от настоящих. Искусству этому он научился благодаря счастливому совпадению – на протяжении своего пятилетнего пребывания в тюрьме строгого режима Паркхерст на острове Уайт Парсонс делил камеру с одним из ведущих специалистов в данной области. У Парсонса было много клиентов, и Джоди числилась среди постоянных. Он был живым доказательством того, что старая народная мудрость не врет: отсидев в британской тюрьме, можно здорово повысить квалификацию.
Парсонс, как всегда, был нарядно одет. Сегодня на нем был костюм в тонкую полоску, рубашка и галстук. На одной руке красовалось золотое обручальное кольцо, на другой – кольцо с горным хрусталем и дорогие часы. Волосы у Парсонса были иссиня-черные – хотя, судя по замеченным Джоди седым корням, цвет был ненатуральный. Выглядел Парсонс всегда немножко растерянным, будто на воле он чувствовал себя неловко и жаждал поскорее вернуться за давно знакомую и привычную решетку, чтобы в свое удовольствие заниматься тюремным рэкетом.
– Джоди, ты, как всегда, сногсшибательна! Как поживаешь?
Парсонс встал, обнял ее и звонко чмокнул в обе щеки. Пока Джоди усаживалась на стул напротив, он вытащил бутылку из ведерка со льдом, обтер салфеткой и налил ей в бокал шампанского.
– Вот, попробуй! – предложил Парсонс, указывая на устриц.
Джоди с недоверием поглядела на тарелку:
– Спасибо, воздержусь.
Парсонс полил устрицу соусом табаско, выдавил на нее лимон, потом добавил винегретной заправки, взял панцирь в руку и отправил содержимое в рот.
– Зря отказываешься. Между прочим, сейчас самый сезон!
Джоди улыбнулась:
– Говорят, устрицы – сильный афродизиак.
– Наверное, поэтому в тюремной столовой их не подают, – усмехнулся Парсонс. – Ну, и по какому поводу ты хотела срочно меня видеть?
Хотя Джоди знала, что здесь безопасно, Парсонс никогда не выбирал одно и то же место для встречи дважды. Украдкой оглядевшись, Джоди пододвинула к нему конверт:
– Вот.
С ловкостью фокусника Парсонс спрятал его во внутренний карман.
– И чего же ты от меня хочешь?
– Эту штуку мне дал один американский знакомый. Сказал, что там много интересного. Но, к сожалению, вся информация защищена паролем.
– Для меня это не проблема, детка, – произнес Парсонс и пододвинул к ней меню. – Тут подают отличные морепродукты. Обожаю этот ресторан. Ты здесь раньше бывала?
– Несколько лет назад заходила поесть мороженого.
– Надеюсь, фисташкового. А если нет, очень рекомендую. Ну, рассказывай, как личная жизнь. Встретила уже… э-э… мужчину своей мечты?
Джоди отпила маленький глоток шампанского.
– Думала, что да, но, похоже, ошиблась.
– Вот как? Ну что ж, если больше никто не подвернется, помни – на худой конец у тебя всегда есть я.
Джоди улыбнулась и подняла бокал:
– Вот твоя жена обрадуется.
– Шарлин? Ничего, переживет.
17
Суббота, 21 февраля
Было пять часов вечера. Уже начало темнеть. Желтое такси «ниссан» остановилось, чтобы высадить пассажира около торгового центра «Мейсис» на Геральд-сквер в Нью-Йорке. Затем водитель включил световой сигнал «Не обслуживает», но, прежде чем успел отъехать от магазина, подошел новый пассажир.
Бритоголовый мужчина маленького роста с двумя пакетами «Мейсис» в руках опустил голову, чтобы в лицо не летел снег. Жестом показав высаживающемуся пассажиру, что благодарен за хорошую работу, мужчина забрался в теплый салон и захлопнул дверцу автомобиля. Ну и холодище сегодня в Нью-Йорке.
Тринадцать тысяч четыреста семьдесят один автомобилист в Нью-Йорке являлись гордыми обладателями лицензии на право заниматься пассажирскими перевозками. Большинство желтых такси работало круглосуточно. Обычно на дежурство выходили два водителя, каждый из которых проводил за рулем двенадцать часов. Камера видеонаблюдения, установленная на входе в отель «Парк-Ройал-Уэст», записала, как в среду восемнадцатого февраля, ровно в двадцать два семнадцать Джудит Форшоу садилась в такси. Номера машины попали в кадр. У частного детектива, нанятого русским связным Зуба, ушло меньше двух дней, чтобы разыскать автомобиль.
– Извините, сэр, у меня закончился рабочий день, – произнес водитель в тюрбане, но, повернув голову, увидел пачку десятидолларовых банкнотов, которые пассажир пихал в щель, проделанную в пуленепробиваемой перегородке из плексигласа.
– Езжай.
– Вы, кажется, не поняли. Я сменился с дежурства.
– Говорят тебе – езжай!
Стоявшая сзади машина сердито засигналила.
– Пожалуйста, сэр, мне надо домой…
– Езжай!
Машина засигналила еще громче. Такси поехало вперед. Зуб прижался лицом к перегородке.
– В среду вечером ты вез женщину из отеля «Парк-Ройал-Уэст». Припоминаешь?
– В среду?
– В тот же вечер ты сдал в полицию пакетик кокаина, который нашел в машине. Ты все им рассказал? Или что-нибудь утаил?
– Не помню, сэр.
Зуб пропихнул сквозь щель еще одну пачку купюр, на этот раз стодолларовых.
– Я тебя так отблагодарю, что неделю сможешь не работать. Эта женщина – моя жена, и я ее ищу. Расскажи то, про что умолчал в полиции.
Когда машина остановилась на светофоре, таксист ответил:
– Я им все сказал.
Не успел он опомниться, как хлопнула передняя дверца, и уже через секунду пассажир сидел рядом со стилетом в руках. Еще секунда, и лезвие царапнуло горло таксиста.
– Нет, не все.
– Честное слово, ничего не утаил! – затараторил напуганный таксист.
Краем глаза Зуб взглянул в окно на яркую вывеску аптеки «Дуэйн Рид», напротив которой они стояли.
– Что эта женщина тебе сказала?
– Ничего! Просто сидела и молчала.
– Чувствуешь, какой острый у меня стилет?
Водитель испуганно кивнул. Зуб сунул лезвие таксисту между ног.
– Хочешь, чтобы я тебе член отрезал?
Водитель принялся энергично мотать головой:
– Нет, пожалуйста, я вас очень прошу…
– Тогда рассказывай, о чем ты разговаривал с этой сукой.
