Спустя еще двадцать минут, когда дорога внезапно сделалась узкой и ухабистой, машина остановилась; водитель повернул голову:
– Сейчас я надену на твои глаза повязку, ладно?
– Зачем?
– Надо. И ты не снимай ее, пока я не скажу, что можно.
– Будет сюрприз?
– Будет.
Райне казалось, что сегодня жизнь решила подарить ей все подарки сразу – новое тело, любимого мужчину рядом, неизвестную рядом с ним дорогу. И пусть однажды подарки закончатся – почему-то Райна этого не боялась – разворачивала один за другим и наслаждалась. Пусть будет то, что будет, а остальное – бонус… Спасительное в этот день выражение.
Ее глаза закрыла плотная темная ткань. Зачем? Для чего?
– И еще я повешу тебе на шею кулончик – тоже не снимай.
– А для чего кулончик?
Думала, не ответит, но Аарон отозвался сразу же:
– Это – пропуск на другой уровень.
– Другой уровень? – ее восторгу не было предела. – Какой?
– Не скажу. Сама все увидишь. Ну, что, готова? Тут недалеко, но повязку не снимай.
– Я помню.
Сердце Райны колотилось быстро-быстро. Ее что-то ожидало, что-то – она была уверена – восхитительное.
И вновь тряска машины; пробирались по ямам колеса внедорожника. В какой-то момент дорога выровнялась, и автомобиль разогнался вновь.
– Приготовься.
– К чему?
Райна все равно ничего не видела, но через несколько секунд почувствовала, как прямо сквозь ее тело прошла упругая энергетическая волна – межуровневый порог. А после по крыше тут же заколотил дождь.
– Ух ты! Мы куда-то въехали?
– Да, – спокойный уверенный голос рядом. – Осталось уже недолго. Потерпи.
– Терплю, терплю.
От предвкушения неизвестного Райна ерзала на сиденье.
(Jean-baptiste maunier & clemence – Concerto pour deux voix)
– Выходи.
Дождь почти перестал; пахло мокрой пылью, сырой землей и еще дымом заводских труб. Запах почему-то казался Райне смутно знакомым.
– Уже можно снимать?
– Подожди.
Ей помогли выйти из машины, провели несколько шагов под руку, попросили остановиться.
– Теперь снимай.
– Где мы?
– Сними повязку. И все поймешь.
Она поняла. И тут же лишилась дара речи – они были в Девенпорте, на Восьмом. Стояли перед тем самым домом, который она когда-то рисовала на картине, который помнила, как ей казалось, до последней детали. Оказывается, помнила не так хорошо, как думала, а теперь, почти неспособная дышать от нахлынувших чувств, стояла и рассматривала одноэтажную, чуть покосившуюся хибару с серыми стенами, коричневой деревянной дверью и плоской крышей.
На этот раз без снега.
– Я не смог вернуть весну, прости, – тихо произнесли рядом.
Аарон стоял так близко, а она даже не могла к нему повернуться – во все глаза смотрела на то место, в котором они когда-то жили бок о бок, в котором коротали дни. Почти незнакомые друг другу – случайно встретившиеся в круговороте людских судеб, перемен и событий.
Пыльные окошки – крайнее треснуло в углу, – крыльцо с тремя ступенями – она постоянно убирала на нем снег. Сметала в сторону и ставила веник у стены. Веник, состоящий из максимум десяти соломинок…
– Это же… наш дом.
И не увидела, как тот, кто стоял рядом, сглотнул при слове «наш». Лишь кивнул, глядя туда же – на крыльцо.
– Зайдем внутрь?
– А можно? Разве здесь не живет никто другой?
– Нет. Этот дом числится за мной – так получилось.
Райна боялась, что не сможет сделать и шага – так сильно растрогалась при виде столь долго хранимого в памяти места. Слишком ценного, чтобы его когда-нибудь забыть.
Да, нет свисающих с крыши сосулек, и строительных кранов на фоне стало три вместо двух. А так, все то же самое. Один в один.
– Хочешь зайти?
– Хочу. Очень хочу.
Райна, словно сомнамбула, двинулась вперед.
Все осталось тем же самым и внутри – полутемная крохотная прихожая, рваная тряпка, о которую они когда-то вытирали подошвы, на полу. И тапки. Эти знакомые ей до каждой трещинки разношенные мужские лодки-тапки она не обула – села на корточки и взяла в руки. Черт, оказывается, нарисовала идущие по краю нитки не тем цветом – значит, что-то все-таки забыла, – когда-нибудь исправит…
– Аарон… спасибо.
Не было слов – одни чувства.
То же самое продавленное кресло в гостиной – она читала в нем дешевый женский роман; стоящий у стены шкаф со странными книгами, стопка пыльных журналов сверху. Наверное, на кухне до сих пор стоит на столе чашка с идущей вдоль ручки трещиной.
– Спасибо…
Ее спальня. С узкой кроватью и тем же самым темно-вишневым видавшим виды покрывалом сверху. На обратной двери наклейка – ее Райна прилепила самостоятельно. Разозлилась, когда пришлось спрятаться в комнатушке от гнева хозяина этого «пентхауса», и отомстила – пришлепнула сверху найденный в жвачке стикер с целующейся парочкой.
– Это я… это сделала я. Ты знал об этом?
Он стоял за спиной и улыбался.
– А я не стал отдирать.
– Почему?
– А зачем?
Они какое-то время стояли и смотрели друг на друга – люди из далекого прошлого. Другие. И те же самые.
– Я хотел бы попросить тебя кое о чем.
– О чем?
– Испеки мне торт.
– Торт?!
Райна уже много лет не пекла торты – никакие. Ни вафли, ни пирожки, ни булки. Вообще не подходила к плите целую вечность.
– Аарон, я… не помню рецепты.
Стыдно; голос хрипит. А он в ответ улыбается.
– Мне плевать. Пусть получится горьким, горелым и совершенно не вкусным. Просто испеки.
«Ладно?» – спросили его серые глаза.
«Ладно», – качнулась в ответ темноволосая голова.
– А я пока побуду в кабинете. Покурю.
Райна улыбнулась.
– Покури.
Может, дурочка, но ей нравился дым от его сигарет.
* * *
Поразительно – он купил продукты. Все и даже больше: яйца, муку, молоко, сахар, кефир, масло, ванильный порошок, тертое какао, шоколад… И она, как в старые добрые времена, вдруг ощутила вдохновение. Да, полная разруха за окном – индустриальный грязный город, – да, тесная и неуютная кухня: клетчатая скатерть, всего одна поварешка, три ложки и две гнутых вилки в шкафчике. Старенький чайник с треснувшим стеклом-шкалой, грохочущий, словно паровоз, холодильник. Пустой.
