* * *
На следующие двое суток Эльконто ушел в работу так глубоко, что забыл про еду и сон. Случилось многое: Комиссия, наконец, объяснила солдатам, для чего планировалось расширение уровня, и настоящая причина радостно шокировала многих – на «Войне» воздвигнут инфраструктуру для улучшения качества жизни «заключенных» – построят огороженную зону, которая включит в себя новые дома, тренажерный зал, бар, магазин и даже парк. И это под вечно серым небом…
Дэйн качал головой, но солдаты радовались, и он, глядя на их просветлевшие лица, не выказывая этого, радовался тоже. Им будут платить деньги, и те, как нормальные люди, смогут ходить в местный магазин, посещать бильярд, захаживать в небольшую библиотеку, общаться не в спальнях казарм, а в просторной светлой столовой. Такие изменения многим пойдут на пользу – молодец, Дрейк, голова варит.
Так и не успевший организовать полноценный бунт и свалить все на Эльконто заместитель начальника штаба, исчез в неизвестном направлении – растворился, и видимо, насовсем. Дэйн не имел никакого желания интересоваться его дальнейшей судьбой – им наверняка уже занимались люди в форме, а, значит, за последнего можно только помолиться.
Силы тебе в ногах, Джон, потому что ухабов будет много…
В связи с перестройкой многих объектов и расширением границ «Войны», в центре управления пришлось перезагружать все карты; Дэйн матерился – наблюдать за перемещениями групп на экране и одновременно править документацию стало почти невозможно – он выматывался. Срочно требовался помощник, Комиссия искала замену бывшему заму.
А в восемь вечера, когда пришло время отправляться домой, неожиданно позвонил Дрейк и нарушил планы на спокойный отдых.
– Я жду тебя у себя в офисе, Дэйн. Есть разговор.
– Сейчас?
– Сейчас.
Эльконто потер широкой ладонью ежик из волос и крякнул.
– Уже еду, шеф. Лечу.
Немногословный Начальник отключился.
Он выглядел, как и всегда: спокойным, отрешенным, почти равнодушным. Сидел в кресле за абсолютно пустым столом, в комнате, где не было ничего, кроме крашенных в ровный белый цвет стен – Начальник Комиссии Дрейк Дамиен-Ферно.
Дэйна всегда удивлял подобный минималистский антураж – хоть бы картины для красоты повесили, поставили бы ноутбук, водрузили перекидной календарик на стол. Хотя, зачем перекидной календарик тому, кто держит информацию о каждом жителе мира Уровней в голове, кто имеет доступ к мощнейшей информационной системе на кончиках пальцев, кто способен читать появляющиеся в воздухе символы?
– Вы хотели меня видеть?
– Хотел. Садись.
Дрейк указал на единственный пустой стул; Эльконто сбросил с плеча на пол сумку и опустился на жесткое сиденье. Сложил руки на груди, потом положил их на колени, затем снова сложил на груди. Шумно вдохнул, выдохнул и принялся ждать – мысли Начальника не имел права прерывать никто.
Спустя минуту, когда Эльконто начал думать, что Дрейк считает ворон или дремлет с полуприкрытыми глазами, раздался вопрос:
– Расскажи мне, что произошло во время похищения. Кто участвовал, как вы со Стивеном выбрались?
– С самого начала?
– Да, по возможности.
– Э-э-э… Нас похитили по приказу Грина четверо солдат. Пэт Элменсон, Рик Найджел, Тод Олуро и Ульрих Шмидт. Взяли у выхода из портала, когда мы, естественно, этого не ожидали. Все было отлично спланировано: грузовик, защита от систем слежения, вооружение на уровне. Они собирались держать нас на заброшенном складе, пока зам что-то проворачивал… До сих пор не знаю, что именно.
– Об этом я осведомлен. Как вы выбрались наружу? Вам кто-то помог?
– Да. – На этом месте Дэйн замялся – стоит ли рассказывать об Ани? Сверлящий взгляд человека напротив быстро подтолкнул к правдивому ответу. – Ани-Ра Эменхайм. Тот самый прошедший «Войну» повстанец, который выбрался наружу через портал.
– Как она узнала о вашем похищении?
– Я ей сообщил через браслет-часы, которые получил в подарок от Бернарды.
– Почему ей?
– Потому что не имел возможности связаться с коллегами в виду их отсутствия на четырнадцатом. Попытки дозвониться Бернарде тоже провалились, и Ани была единственной, кто находился в моем доме.
– А почему она находилась в твоем доме?
Все сложнее и сложнее.
– Потому что жила там последние три недели.
– Вот как?
В серо-голубых глазах Начальника мелькнул интерес.
– Да, она там жила с тех пор, как провалилось ее последнее на меня покушение и с тех пор, как я ударом отшиб ей память. Мы со Стивом выхаживали ее. В общем… это долгая история.
– Долгая? – Дрейк откинулся на спинку и взглянул на часы. – А у меня есть время, и я готов послушать все с самого начала.
– С самого начала? – Создатель… Дэйн не был к этому готов, а потому неслышно вздохнул и потер уголки губ пальцами. – Что, правда, с самого начала?
– Да, и во всех деталях.
Зашуршала серебристая форма, на губах Начальника играла едва заметная улыбка – он устроился в кожаном кресле поудобнее.
То была самая длинная сессия Дэйна один на один с руководством за последние несколько лет, и длилась она ровно сорок три минуты, пока рассказ не завершился словами: «Вот такая странная случилась история».
– Значит, несмотря на вернувшуюся память, Ани-Ра приехала за вами?
– Так точно.
– И она же убила солдат?
Силясь скрыть волнение, Эльконто кивнул.
– Ей ведь ничего не будет?
Начальник, забыв о подчиненном, молчал, думал о своем; по вискам Дэйна тек пот. Наконец, Дрейк вновь ожил и добавил.
– Хорошо, я услышал все, что хотел. Теперь у меня будет возможность кое над чем подумать.
Эльконто кивнул. Пересказ событий оживил в его памяти не только факты, но и, к сожалению, чувства. Улыбающуюся Ани и то, как она пыталась отобрать у него спрятанную под боком фишку с пожарником. А потом и плачущую Ани. Ее трясущийся подбородок, дрожащие пальцы, печальный взгляд умытых слезами глаз…
– Что-то осталось за кадром, да? – Оказывается, Начальник все это время наблюдал за его лицом. – Что-то, чего ты мне не сказал.
– Да, нет, в общем…
– Я задал вопрос, Дэйн.
– Это личное…
– Вот и поясни.
На этот раз драматичную паузу выдержал Дэйн – не для пущего эффекта, а потому что не знал, как собственные чувства объяснить даже себе, не говоря уже про Дрейка.
– Понимаете, шеф,… – он запнулся, понял, что слова легко не дадутся, – я всегда был очень осторожным с женщинами. Никого не пускал в свою жизнь, не стремился сразу натянуть кольцо, не тащил в постель. Боялся, что ли, что ошибусь? Для меня отношения – это сложно, я всегда хотел быть уверен, действительно уверен.
