В том, что Марианна Венедиктовна права, девушки смогли убедиться лично. Они уже были собраны, когда во дворе раздались крики соседки Исаевой и собачий лай. Исаева жила в первом подъезде, была дамой скандальной и гуляла на улице только с маленькой, вечно дрожащей собачкой. И вот теперь эта собачка визжала на всю округу.
– Надо полюбопытствовать, кто это так издевается над собачкой, – прошла к окну Марианна Венедиктовна.
Она уже нарядилась в театр и теперь терпеливо ждала, пока девушки наведут на голове прически. Ей было скучновато. Но в следующую же секунду от скуки не осталось и следа – пожилая женщина в узком вечернем платье бодро взгромоздилась на стул и закричала в форточку:
– Сенечка! Сеня! Прекрати сейчас же дразнить собачку. Сеня! Это я – бабушка Марианна! Не лай на собачку, у нее будет разрыв сердца!
Сенечка в это время сидел на корточках перед собакой и с увлечением облаивал несчастную левретку. Левретка жалась к хозяйке и от возмущения заходилась заливистым лаем. Сенечка не уступал, а гражданка Исаева – хозяйка псинки, просто не могла успокоить ни одного, ни другого. После оконной вылазки Марьванны Сенечка с сожалением умолк, собачий лай на какое-то время стих, зато на всю округу залилась госпожа Исаева:
– Нет, вы только поглядите! Это что ж такое деиться? Эти богачи совсем посдурели! Шары зальют и на собак кидаются!
Сенечка шары не заливал, он себя так вел в совершенно трезвом состоянии.
– Девочки! Побежали! – заторопила сестер Марианна Венедиктовна. – Медлить нельзя, иначе, он устроит кошачий ор, у Сенечки с детства тяга к иностранным языкам.
Ирина уже была в полной готовности, и только Люба все никак не могла управиться с непокорными кудрями.
– Вы бегите, я вас догоню… – проговорила она. – Мне тут еще… Вот, черт! Ну и зачем мне здесь какой-то рог?!
Марьванна с Ириной решили, что больше ждать не могут, убежали первыми, а Люба чуть задержалась.
Когда она вышла из подъезда, то сразу же смогла убедиться – Сенечка действительно ума палата! Он поставил свое красивейшее авто в самую середину единственной дворовой лужи.
– Ну и как теперь к нему добираться? – прикидывала Люба.
– Люба… – неожиданно раздалось позади. – Я бы хотел с вами… Я в прошлый раз был не прав…
Перед ней стоял Сивцов и робко поглядывал то на нее, то на свои ботинки.
Любочка мгновенно вспомнила все нанесенные ей обиды и скривила губы:
– Почему только в прошлый? Вы ко мне постоянно придираетесь. Я уже стала думать, что вы влюблены в меня без памяти.
– Я? Да что уж я – совсем что ли? – растерялся Сивцов. —То есть… я к вам вовсе не придираюсь, а в прошлый раз я просто не понял. Мне Женечка потом все объяснил, а я…
– А вы не поняли, – перебила его Люба. – Господи, да разве вы что-нибудь можете понять? Вы даже не можете уяснить, что ваш сын терпеть не может, когда вы называете его Женечкой!
В это время к Любе уже подходил лощенный Сенечка. Он решил поторопить Любу и лично проводить ее до автомобиля. Надо думать, не без стараний Марьванны.
– Любовь, – склонил он голову и пахнул дорогим парфюмом. – Я уже заждался тебя и… ну вы же опоздаете! – И вдруг спросил по собственному почину: – А это кто? Ваш ухажер что ли?
Любочка подарила ему очаровательную улыбку, сверкнула ямочками и ухватила кавалера под руку.
– Ах, Сенечка, ну какой он ухажер, так только… мотается за мной, как банный лист…
Даже спиной Люба слышала, как скрипел зубами Сивцов.
В театр ей уже расхотелось. Хотелось бродить возле своего подъезда, чтобы опять случайно встретиться с этим верблюдом Сивцовым. Ух, она бы ему наговорила! Она бы довела его до белого каления!
– Люб, ну и чего он? – толкала ее в бок Марианна Венедиктовна. – Наверняка принес свои извинения?
– Принес. Только мне они не интересны, – сама перед собой кривлялась Люба.
– Пра-ально, – подал голос с водительского места Сенечка. – Может быть тебе я понравился, правда ведь?
У дам вытянулись лица.
– Не, а чего? – не понял их Сенечка. – Я всем нашим теткам во дворе нравлюсь. У нас там всякие разные бабушки хотят внучек за меня пристроить, дочек разных. А я ж не могу на всех-то разорваться. Это потому что у меня машина такая! – гордо закончил он.
Девчонки фыркнули, а Марьванна задумчиво промолвила:
– Да уж, Сенечка, машину тебе купили роскошную… к ней бы еще водителя с умом…
– Во! И маманя мне так же говорит. А я все думаю – а на кой мне какой-то водитель, если я сам ездить умею, правда ж?
В таких вот милых разговорах они и добрались до храма культуры.
Спектакль привел в восторг Марианну Венедиктовну и в недоумение двух сестер. Они сидели в первых рядах и совершенно не понимали – зачем артисты так кричат? И накрашены так сильно? Вот ни Люба, ни Ирина никогда бы себе не позволили выйти на улицу такими раскрашенными. К тому же они страшно смущались, когда на сцене артисты целовались.
– Вот никогда бы в артисты не пошла, – шепнула Ирина на ухо сестре. – Это представляешь – такой стыд перед всем залом показывать!
– Ты ничего не понимаешь, – так же шепотом ответила ей Люба. – А я так бы с удовольствием! Меня почему-то очень к этому искусству потянуло…
Домой дамы уже добирались самостоятельно.
– Ну как понравилось? – теребила их Марианна Венедиктовна. – Я после спектаклей всегда пребываю в жутком восторге! В жутком!
– И я… в жутком… – пробубнила Ирочка. Огорчать старушку ей не хотелось.
– А мне не понравилось, – брякнула Люба. – Я не люблю долго сидеть на одном месте. Вот если бы у меня в руках спицы были или семечки… все повеселее время бы провела. Но в артистки я б пошла…
– Да уж, – вздохнула Марьванна. – Правда, видимо, говорят – девушку из деревни вывезти легко, а вот деревню из девушки… Будем работать…
Они уже свернули к своему подъезду, когда Марьванна ухватила сестер за руки.
– Погодите, девочки мои… Люба, тебя по-моему дожидается кавалер.
– Откуда у меня кавалер? – вытаращилась Люба.
– Наверное Сивцов твой, «откуда»! – фыркнула Ирина.
– Именно Сивцов, – подтвердила старушка. – Можете мне поверить, у меня дальнозоркость. Сидит на нашей лавочке… и если я как всегда не ошибаюсь, ждет он, Любочка, именно тебя.
Любочка вдруг стремительно юркнула в кусты.
– Люба! Ты чего? Испугалась его что ли? – кинулась к ней сестра. – Он тебя бил, да?
– И ничего не да, – шипела из кустов Любочка. – Только вы идите домой без меня. А когда он спросит – где я, скажите, что мол, задержалась у друга.
– Ага, – ретиво кинулась подыгрывать сестре Ира. – Я ему скажу, что ты у него ночевать осталась. У друга. Точно?
