Точно домовой.
И даже смерть застала ее с баллоном жидких гвоздей на стремянной алюминиевой лестнице.
Она схватилась за сердце, вздохнула, но так и не выдохнула, и он застал ее на полу в коридоре, под антресолью, которую она так и не успела обить клеенкой цвета вишневого дерева.
* * *
Антон Петрович Подкодыкин, человек с бисеринками вместо глаз и мучными щеками, сидел в мягком кожаном кресле похоронного бюро «В счастливый путь» и неторопливо листал глянцевый каталог.
Антон Петрович хоронил жену.
Менеджер похоронных услуг, суетливый молодой человек неопределенного возраста и пола, с лицом медицинской справки, напряженно буравил глазами склоненную над каталогом лысину Подкодыкина и щелкал ручкой.
За окнами стоял май.
– Что значит от 650 рублей гроб? От 650 рублей и до сколько? – задумчиво произнес Антон Петрович и, воздев лысину к потолку, пристально посмотрел на менеджера своими бисеринками.
– До 750 рублей, плюс процент на скидку, если вы воспользуетесь всем комплектом услуг бюро! – бодро пояснил молодой агент, дергая подбородком.
– И сколько будет процент? – недоверчиво буркнул Подкодыкин.
– Надо подсчитать. – Молодой человек оживился. – Вам по 750 рублей гроб считать, Антон Петрович?
Подкодыкин неуверенно кивнул. Менеджер защелкал калькулятором.
Черт, сидевший на тумбочке, в сумерках приемного кабинета агентства, с не меньшим энтузиазмом защелкал костяшками стареньких деревянных счетов.
– Со скидкой по 750 рублей гроб, всего выходит 700 рублей гроб, лакированное дерево. Цена отличная, не сомневайтесь! – улыбаясь, сообщил агент.
– А по 650 сколько выйдет? – Черт щелкнул костяшкой.
Молодой человек подсчитал.
– 630! Очень хороший выбор, Антон Петрович! – Молодой человек оживленно задергался на стуле и, подавшись вперед, продолжал: – Конструкция стандартной модели, формы и размеров. Из недорогих пород древесины, за счет чего значительно снижена себестоимость. Экономичный, но вполне достойно выглядящий вариант, весьма широко востребованный потре…
– А почему тот за 750–700. А этот по 650 всего 630? – перебил Подкодыкин, – это что же у вас, на экономкласс разные системы скидок?!
И снова черт на тумбочке щелкнул костяшками стареньких счетов.
– К сожалению, – огорчился вместе с Подкодыкиным похоронный менеджер, но тут же снова воспрял, тыкнув ручкой в каталог: – Есть еще вот этот! Берут на ура! Модель идет, как горячие пирожки! Только за прошлую неделю ушло четыре вариации этой конструкции! – И молодой человек еще более настойчиво ткнул в каталог ручкой, указывая на гроб, обитый пронзительно салатовой тканью.
Антон Петрович поморщился. Впрочем, в указанной агентом линейке оказался не только салатовый, но и лиловый, цвета сирень и даже…
– Впрочем, вот этот, красный, пожалуй, ничего… – протянул Подкодыкин, разглядывая гроб цвета пионерского галстука (атлас 650 руб. фанера), рядом с которым в каталоге была обозначена предновогодняя скидка.
Черт щелкнул костяшкой.
Менеджер понимающе покачал головой.
– К сожалению, акция на сегодняшний день не распространяется. Скидка на данную модель будет действительна с декабря этого года… По февраль.
Тут лицо молодого человека вновь расцвело, глаза его радостно блеснули.
– Хотите подождать?
Подкодыкин хмуро посмотрел на агента, подозревая, что тот издевается, но в похоронном бюро «В счастливый путь» издеваться было не принято.
На сайте агентства, а также в каталоге, что листал Антон Петрович, а также над входными дверями агентства было написано: «Добро пожаловать! У нас вы никогда не столкнетесь с хамством и безразличием! Помощь и поддержка входит в сферу оплачиваемых вами услуг! В счастливый путь!».
Поэтому молодой человек не издевался, а предлагал вполне неплохой вариант. Оказывается, жену, до следующей новогодней скидки, можно было оставить в специальном отделении конторы на услуге по «Заморозке».
Антон Петрович кивнул.
Молодой человек подсчитал.
Вариант вышел еще дороже первого. Данная услуга обходилась в день столько, сколько в хорошем турецком отеле день проживания.
Они отвергли этот вариант, и подсчеты продолжались…
Наконец пришли к окончательному варианту.
Полный комплекс услуг агентства, вместе со скидками: подготовка документов, катафалк, похоронные принадлежности + услуги агента, включая услуги грузчиков и пр., гроб и венок – выходил в пределах 10 тысяч.
Антон Петрович все же поморщился и на эту сумму.
Черт на тумбочке с удовольствием щелкнул костяшкой.
Впрочем, агент, видя огорчение клиента, и без того огорченного смертью жены, добавил к скидкам пару ритуальных лент, гирлянду на изголовье и две пластиковые закрутки на гроб.
И вышло даже не экономкласс, а класс стандарт, и даже дешевле чем экономом!
В качестве катафалка Антон Петрович взял газель (пассажирский рафик вместимостью 10 человек + покойница).
Довольные друг другом вдовец и похоронный агент распрощались в дверях приемной.
Вечером того же дня Антон Петрович сидел на кухне и, широко распахнув балконную дверь, дышал маем.
В кастрюле булькали макароны.
Антон Петрович водил ручкой по бумажному листку. Он опять что-то подсчитывал, пересчитывал. Вписывал. Вычеркивал. Ставил галочки.
У него выходило, что жизнь без Маши выйдет значительно дешевле, чем при жизни с ней.
Черт щелкал на подоконнике костяшками счетов.
Пахло акацией.
Жена Антона Петровича, Мария Семеновна, отодвинула тюль занавески и, переступив порог, вошла.
Уменьшив газ под кастрюлей, Мария Семеновна достала разделочную доску и, потерев сыр, привычным движением ладони откинула натертую горку в тарелку.
Достала из-под стола баночку маринованных помидоров и, опустив в кипящую воду пару сосисок, закрыла кастрюлю крышкой.
Антон Петрович принялся торопливо и с гордостью рассказывать Маше, каких скидок добился он для нее в похоронном бюро. Как по акции ему удалось взять гроб «Стандарт», дешевле чем «Эконом», что им дали в качестве бонуса ритуальные ленты, закрутки, закрутки на крышку, на крышку? Да на крышку, и бумажную гирлянду в изголовье… И…
Мария Семеновна молча присела напротив мужа к столу и, посмотрев на него ласково и грустно, растаяла.
С минуту Антон Петрович сидел неподвижно, не в силах выдохнуть и вздохнуть.
После чего издал пронзительный хрип, точно стараясь проглотить застрявшую в горле кошку, мучные щеки его задрожали, лицо исказилось, расплылось, губы неудержимо поехали вниз, рот распахнулся, показав серые зубы.
