– Нашел, кого пугаться. Заверю тебя, что ему куда страшнее, чем тебе.
Потом он стал за штурвал, и, отозвавшись на передвинутый до упора вперед рычаг, катер взвыл двигателем, натянув трос. Баржа содрогнулась, а вместе с ней вздрогнул и Гай. Он внезапно начал все вспоминать. По дням, часам, минутам. Шаг за шагом. От детской кроватки в углу за шкафом до торжественно врученной бляхи переписчика в кластере регламентации населения. Безмолвным видением проплыли Шак, Метис, Сид. А затем встала стена молний, навалившись нестерпимой болью, будто его грудь вновь разрывается, переполняясь водой с таким горьким и тягучим вкусом соли.
Спотыкаясь на нетвердых ногах, Гай возвращался к рубке. Тобиас нетерпеливо махал ему из окна, не решаясь выйти дальше двери.
– Гай, ты узнал, что хотят призраки? – выскочил он навстречу, когда Гай уже прошел половину баржи.
– Они не призраки.
– Призраки! – уверенно возразил Тобиас. – Ты же сам заметил, что они не такие, как мы. Он тебя не видел и не слышал. Точно так же, как Ульрих, когда мы пытались его остановить.
– Послушай, Тоби, – Гай через силу поднял на него тяжелый взгляд. – Они не призраки, потому что призраки мы. И не смотри на меня, словно увидел мертвеца! Потому что я и есть мертвец! Все мы мертвецы! И ты тоже, как бы тебе не хотелось обратного!
– Не-ет… – натянуто улыбнулся Тобиас. – Что за бред? Такой ерунды я не слышал с начала своей работы компьютерщиком.
– Бери дальше. Такой правды ты не слышал с момента своего рождения. Взгляни! – Гай протянул руку по курсу баржи на тонкую полоску земли. – Там завершающая цель всего нашего пути. А сейчас зови всех наверх. Я не знаю, что это такое, но нам еще нужно материализоваться. Так и напрашивается фраза: не умри, но изменись!
Гай глядел на дымившего трубой трудягу-катер. Красивый катер. Белый, стройный, вселяющий надежду. Совсем не похожий на тот, с которого все начиналось, и невольно напоминающий о размахивающем мегафоном капрале Харрисе. И не только видом – цели у них были разные!
Эпилог
…И сказал он – пусть будет так! И зародились из одной точки сверхъядерной плотности тысячи Вселенных. И хлынули они в Большом взрыве, заполняя пустоту! И начали они существовать активно, целеустремленно, разумно управляя своей эволюцией, контролируя себя. И было им имя Универсум Сапиенс – Вселенная Разумная.
* * *
Совсем еще юное пространство, измеряемое парой миллиардов лет возраста и тысячей парсек в поперечнике, вздрогнуло разумной пустотой, отозвавшись на изменившееся информационное поле частыми вспышками квазаров.
– Победа за мной.
– Были нарушения, – возразил пространственный континуум, который был гораздо старше, апеллируя к посреднику.
– Право на возражение, – подтвердил посредник, и десятки черных дыр отозвались качнувшимися гравитационными полями.
– Разум – это агрессивная форма материи. По существующему порядку он должен уничтожаться, как только выходит за границы собственной планеты.
– Этот порядок не закон, а рекомендация, – защищалась молодость, возражая зрелости. – Процесс допускает повторение, не уничтожая цивилизацию, а отбрасывая ее на несколько ступеней назад в развитии. Так уже было в прошлых играх.
– Подтверждение, – согласился посредник.
– Со стороны оппонента допускался выход за границы условий – были особи, которые чувствовали наше присутствие.
– Наше влияние на них особи ощущали с момента своего зарождения, порождая ложное представление об окружающем мире и зажигая сотни мифов. Но с другой стороны, это ускорило возникновение их сознания и дальнейшего развития. И мой оппонент также принял участие в этом процессе, выступив темной стороной.
– По правилам игры, цивилизация должна выжить, не выходя за рамки примитивного материализма. Оппонент допустил возрождение индивидуумов из аморфного состояния обратно в материальное. Это нарушение.
– Но вызвано оно ответной реакцией на использование ускоренного процесса разрушения, стимулирующего климатические и техногенные катастрофы планетарного характера.
– Принято, – согласился посредник. – Создание равновесия допустимо. Еще возражения есть?
– Нет.
– Тогда победа определена.
– Это простая игра! – возмутилась, вспыхнув сверхновыми, Вселенная, которая могла похвастаться шестью миллиардами лет существования, не в пример каким-то двум. – Всего лишь трехмерное пространство, с коротким временным сдвигом. Я требую реванш! Следующая игра будет в пространстве с восемью измерениями и переменной гравитационной составляющей.
– Реванш, – согласился посредник. – Подобное поле есть в центре этой же галактики. Данное же выигранное поле достается победителю. Он вправе продолжить на нем существование жизни.
* * *
Лес шумел гибкими кронами и сочными листьями. Журчал ручей, нагоняя истому и ощущение равновесия, длиною в вечность. Вездесущие птицы летали низко над головой, предвещая грозу. Воздух звенел, насыщаясь озоном и свежестью.
– Хорошо, – произнес Гай, потрепав сынишку по кудрявой голове.
– Хорошо, – послушно согласился ребенок.
Затем малыш поднял голову и увидел выглянувшего из гнезда птенца.
– Что это?
– Это жизнь, – счастливо улыбнулся Гай. – Такая простая и сложная жизнь. А теперь беги домой, – отвесил он легкий подзатыльник. – Сейчас ты должен учиться вместе с братьями и сестрами.
Малыш рванул по тропе, а Гай долго глядел ему вслед, пока тот не скрылся за резной деревянной дверью. Красивая дверь. Как и весь дом. Не из бетона, а из натурального дерева. Пахнущего смолой и свежей хвоей. Неслыханная роскошь.
