Тарбозавр исчез в сосновых дебрях, а с ним исчезли и овирапторы. Гай встал, проводив исчезающую над папоротником гигантскую голову долгим взглядом. Что-то подсказывало, что эта их встреча последняя. Тот, кто одним своим видом нагонял на него ужас, сейчас был безнадежно болен. Яд растекался в крови, медленно разрушая и убивая могучий организм. И тут уж не нужно быть доктором, чтобы поставить окончательный диагноз.
Наследив у пятого перехода, Гай вернулся на холм. Ур дружелюбно боднул его рогом, подставил под руку воротник, вильнул хвостом и чуть не сбил с ног. Малыш удивительно быстро рос и набирал вес. Поначалу Гай пробовал отследить его суточный привес, затем сбился. Сейчас, прикинув на глаз, пришел к выводу, что с момента их первой встречи Ур, пожалуй, увеличился вдвое.
– Ты опять ломал кусты? – предъявил дежурное обвинение.
Ур презрительно фыркнул, выдав из-под хвоста вонючую струю.
– Ну и засранец! – скривился Гай. – Я сейчас пойду на встречу, а ты оставайся здесь. Не позорь меня своим бескультурьем.
Ур поплелся следом, и Гай подумал, что лучше бы он предложил идти вместе, тогда, возможно, Ур бы остался. Удивительно, но создавалось впечатление, что малыш его понимает, но делает все наоборот. Не хотелось бы, чтобы Шак снова видел отирающегося рядом брахицератопса. В прошлый раз это послужило поводом для демонстрации презрения. Что-то вроде – Гай всюду ходит с динозавром-свиньей! Не иначе, родственные души!
Гай чертыхнулся, но еще раз попытаться отделаться от Ура, как обычно, посчитал делом безнадежным. Он подкатил к обрыву камень, потом оседлал его верхом. Уж такой сигнал о встрече Шак заметит наверняка. Главное теперь, чтобы Шак принял его вызов. Это важнейшее звено в намеченном плане. Гай не стал его звать, надрывая горло, не развел дымный костер, он просто сидел и терпеливо ждал. Первым сдался Ур. Он нарезал упрямые круги, потом, разочаровавшись в чахлой траве на камнях, ушел вниз со склона.
– В болото не ходи, – бросил вслед Гай. – Там троодон живет, тебе хвостик отгрызет, – и не удержался от улыбки, перековеркав накатившую детскую песенку.
Солнце начинало ощутимо припекать, поднимаясь все выше и выше, а все Шак не появлялся. Время шло, но ничего не менялось. Тогда Гай начал волноваться. Все так хорошо складывалось поначалу, но теперь план трещал по швам. Запустив пальцы в отросшую жидкую бороденку, он начал размышлять, что могло пойти не так. Шак наблюдал за ним с противоположного берега и все понял? Если только он не видел его у второго перехода, то в этом ничего страшного нет. Это даже на руку. А, может, он на этой стороне и сейчас подкрадывается сзади? Гай невольно оглянулся. Или в эту минуту переходит реку? Гай встал и, подойдя к краю, оглядел оба берега. А может, его ранил тираннозавр? И Шак сейчас лежит, зализывая раны? Или в эту минуту он сам охотится на тираннозавра? Или…. Да сколько еще этих «или» и «может»? В конце концов, плевать хотел Шак на его вызов! Он всегда играет по своим правилам!
Гай взглянул на планирующую тварь с гигантскими крыльями, но с удивительно непропорциональным тонким телом. Теперь существо летело из-за спины, направляясь на холм Шака. На этот раз на экране, едва не сломав язык, Гай успел прочитать его название – кетцалькоатль. В другой раз он бы непременно его запомнил. Отложил в памяти вес, уровень опасности, размеры. В другой раз, но не сейчас.
Потому что на противоположной стороне появился Шак. Шел он не спеша, будто нехотя. Раскачиваясь и переваливаясь с ноги на ногу. Поднялся по склону, подошел к обрыву и, не глядя на Гая, спросил:
– Ты выжил?
Спросил безразлично, словно о нестоящем внимания пустяке.
– Но ты же еще здесь? Так что выжил, как видишь.
– Вижу.
На этот раз Шак удостоил его небрежным кивком.
– Что хотел?
– Поговорить.
– Ну, говори, раз уж я здесь.
– Я ухожу.
Теперь в глазах Шака появилось любопытство.
– Уходишь?
– Да, ухожу. С меня хватит. Я не хочу выслеживать тебя и не хочу, чтобы ты охотился за мной. А уйти, не попрощавшись, не в моих правилах. Так что вот предупрежу, чтобы не искал, и уйду.
– Куда же?
– Оглянись вокруг – этот мир огромен. И я к нему приспособился. Он мне нравится. Ах, да! Ты что-то говорил о тех, кто нас сюда забросил? Ерунда все это. Я тебе не верю. А ты? Неужели ты в самом деле в них веришь? Признайся, ты ведь все это придумал, чтобы оправдать свою кровожадность? Если тебе хочется меня убить, то не нужно выдумывать всяческий бред. И потом, вспомни наш погибающий мир и взгляни на этот. Здесь есть все. Даже если я вдруг поверю, и чтобы вернуться на баржу тебя убью, зачем мне это нужно?
Взгляд искоса – ну же, Шак, заглоти наживку! Увиденным Гай остался доволен. Сжимающиеся и разжимающиеся кулаки, подергивающееся колено – Шак откровенно нервничал.
– Это тебя не спасет! Ничего не получится. Они ждут от нас представления. Это их игра, а не наша.
Точно заглотил! Теперь осталось подразнить.
– Придется их разочаровать. И вообще, плевать я хотел и на них, и на тебя. Я сейчас уйду и тебя не спрошу. И что ты сделаешь, Шак?
– Даже не надейся! Я тебя не отпущу.
– Я был уверен в таком ответе и все предусмотрел. Шак, я знаю, что ты был на моей стороне, и разыскал все четыре пути, которыми ты приходил. На каждом из четырех переходов я устроил западню. Так что еще раз ко мне соваться не советую. Если откровенно, так мне бы не хотелось, чтобы ты попался в одну из них. Ловушка тебя убьет, а вдруг ты говоришь правду, и тогда меня вернут на баржу? Нет, не хочу. Пусть уж будет как есть. Ты живи на той стороне, а я уйду куда подальше. Я уже было собрался, но потом решил, что вот так исчезнуть, не попрощавшись, – не могу. Но вот я здесь, теперь ты все знаешь, и я могу наконец уйти. Так что, прощай. Хочешь, оставайся на своем холме, а если нет, то делай как я. А я решил уходить, и чем дальше, тем лучше. Так далеко, чтобы ты меня никогда не нашел. Вот и все, что я хотел сказать.
Гай оторвал от камня зад, потянулся и, вспомнив, добавил:
– В отличие от тебя, удачи я тебе пожелаю. Но не лезь на мою сторону, потому что тогда удача тебя точно покинет. А теперь тебя покидаю я. Хочу до захода солнца найти новое место.
Махнув на прощание рукой, Гай шел, беспечно повернувшись к Шаку спиной, чувствовал полный ненависти взгляд и радовался. Он торжествовал, потому что видел на лице врага растерянность. А это уже шаг к победе. Скорее даже шажок, но очень важный. Шак на крючке! Его растерянный вид был красноречивее любых слов.
– Ты не можешь так уйти! Это не наш мир. Не переоценивай себя! Долго ты не протянешь.
– Отчего же? – и не удержавшись, чтобы не похвастаться, Гай обернулся, кивнув на лес: – этой ночью я убил тарбозавра. Он тоже строил на меня планы, но из охотника превратился в жертву. Кстати, Шак, мне понравилась твоя «особая возможность». Тебе, наверное, легко охотиться? Но бей лучше динозавров, потому что второй раз ты меня на свою маскировку не поймаешь. Прощай!
