– Шутки спрячь под крыло.
– Спрятал. И накрыл подстилкой. Так что?
– Мы ВСЕ маги, понимаешь?
Тупоумие не было отличительной чертой Согарра.
– Так, похоже, уловил. У людей один из ста примерно. Это я слышал от Тирры. А отсюда следует…
– Вот именно. Стурр, кажется, тоже дошёл до этой идеи. Нам незачем копировать людские технологии – так он называет немагические умения. Всё это можно получить и чистой магией.
– Я так думаю, не всё.
– Пусть не всё, но многое. Только вопрос: где применять?
– Работа с металлом, вот где. Стурр как-то говорил об инструментах из железа. С их помощью можно придавать дереву форму.
– А это нам зачем?
– Скажем, сделать ограду. Ты такого не видела. Я тоже, но от Фиорры я слышал, что здесь ходят животные, которые могут съесть то, что она посеяла. Отдалённые родственники кабанов. А грунт там так себе, каменную ограду не сделать долговечной, поплывут потоки, сама знаешь. И ещё многое чего можно. Да вот тебе пример: у нас были деревянные совки – копать песок. Ну, когда золото промывали.
– Да, только и металлические были. Они-то даже получше. И потом, зачем нам теперь золото?
– Да как ты не понимаешь! Золотые пластинки, чтоб амулетами управлять!
– Так серебро лучше.
На морде и гребне умного мужа ещё более умной жены появилась несколько озадаченная мина.
– Скажу иначе: не хуже. Но заметь: почему-то командир золото добывал, а серебро – никогда.
– А ведь в самом деле, никогда об этом не спрашивала, а зря. Надо будет поинтересоваться. А теперь подумай: вот скажем, сколько у людей магов… э-э-э… огня, например?
– Даже и не знаю… Впрочем, считая, что магов вообще один на сто… Стурр как-то говорил, что все специальности у людей примерно равновероятны, разве что маги земли и маги жизни реже встречаются… – Согарр был не прав. Он простоне знал об экзотических специализациях, ибо командир о них не упоминал. – Ну, приблизительно, один маг огня на тысячу человек.
– Именно! То, что я говорила! А у драконов – сорок на сотню. И заметь, без учёта того, что основные навыки огня всем нам, как оказалось, доступны. С усилиями, понятно. Вот и выходит: люди для варки пищи применяют огонь в очаге или там в печке, а мы можем сами по себе, и потом ещё…
Розовая дракона не договорила. Хозяин пещеры уставился недвижным взглядом на пустую стену. Толчок задней лапой в бок пропал втуне. Подобная картина не была внове для Суирры; просто у её благоверного в очередной раз случилось просветление в голове.
Наконец Согарр заговорил, но, казалось, на постороннюю тему:
– Сури, я подумал, что мы можем опоздать, – и замолчал.
Жена в кои-то веки не смогла догадаться о скрытой мысли и потому спросила напрямую:
– Опоздать? С чем? Куда?
– Опоздать с нашей идеей. Ты заметила, что Стурр последнее время боится?
Даже лютейший враг пёстрого дракона не посмел бы обвинить его в трусости. Но этой причине Суирра сочла нужным поправить:
– Не боится, а опасается. – И тут же ухватила мысль мужа: – Так ты думаешь, он опасается что-то такое не успеть?
– Это мы можем не успеть. Я подумал, что он чувствует: скоро способности к… э-э-э… предвидению… или чего там ещё – ну, короче, это исчезнет. Или знания пропадут.
– Ну, ты лепишь подстилку из гранита! Знания – они как хвост: или они есть, или их нет.
– Да, наши с тобой знания. А вот у командира они… того… особенные. – Согарр понизил голос: – Или, не дай-то судьба, он предвидит собственную смерть. И ведь Тирре тоже кое-чего на эту тему известно, но она молчит.
И снова серо-голубой дракон переменил тему:
– А давай-ка подумаем в позитивном направлении.
– Ты сейчас говоришь ну прямо как он.
– И правильно делаю. Даю вводную: у командира пока что имеется некоторая сумма знаний, и он опасается, что они пропадут. Как можно эти знания…
– Передать другим? Он и так их записывает. Я это от Гирры слышала.
– А можно лучше. Продиктовать их дракону или драконам, у кого память самая цепкая.
– Придётся с командиром посоветоваться. Ему ведь принимать решение.
В тот день у нас чуть было не появилась первая жертва.
Занятия были в самом разгаре. И тут внимание всех привлёк отчаянный крик на грани панического визга – именно крик, хотя его источником был небольшой зверёк. Раздумывать было некогда, я рванул на телемагии к выходу из пещеры, не разбирая причин, – и оказался прав.
Визжала одна из наших норок. У неё были веские причины бояться. За ней мчался враг: громадный (по земным меркам) страус. И это была не диатрима. Судя по отменно развитым когтям, гнавшийся явно принадлежал к хищникам. Погоня выглядела весьма целенаправленной. Бедный зверёк уже раза два с трудом увернулся от мощного удара лапок противника, а каждый такой окорочок весил, наверное, сотню килограммов.
Успел я в последний момент, совершив посадку почти прямо перед хищником. Тот в некотором замешательстве затормозил. Норочка кинулась под надёжную защиту могучего дракона (меня) и мгновенно вскарабкалась ко мне на спину, полагая лучшим убежищем мой гребень.
Только в этот момент я узнал противника. На Земле я видел его изображения в книгах. Без сомнения, фороракос, вымерший ещё в плейстоцене. По сути – страус, по систематике – представитель хищных журавлей, по зрительной оценке – чудище весом килограммов четыреста. Убивать мне не хотелось, с продовольствием пока трудностей не было. Но напугать стоило, и для этой цели хорошо пошла тройка «Молний».
Уже глядя в хвост улепётывающему охотнику на норок, я подумал, что, возможно, наша пушисточка вздумала поживиться яйцом, но была застигнута маменькой. Или папенькой, что адекватно. Но нельзя исключить, что фороракос просто посчитал небольшого зверька за свою законную добычу, хотя это и странно: не может дичь для громадины тяжелее льва иметь всего пару килограммов живого веса.
А ещё подумалось, что если вегетарианка-диатрима – кандидат на одомашнивание, то уж этакое мясоядное – точно нет. И надо бы потом озаботиться экспедицией за птенцами диатримы, дабы содержать их в клетках, стоит также продумать для них систему заготовки корма. А ещё взвесить хорошенько вопросы безопасности наших сирри. Ограды понадобятся, несомненно. Задачка…
