Феликс внутренне закаменел. Хоть он и стремился к этой встрече, и готовился к ней, но все-таки никак не думал, что в итоге все выйдет так, как вышло. Вот так вот буднично, по-простому. О кристальной честности Князя Тьмы твердили многие сатанисты, но, признаться, откровенность адского гостя граничила с хамством, если не переходила любые границы. В текстах же иных авторов, исповедовавших более традиционные взгляды и верования, нежели семейство ЛаВэй, Сикорский не раз наталкивался на предупреждения касательно того, что в беседе с диаволом следует быть осторожным со словами и избегать каких-либо двусмысленностей.
– Предложение? – переспросил он. – То есть речь о договоре, не так ли?
– Ну да. «Сделка», как это обычно в литературе называют. Ты мне – я тебе, кви про кво, как говаривал один мой киношный коллега, и все такое. Итак, твое предложение?..
Внутренности Феликса превратились в затвердевшие куски мяса из морозилки (которой в его доме не было, как и холодильника). Неужели так просто? Столько лет он стремился к заветной цели, ограничивал себя во всем, изучил тонны пожелтелых страниц стародавних манускриптов, якшался с провидцами, магами, знахарками и прочими шарлатанами, сменил несколько религий… и вот сейчас, так легко и непринужденно, потратив от силы пару минут, обретет желаемое?
– Бессмертие, – выдохнул старик. – Я хочу бессмертия!
Затем продолжил скороговоркой:
– Нормального бессмертия, чтобы без всяких там закавык вроде превращения из человека в камень, унитаз в женском сортире или там картину Пикассо. Здорового человеческого бессмертия, чтобы жить и получать удовольствие от жизни…
– Унитаз в дамском клозете? – брезгливо поморщился нечистый. – Ну и фантазии, черт побери. Ох, силь ву пле, любезный, прости мне этот маленький грешок – тягу к каламбурам… Что еще?
Феликс нервно облизнул вмиг пересохшие губы. «Не торопись! – приказал он себе. – Формулируй мысль четко, подробно и однозначно!» Подумать, однако, было куда проще, чем сделать.
– Ну, естественно, я бы хотел… иметь возможность… пользоваться этим… даром… бессмертием… на свое усмотрение. Такое возможно?
– Само собой. Что насчет рака?
– Рака?
Дьявол проказливо хихикнул.
– Видишь, старина? Все по-честному! Ты вот даже и не подозревал, хотя, в твои-то годы, пора бы уже собственным здоровьем обеспокоиться. Так что, Ванюша – ах, пардон-пардон, Феликс, конечно же, Феликс! – избавить тебя от сего досадного компаньона? Мне кажется, было бы разумно уничтожить эту маленькую, но быстро растущую опухоль в кишечнике, чтоб ты не мучился вечно от вечной же болезни. Бессмертие с избавлением от всех возможных и невозможных недугов, как тебе такое уточнение?
– Да! Да, конечно! И еще… физические повреждения…
– Пусть даже тебе оторвет голову, – беспечно махнул рукой дьявол. – На ее месте тут же вырастет новая, точно такая же. Ты не почувствуешь никакой боли, и на твоем рассудке или памяти это никак не скажется.
– Звучит хорошо…
– Фирма веников не вяжет. Пара тысячелетий на рынке, между прочим. – Гость подмигнул, и в его вытянутой руке появилась банка «Жигулей».
Алюминиевое колечко звякнуло, упав на пентаграмму, из отверстия с легким шипением вырвались газы. Пахнуло серой, а Дьявол, запрокинув голову, сделал добрый глоток. В своем дорогущем с виду костюме, с этой банкой в лапе, развалившись в воздухе, как в мягком домашнем кресле, он выглядел совершенно нелепо. Это насторожило Сикорского, и он снова вспомнил о тех опасностях и подводных камнях, что таят в себе сделки с преисподней.
– Но должна же быть какая-то хитрость. Бесплатный сыр есть, где ж мышеловка?
– Бес-сплатный. Бес платный… Мышь – и ловко! Ах, мон ами, мой глупенький дружочек, ну просто ничего не могу с собой поделать, игра словами ведь тоже игра, а я, чего скрывать, азартен.
– Зубы мне заговариваешь, чертяка? – разозлился на радость дьяволу Сикорский.
– Конечно, – тот громко отрыгнул серой. – Все три оставшиеся в твоей пасти гнилушки.
– Что требуется от меня в обмен? Душа?
– А разве ты способен предложить что-либо еще?.. Старик, мы теряем время, а я теряю терпение. Видишь, уже и пиво закончилось?
– Но как же вы получите мою душу, если я никогда не умру?
– Боже мой… – вздохнул дьявол. – Пардон, Всевышний, бес попутал. Черт бы тебя побрал, старче! Фигурально выражаясь, разумеется. Да я могу забрать твою жалкую душонку прямо сейчас, в чем проблема-то? Меньше слушай сказки про Фауста и прочих.
– Да как так?!
– Да просто кавардак!.. Что есть душа, по-твоему? С вашими последними человеческими исследованиями в этой области знаком? – Дьявол поднялся со своего невидимого сиденья и принялся рассуждать, расхаживая в полуметре над полом и активно жестикулируя банкой: – Душа – как аппендикс! Атавизм, человеку вовсе не нужный. Она бессмертна, что правда, то правда. Но представляет собой не какие-то незримые глазу эфирные частицы, а нечто вроде выжимки. Берешь апельсин, выдавливаешь сок в стакан, бросаешь туда же мякоть, а от того, что останется, – избавляешься за ненадобностью. В этих отходах нет ни капли твоего «я»! Ни памяти, ни чувств. Душа человеческая подобна паразиту, она меняет оболочки, просто переходит по смерти одного носителя к другому. Сечешь, старче? Всасываешь? Вам в вашем мирке души совершенно без надобности. На самом деле, – он многозначительно оттопырил вверх указательный палец, остальными пятью продолжая сжимать жестянку, – души людей представляют для наших с Всевышним организаций интерес сугубо практический, как своего рода валюта. Согласно принятой традиции, все дела между низом и верхом решаются на основании определенных операций с душами. Происходит обмен, согласно установленному курсу. Души престарелых грешников, вроде твоей, котируются слабо. Вам же, людям, на все это плевать. Ведь вам не важно знать, куда стоматолог выбрасывает выдранные зубы. А по правде говоря, сгнивший до корня зуб мудрости – и тот человеку нужнее никчемной души.
– А как же Страшный суд?
– Всякая финансовая пирамида когда-нибудь, рано или поздно, должна рухнуть, согласно вашей же экономической науке. Правда, это не мешает курсу доллара постоянно расти, не так ли? В наших сферах, что наверху, что внизу, переизбыток душ, конечно, влияет на уровень инфляции и способен в перспективе привести к изъятию избыточной денежной массы…
– Это как?
– Как и раньше. С помощью Всемирного потопа. Или большой чумы. Заметь, занимаемся этим всякий раз не мы, а вышестоящие. Там, наверху, настоящие воротилы, уж поверь!.. Я же, образно выражаясь, из тех доходяг, что сутками напролет заливают в глотки дрянной кофе на углу у обменного пункта…
– То есть эта вечная жизнь…
– Правильно! Она нисколько, ни в коей мере не зависит от твоей души! Ты, старик, можешь стать одним из тех немногих, кто реально бессмертен, в отличие от миллионов фанатиков, надеющихся на мифическое возрождение после смерти. Не осознающих, что возрождены будут не они сами, а лишь жалкие душонки, фактически никак не связанные с их личностным «Я»… Пиво будешь?
