– Вот видите, юноша, – вкрадчиво сказал Николай. – Барышня и сама не против. Ей просто надо чуточку помочь. И это ваша обязанность. Выбор за тобой, Темыч. Решай, время есть. Но когда решишь – действуй, не откладывая. Ты говорил, работаешь сверхурочно, дедлайн?.. Здесь дедлайн наступает каждые два-три часа, дружок. И имей в виду: на тебе свет клином не сошелся. На худой конец мы всегда можем поговорить с Гариком. Или кто-то из новеньких пассажиров нагрянет. Нет, я бы и сам все сделал, но у меня, увы, руки связаны…
– Знаешь, урод, – зыркнул Артем исподлобья. – Меня на твой счет интересует только одно: как ты, собственно, оказался в этом своем… – Он запнулся, подбирая слово: —…Коконе? Почему он еще жив, Анна?
– Не знаю…
– Гарик, ты как, с нами? Поможешь отгадать эту загадку?
– Машинка начала его кушать, – очнулся и одарил их счастливой улыбкой клинического идиота небритый. – Но не доела. Сытая была. А еще он так забавно голосил… Умолял. Обещал вместо себя десяток привести.
– Да, я пытался договориться! Но, думаю, дело не в этом. Думаю, наша готичная подружка права насчет природы этого… Левиафана. Скажем так, наш водитель недоговороспособен. Вы, конечно, можете учинить надо мной расправу, юноша, но я не думаю, что вам захочется меня убивать. И не уверен, что Левиафан позволит вам это сделать, даже если захотите. Мое печальное состояние служит мне защитой и дарит надежду. Я ведь живое назидание для всех вас, чтобы не дергались. – Мужчина усмехнулся. Лицо у него было такое бледное, что почти светилось в сумраке салона. – А еще… оно меня потихоньку сосет, кажется.
Черная масса, покрывающая тело Николая, словно в подтверждение сказанному, влажно чмокнула, перекатившись мелкой рябью. Подобно тому, как время от времени рябила кожа на голове водителя.
– Сука им запивает, – хихикнул Гарик.
– Запивает-запивает, – в тон ему засмеялся безликий водитель. – Все нормально, мы можем питаться.
Артем, охнув, поспешил зажать рот ладонью.
– Думаю… Ну, пока я еще могу думать, – хмыкнул Николай. – Так вот, думаю, если оно кого-то берет, даже совсем чуть-чуть, как меня, то оно либо жрет, либо пьет.
– Господи…
– Левиафан, – поправил водитель.
Не забудь сдать проект, Темыч, ага? Ну ты же можешь… Можешь-можешь, дружище, я в тебя верю!
«Газель» ехала в неизвестность. В дедлайн. В тишине. Артем не знал, как долго длится эта поездка, но чувствовал, что силы его на исходе, и подозревал, что стойкости в нем гораздо меньше, чем думал или в чем пытался убедить его и себя Николай. Голова раскалывалась, а к тошноте, на которую он уже перестал обращать внимание, добавились изжога и горечь в гортани. «Время капает», – думал он, провожая взглядом темные капли, падающие с потолка на пол маршрутки.
Но он не смирился, в отличие от других. В отличие от, кажется, дремавшего, прислонившись к поручню, дебила Гарика. В отличие от Анны, тихо хныкавшей на своем месте. Он ничего не ждал, как ждал в своем коконе Николай, и не ушел в астрал через наушники, как мальчишка, чьим именем в машине так никто и не поинтересовался.
– Время не капает, – додумал Артем вслух.
Анна встрепенулась, Николай с любопытством повернул голову ухом в их сторону.
– В режиме дедлайна время течет, льется рекой, быстрым потоком, – стал рассуждать Артем. – Там, где работы, кажется, на час, дело может тянуться сутки. А когда у тебя в запасе считаные часы – дедлайн – мозг начинает использовать скрытые резервы. И тогда ты находишь выход из любой, даже из совершенно безвыходной ситуации.
– Что это значит? – спросила девушка.
– Видимо, наш новый приятель решил устроить мозговой штурм, – ответил Николай. – Очень надеюсь, что в итоге Артем примет единственно верное решение. Хотя тебе, конечно, лучше надеяться на другое.
– Он прав, – подтвердил Артем, чувствуя странный прилив энергии. Ему хотелось вскочить и начать ходить по салону из стороны в сторону, как это с ним бывало в офисе перед сдачей какого-нибудь особо важного проекта. – Только это не штурм, а лобовая атака. Тот момент, когда нужно включать ум на все сто процентов, когда нужно ловить волну. Пора нестандартных подходов.
– Надеюсь, твои мозги это выдержат, дружок.
– Мы можем тебе чем-нибудь помочь? – Анна засуетилась, в ее тонком голосе появилась робкая надежда, в которую, как показалось Артему, она сама боялась поверить. – Что тебе нужно для твоего вдохновения? Музыка? Сашка любил музыку… Мальчик, что играет в твоем плеере?
А ведь действительно! На исходе любого дедлайна он всегда врубал на офисном компьютере музыку, да погромче. Артем выдернул у мальчишки наушник.
– Герой, найдется в плей-листе что-нибудь пожестче? Помощнее церковных хоралов?
Пацан хлопал ресницами:
– Раммштайн, «Аллилуйя»…
– Отличный выбор, малой.
– Все нормально, – донеслось с водительского сиденья. – Все доедем! Здесь можно трахаться, можно размножаться. Не так ли, Пантелеич?
– Я тебя сам сейчас трахну, – лихорадочно прошептал Артем, вставляя провода от плеера в уши.
С первыми тяжелыми рифами гитарного хора он что есть мочи зажмурил глаза. Голова будто взорвалась изнутри. Его в очередной раз чуть не вырвало. И одновременно осенило.
Это было как бывало в работе, когда бьешься меж двух альтернативных вариантов дизайнерского решения, каждый из которых кажется в чем-то хорош, но ни один на самом деле не устраивает. Выбираешь, сравниваешь, рихтуешь мелочи, считаешь миллиметры отступов, тестируешь различные цветовые гаммы, но понять, что лучше, остановиться на чем-то одном – не можешь. А потом, едва ли не в последний момент – аллилуйя, бог дедлайна! – обнаруживаешь третье, простое и потому идеальное решение. Видишь ту единственную опцию, которая в итоге сметает все прочие подходы за ненадобностью. Подобно чуду. Подобно озарению свыше.
«Это ужасно, – подумал Артем с благоговейным восхищением, когда музыка в наушниках стала затихать. – Это настолько чудовищно, что никто и никогда не сможет такого сделать. Ни я, ни Николай – никому такое не по силам».
Но, черт подери, это так креативно! Его ум обострился до невероятного и, как мощный процессор, в долю секунды обсчитывал сотни и тысячи операций, высчитывая десятки возможных раскладов, к которым могло или не могло привести найденное решение.
«Я не смогу это сделать. Не смогу переступить через себя».
Можешь-можешь. Я в тебя верю!
Ага.
– Артем, осторожно! – Крик Анны вырвал его из подобного трансу состояния. Ее рука потянула на себя провод наушников, а другая схватила Артема за плечо. – Николай! Он уговорил Гарика!
