Она старалась стать поближе к нему, и ему это было неприятно: противен был острый запах, который исходил от неё, и он не мог понять: то ли она пользовалась какими-то духами, то ли так пахла кожаная одежда, которую она любила; не мог долго смотреть в её широко открытые глаза, в которых откровенно видна была похоть. После прогулок по палубе он чувствовал себя совершенно разбитым, она, точно вампир, высасывала из него последние силы.
Вскоре Рюрик увидел, что пиратствовала она своим, только ей присущим способом. Корабли её строились в линию, далеко друг от друга, захватывая участок моря от одного края до другого. Так охотится волчья стая. Недаром Рюрику со своим судном не удалось уйти от неё.
Через несколько дней плавания в расставленную ею сеть попался торговый корабль. Герцогиня не стала приближаться к жертве, с ней расправлялись её подручные. Рюрик сказал:
— По-моему, это не франкский корабль. По форме он больше напоминает арабский…
— Ты так думаешь? — лениво ответила она. — Какая разница. Все они заходят во франкские порты, платят пошлины, обогащают государство. Значит, работают против меня…
— Тогда весь свет — твои враги, — пытался пошутить Рюрик, но она так зыркнула на него своими глазищами, что он предпочёл не продолжать начатую мысль…
Скоро он понял, что герцогиня Уфа никакая не борец против захватчиков франков, а самый обыкновенный морской разбойник — викинг, морской пират. Она грабила и пускала ко дну все суда подряд, которые попадались ей на пути. Надо знать то время, чтобы понять, что происходило на морских и океанских просторах. Пиратство и разбой были обычным явлением. Каждый купец нанимал себе охрану от пиратов, и в то же время при удобном случае был не против того, чтобы ограбить своего собрата или просто более слабых и беззащитных. Герцоги, графы не довольствовались теми поборами, которыми обкладывали своих подчинённых; не редки бывали случаи, когда они беззастенчиво грабили и убивали подвернувшихся им под руку купцов. Пиратством занимались целые страны — норвежские и шведские княжества, Датское королевство. Так, датский король Готфрид с флотом из 200 судов в 810 году ограбил Фрисландию (ныне Голландия) и взял с её жителей большой выкуп. Пиратские корабли возглавляла аристократка Жанна де Бельвиль, более известная под пиратским именем леди Клистон; огнём и мечом она прошлась по прибрежным районам Франции, поголовно истребляя население, топила попадавшиеся ей корабли, не щадя их команд. Герцогиня Бретанская была из таких пиратов.
Так мотались они по морю всю осень и всю зиму. Весной она неожиданно заявила, что море ей осточертело, что она дня не может находиться на корабле, и приказала повернуть к берегам Бретани. В пути она брала Рюрика под руку, заглядывала ему в глаза и начинала мечтать:
— Когда увидишь поля и леса моей милой Бретани, ты навсегда забудешь про свою родину. Мы сыграем с тобой свадьбу, ты станешь герцогом Бретанским и будешь владеть обширной страной с многочисленным трудолюбивым народом. Ты знаешь, какой древний народ — кельты? Когда-то они населяли всю Европу до Карпатских гор. У них была самая высокая культура, её перенимали все народы, нам поклонялись. Совсем не недавно, давно, несколько сот лет назад, кельты сражались с великим Цезарем. У нас сохранились предания о мужественной борьбе кельтского народа — галлов за свою независимость. Теперь нас осталось немного, мы живём в Бретани, Шотландии и Уэльсе. Но мы скоро объединимся и прогоним захватчиков с нашей земли…
Пришли в порт Кемпер, небольшой городок на берегу глубокого узкого залива, столицу Бретанской страны. На высоком берегу высилась каменная крепость, внутри которой тесно стояли прямоугольные и овальные дома с соломенной крышей, изнутри оштукатуренные и окрашенные. Крыши и стены поддерживались деревянными столбами. Рюрику казалось, что всё это ему снится в каком-то необыкновенном сне: и эта новая страна, и эти новые люди, и этот необычный, непохожий на другие город… Дворец герцогини был сложен из камня, двухэтажный, с черепичной крышей, узкими окнами, разноцветными стёклами. Встречать герцогиню вышли многочисленные родственники, знать города, челядь.
Для Рюрика дворец герцогини стал новым местом заключения. Без её ведома он не мог покинуть его, а если куда-то шёл, то его обязательно сопровождали вооружённые воины, которые считались почётной охраной, а на самом деле во все глаза глядели, чтобы он не сбежал. Это тяготило, но ничего поделать против заведённого хозяйкой порядка он не мог.
Как-то она явилась в его комнату и заявила, что через месяц они поженятся. Во дворце начались усиленные приготовления к свадьбе. Но внезапно всё вдруг изменилось: приехал из Парижа гонец с известием о заключении вечного мира между Франкским государством и Бретанским герцогством, франкский король приглашал герцогиню в свою столицу на военный смотр и рыцарский турнир.
Свадьба полетела к чёрту, все стали собираться в Париж.
— Ты поедешь в качестве моего жениха… нет, моего мужа, герцога Бретанского, — заявила она при очередном свидании. — Мне надо хорошо, достойно быть представленной у короля, и ты поможешь мне в этом.
В Париж прибыли к началу ежегодных смотров вооружённых сил страны. Проходили они на огромном поле под столицей. Холмы и пригорки вокруг поля были покрыты шатрами и палатками, украшенными флюгерами, иллюмажами и гирляндами. Между ними прохаживались, гарцевали рыцари, суетились оруженосцы, прогуливалась публика. Над кострами в обильном количестве варилось и жарилось мясо, приправленное возбуждающими аппетит острыми специями. Здесь герцогиня Бретанская поставила свой шатёр.
На краю поля были построены трибуны, богато разукрашенные коврами, разноцветной материей, знамёнами и стягами. Публика заняла все скамейки. Заняли свои места герцогиня и Рюрик. Мелькали разноцветные шляпки и радужные зонтики дам, пёстрые костюмы, красные от возбуждения лица, слышались выкрики, приветствия. Появился король, Людовик Благочестивый, благообразный старец в темно-шоколадном костюме, в серой меховой шапочке, усеянной драгоценными камнями, из-под которой волнистыми прядями выбивались седые волосы, на узком желтоватом лице часто-часто помаргивали подслеповатые глазки.
Смотр начался с парада войск. Перед королём проходили стройные ряды пехоты в полном вооружении, скакали всадники с короткими пиками. Мелькали разноцветные плащи, полукафтанья и шапочки. Зрелище было красочное, поражало своим размахом и порядком, присущим каждому войску.
Потом начались учения. Воинство разделилось на две части, они встали друг перед другом. Первыми в условный бой включились лучники и пращники, которые показали умение владеть своим оружием. Потом на сближение пошла пехота. С близкого расстояния бойцы стали метать секиры и копья, а потом клинья сошлись в рукопашном бою. Тронулась с места кавалерия, закипела схватка на крыльях войска. Под руководством своих военачальников воинские подразделения сходились, расходились, наносили удар по флангам, пытались ударить в тыл, отступали и вновь наступали. Это было поистине захватывающее зрелище, которое трибуны встречали криками восхищения и аплодисментами.
Рюрик внимательно наблюдал за военными учениями. Он вынужден был признать, что армия франков по всем статьям превосходила войско славян, как по организации строя, так и по ведению боя. Если славяне бросались в наступление толпами, стараясь нанести более сильный удар, но не выносили долгого, напряжённого боя, то обученные военному делу в строю франки стояли твёрдо, не поддаваясь панике, не обращая внимания на неудачу, бились настойчиво, в течение длительного времени, стараясь склонить победу в свою сторону. «Строй удесятеряет силу войска», — слышал он когда-то эту короткую, но ёмкую фразу и только теперь понял её суть: толпа против строя бессильна!
