К обеду сопротивление врага было сломлено. Началось его преследование, которое продолжалось до самого Днепра. Здесь многие из степняков, не умевших плавать, сдались в плен, другие пытались переплыть рек) на лошадях или подручных средствах; множество погибло в широких и глубокий водах великой реки.
Но Кия это уже мало заботило. Он готовился к завтрашнему дню. Где-то там, на юге, за зелёными холмами и туманным синим горизонтом — совсем недалеко! — раскинулся город Каменск, центр рабовладения Аварского каганата, место страдании, унижения и горячей, неизбывной любви... Завтра, завтра он войдёт в него со своим победоносным войском, встречаемый восторженными криками тысяч и тысяч освобождённых им рабов...
Кий не спал всю ночь, готовясь к этой встрече, представлял её во всех деталях. Он то выходил из палатки, вглядывался в плотную темноту, подставлял лицо слабому моросящему дождичку, зарядившему с вечера, то вновь зарывался в войлок, пытаясь забыться в освежающем сне... Под утро всё-таки задремал. Его разбудили громкие голоса. Один из них ему показался знакомым.
Он вышел наружу. Светлело, небо вот-вот должно было вспыхнуть утренней зарей. Двое воинов держали за руки авара.
— В чём дело? — спросил он.
— Да вот напролом пёр к твоей палатке, князь! — ответил один из его охранников.
— Брат, это я! — воскликнул авар на родном языке, и Кий узнал в нём Мадита.
— Отпустите! — приказал он и шагнул навстречу пленнику. Они крепко обнялись.
— Я к тебе стремился, Кий. Был уверен, что встретимся! — хриплым от волнения голосом говорил Мадит в плечо князя.
— Ты в безопасности, брат, — растроганно отвечал ему Кий и повёл в свою палатку. — Рассказывай, как оказался в моём стане.
— Да как? Служил кагану, воевал. Дослужился до сотского. Потом услышал: Кий на Аварию двинулся. Ну, думаю, кроме него, моего брата, больше некому! А раз так, то я должен быть рядом с моим названым братом! Улучил момент и дал деру! Вот теперь перед тобой! Потому что нет для меня никого роднее, чем ты, Кий! Верно служить тебе буду!
— Ни сотским, ни десятским поставить тебя не могу, языка славянского не знаешь. Так и быть, включаю тебя в число личной охраны. Будешь рядом со мной постоянно, брат!
Они ещё некоторое время проговорили, вспоминая сослуживцев, военные эпизоды, но наступало утро, пора было собираться.
Кий так торопился, что не стал ждать построения войска. Он вызвал к себе военачальников и строго-настрого предупредил о том, что в Каменске их встретят толпы освобождённых рабов и чтобы ни один волос не упал с их головы, а также не трогать оставшихся жителей из числа аваров, а приводить к нему, Кию; он сам будет судить их справедливым княжеским судом.
Пока войско строилось в колонны, Кий, взяв с собой сотню всадников, поскакал в направлении Каменска. Город явился перед ним неожиданно, когда он поднялся на холм. Справа простиралась водная гладь Днепра, слева извивалась река Конка, и между ними, опоясанные деревянными стенами и крепостными башнями, виднелись здания города. Справа? вблизи главной крепостной башни, теснились бараки, в одном из них он прожил все годы рабства; бараки были все одинаковые, но он всё-таки узнал тот, в котором когда-то обитал. Гулко билось сердце, когда рассматривал он тёмные крыши бараков и Акрополь, где жила знать, где когда-то встречался он с Тамирой...
Кий не выдержал, плёткой хлестнул коня и помчался к городу. За ним поскакала сотня конников. Но чем ближе он подъезжал к городу, тем большее недоумение охватывало его. Уже с полтысячи шагов оставалось до крепостных стен, уже можно было разглядеть толстые дубовые брёвна, из которых были сложены городские укрепления, но ни одной души не виднелось вокруг. Неужели авары, известные своей неимоверной жестокостью, перебили всех обитателей бараков, а сами скрылись, боясь возмездия?..
Ворота главной крепостной башни, через которую его ввозили на повозке мальчиком-рабом, были открыты настежь. Ни охраны, ни рабов, никого. Улицы города тоже пусты. Только раздавался глухой дробный стук копыт лошадей. Где люди? Где жители крупного города?..
Кий промчался по центральной улице и въехал в Акрополь. Вот он, дворец начальника гарнизона Каменска, вот здесь жила Тамира. Может, она и сейчас находится в своей светлице?
Кий соскочил с коня, взбежал по знакомым ступенькам, широко раскрывая двери, стремительно прошёл по всем комнатам дворца. Вымерший дворец. Вымерший город. Может, мор пронёсся?
Кий, обессиленный, присел на ступеньку крыльца. Перед ним стояла его сотня.
— Доставьте ко мне любого, кого найдёте, — устало сказал он.
Вскоре привели двоих измождённых стариков в драной одежде. Оба пали на колени.
— Поднимите их.
И по-аварски:
— Кто такие?
— Рабы мы, господин...
— Где остальные рабы?
— Утекли, господин.
— Почему?
— Не гневайся на нас, господин, мы люди маленькие, мы с самого детства находимся в рабстве.
— Я объявляю вас свободными людьми. Говорите правду. Вам ничего не грозит.
— Три дня назад, господин, прошёл по городу слух, что идёт страшное войско Кия, которое уничтожает всех аваров. Вот все собрались и бежали куда глаза глядят.
— А вам, рабам, чего бояться? Вы же не авары!
— Мы выросли в этом городе, наши деды и прадеды тоже жили в нём. Мы разучились говорить на родном языке. А Кий, как нам сказали, убивает всех, кто говорит на аварском языке. Вот рабы, забрав свой скарб, бежали, спасая свои души.
Кий понял всё. Авары сумели запугать его именем даже рабов. Безмерная жестокость его войска и восставшего населения сгубила промышленный центр Аварии, на который он так надеялся, когда мечтал о дальнейшем процветании Руси. Он лишился главного — умельцев, мастеров своего дела, которые теперь рассеялись по белу свету.
Он уже хотел отпустить бывших рабов восвояси, но потом решил задать ещё вопрос:
— Что вам известно о дочери начальника гарнизона Каменска?
— О какой дочери? Их у него, кажись, целых три было, — ответил один из стариков.
— Чего ты балаболишь! — возразил ему второй старик. — Не три, а две. Так рассказывали у нас в бараке.
— Ладно! — прервал их Кий. — Две или три, не это важно. Мне надо знать о той, которую звали Тамирой.
— Да мы вообще не знали их имён. Они жили здесь, а мы — там, — и старик махнул рукой в сторону бараков. — Кто их знает! Может, которую и Тамирой звали.
— Замуж, наверно, вышла, какая у них ещё судьба может быть, — рассудительно сказал низкорослый старик.
— Да, конечно, — согласился Кий. Он понял, что его мечты увидеть кого-либо из старых друзей рушатся на глазах.
Он встал и, бросив на ходу: «Рабов накормить, отпустить и никакого вреда не причинять!» — пошёл по городу. В первую очередь он посетил кузницы, где пришлось работать самому. Всё было знакомо, всё напоминало его рабские детство и юность. Казалось, прошлое приснилось или сейчас он спит и ему видится необыкновенный сон; вот он проснётся, и надсмотрщик кнутом погонит его махать кувалдой...
