Однажды ее шеф решил отметить свой день рождения в ресторане. Аллочка выглядела замечательно, возле нее даже крутился приятный сотрудник, бабник и ловелас, но совершенно не женатый, и поэтому голова ее кружилась от счастья. Алла вышла на крыльцо покурить, и тут к ней подошла побирушка и, тряся больной рукой, тихо, но уверенно проговорила:
– Давай тысячу, скажу, какая беда над тобой висит и где спичка вспыхнет.
Алла только презрительно зыркнула на побирушку и буркнула:
– А не пошла бы ты…
Еще не хватало, чтобы кто-то увидел, как она воркует с бомжихой!
После гулянки Алла Титовна была настолько подшофе, что милый мужчина решил сам довезти ее до дома.
– Алла, ключи давай, я пока машину прогрею.
Алла бросила ему ключи и принялась поправлять макияж. В ту же минуту раздался взрыв. Холостой сотрудник, бабник и ловелас, погиб мгновенно, машина тоже. Что потом было, Алла помнила смутно, теперь у нее в мозгу поселилась только одна мысль: за ней идет жестокая охота.
После того вечера жизнь Аллы Титовны Едякиной превратилась в ад. Каждую минуту она ожидала смерти, и поэтому, когда к ней в дом заявились две невзрачные старушки…
– Это мы то есть, да? – уточнила Василиса, снова перебив сына.
– Ну да. Когда к ней заявились вы, она с готовностью притащила ту сумму, какую вы назвали. Ей очень хотелось жить. И все-таки деньги ее не спасли. Когда она спускалась от старушек, ее застрелили самым банальным образом.
– Паш, а кто ее? Белла Андреевна, да? – не выдержала Василиса.
– Не сама, конечно. Сынок постарался.
– С ума сойти! Сына на такое толкнуть! – охнула Люся.
– А они не видели другого выхода. Алла слишком много знала, и если бы ее знания вышли наружу…
Дело в том, что Белла Андреевна всегда очень пеклась о сыне. Когда он окончил школу, она, опасаясь, как бы ее чадо не попало в армию, взяла в банке большую ссуду. Мальчик в институт не попал, зато у него на руках оказался белый билет, который тоже стоил недешево. Все ничего бы, Кузьма бы трудился на каком-нибудь заводике и потихоньку выплачивал кредит, однако работу отыскать было не так просто, а тут еще, протрудившись в своей конторе не один десяток лет, Белла Андреевна вдруг попала-таки под сокращение. Положение было безвыходное, и в одну из недобрых ночей женщину осенило – надо шевелить мозгами!
В результате такого шевеления на свет появилось этакое, грубо выражаясь, бюро гадких услуг. То есть Белла предлагала заинтересованным лицам услуги такого рода – подстраивала некрасивые, даже опасные ситуации, подставляла того, кого ей заказывал клиент.
– Это как у Львовых? – встрепенулась Люся.
– Да, Львовы тоже ее клиенты. Там получилась вот какая история.
Остап Львов сильно поправил свое финансовое положение с подачи своего брата Андрея. Тот с его помощью отмывал большие деньги целой группировки, ну и Остапу отламывалось немало. Арина почитала деверя как кормильца и первое время перед ним чуть не черепахой на пузе ползала. Постепенно она к деньгам привыкла, и назойливые упоминания Андрея о том, что он и есть основной благодетель, стали ее раздражать. А уж когда тот прицепился, чтобы Остап уже сейчас написал завещание и в нем на первое место втиснул родного братца, оставляя жену на следующей строчке, Арина не вытерпела и обратилась к Белле, желая устроить братцу мужа козу. Так на портрете появилась дурацкая надпись о «древесной обезьяне». Ее сделала одна из горничных Львовых, которой заплатили немало, а уж во все тонкости, естественно, не посвятили. Однако портрета оказалось мало – братья какое-то время дулись друг на друга, но потом рабочая необходимость вновь свела их вместе. И тогда Андрей еще упорнее стал требовать написать завещание. Арина Николаевна прибежала к Белле со скандалом. Мол, в чем дело? Она заплатила большие деньги за то, чтобы братья поссорились, а результата ноль! И Белла снова взялась за работу. Теперь уже дельце обтяпали грубо – по-больному. Кузьма, а он был самым преданным материным помощником, сделал удачный фотомонтаж, и появились на свет снимки, на которых Остап вместе с женой брата вытворяли постельные пируэты. Но произошло непредвиденное – Андрей слишком любил свою жену и, как ни крути, брата тоже. К тому же дела у него в тот момент пошли хуже некуда, и парень сломался – сам покончил с жизнью все счеты. Вот почему ревнивая, как мавр, Арина легко простила мужу измену – она знала, что ее не было. Но опять случилось не так, как она заказывала.
– Что вы наделали? Это же преступление! – снова ворвалась она к Белле Андреевне.
Ее встретил Кузьма. Весьма сурово он осадил недовольную клиентку:
– Не ори! Мы его не душили, пушку к его виску не приставляли, на перо его не сажали! Мы тебе план показывали? Показывали. Ты одобрила? Одобрила. Никто не думал, что он слабаком окажется. А если это преступление, так уясни: ты получаешься соучастницей. Вопросы есть?
То, что она соучастница, Арина поняла чуть позже, когда ей позвонила Белла, и… на нее повесили Едякину. Конечно, Белла Андреевна с сыном уже убрали назойливую подругу, но надо было заварить кашу, которую не всякий бы расхлебал. Львова взбунтовалась, но открутиться не получилось.
– Правильно, значит, мы думали: никакой подругой Алле Титовне Арина не приходилась, – втиснула замечание Василиса.
– Конечно, нет, это Белла все придумала. Когда вы позвонили Калерии Степановне, матери Беллы, которая теперь жила вместе с ней, и начали плести ахинею про обмен с Едякиной, дамочка насторожилась. Она знала, что, во-первых, та мертва, а во-вторых, что Едякина была не настолько богата, чтобы менять квартиры, как перчатки. Срочно приняли решение дать вам сотовый телефон Львовой. Ну а самой Львовой продиктовали следующее задание – убедить вас в том, что Едякина жива и, следовательно, с мозгами у вас приключилась болезнь. Арина едет домой к матери… Между прочим, Глафира Наумовна и Николай Кондратьевич, те старички, к которым ты, маменька, наведывалась…
– У них еще соседка ядра толкает, да?
– Ага, так вот они – родные мать с отцом Арины Николаевны.
– Вот ведь бабушка артистка! А мне сказала, что ни о какой Арине она и слыхом не слыхивала!
– Ничего удивительного. Она ради родной дочери могла сказать что угодно, тем более что за это были немалые деньги уплачены.
– А с кем я по телефону разговаривала вместо Едякиной?
– Ну, это и совсем просто, скорее всего, с Беллой. Потому что Алла Титовна Едякина и в самом деле уже погибла от дружеской руки.
– Ага… Так-так… Так, значит… – начала о чем-то догадываться Василиса. – То-то она дала нам не домашний телефон, а сотовый. Ведь, если Калерия Степановна – мать Беллы и проживают они теперь вместе, значит, и телефон у них общий. А Калерии Степановне мы домой звонили, следовательно, могли бы и запомнить ее номерок, вот нам и подсунули номер сотового.
Короче, Арина устроила мини-спектакль, а потом вдруг окончательно поняла, в какую историю вляпалась. Вместо обычных гадостей Белла с сыном теперь не гнушались и откровенными преступлениями, а уж сообщницей убийц Львова быть не собиралась. Тем же вечером Арина Николаевна позвонила Белле и на повышенных тонах сообщила, что больше она в их спектаклях не участвует и вообще всю эту информацию завтра же сообщит в милиции. Она, мол, и про себя не утаит, потому что лучше отсидеть, чем постоянно висеть на крючке у таких монстров. Решение Арины было серьезным. Правда, она надеялась на то, что Ося с помощью денег не даст ей засидеться в камере. Однако Белла с Кузьмой решили несколько иначе, и женщину утром нашли мертвой.
