Так она и болтала без умолку, пока обедали, потому что обстановка за обеденным столом все равно оставалась напряженной. Иван, хоть и ел с аппетитом, поглядывал на Женю изучающе – вспоминал, наверное, в каком расхристанном виде она была в тот вечер, когда открыла им дверь. Женя, наоборот, почти не ела, сидела с отстраненным видом, глядела в окно.
– Очень вкусно, спасибо! – отодвинул от себя тарелку Иван. – Я вижу, ты совсем поправилась, Арин. Это хорошо. Молодец.
– Да, мне гораздо лучше. Тебе чай? Или кофе? – спросила Арина, убирая тарелку.
– Нет, я побегу… Дел много. Но вечером обязательно позвоню. Ты ведь никуда не уйдешь из дома?
– Нет, не собираюсь.
– И не надо. Ну все, до вечера. Я позвоню. Не провожай меня, я дверь захлопну.
Уходя, он обернулся и, будто спохватившись, произнес нарочито вежливо, обращаясь к Жене:
– Всего доброго! Благодарю за приятную компанию. Надеюсь, еще увидимся.
Женя тихо фыркнула ему вслед. Едва дождавшись, когда захлопнется дверь, спросила сердито:
– Что ему от тебя нужно, Арин? Откуда он вообще взялся?
– Я же тебе говорила, Жень… Оля попросила его мне помочь…
– Да помню я, помню. Не понравился он мне, вот что.
– Почему?
– Он ужасно наглый. Он себе на уме. Есть в нем что-то… Не знаю, как объяснить. Двойное дно, что ли…
– Да ну, не придумывай. Он же не с неба свалился, мы давно знакомы.
– И где вы познакомились?
– У Ольги в доме. Его Лера привела…
– Лера – это та самая? С которой сейчас твой муж?
– Да. Ну и что? Не понимаю, какая связь. Ну да, так получилось. Оля говорила, что у Ивана с этой Лерой ничего серьезного не было.
– Оля, Оля! А своя голова у тебя на плечах есть? Какая же ты доверчивая, Арина, даже страшно за тебя. Сама лезешь в паутину, как муха.
– Да в какую паутину? Не придумывай. Первый раз видишь человека и уже такие выводы делаешь. Ты ошибаешься, Жень…
– А-а-а… Теперь я поняла, вот в чем дело, – задумчиво улыбнулась Женя, откинувшись на спинку стула и полоснув по ее лицу насмешливым острым взглядом, – теперь я поняла, от чего у тебя глаза горят… Он тебе понравился, да? Честно признайся, Арин? Понравился?
– Ну что ты опять… Из одной крайности в другую… – смутилась Арина. Встав из-за стола, она начала убирать посуду. – Я и сама еще не знаю…
– Да что тут знать, это же видно.
– Ну, допустим, понравился. Это что, преступление, по-твоему?
– Нет. Вовсе нет. Просто ты очень доверчивая, тебя легко обмануть. И он, подлец, это на раз-два вычислил.
– Да что, что он во мне вычислил?
– Да то самое… В тебе, Аринушка, так велика потребность любить, что твоя природа моментально откликается на любую предоставленную возможность. Да, один щелчок пальцами – и готово! Если один объект для любви исчез, обязательно должен появиться другой, и никакого горестного перерыва для страданий не требуется.
– Жень… Ты меня сейчас обижаешь. Не надо так обо мне, пожалуйста. Я же не кукла безмозглая.
– Да бог с тобой, что ты. Я нисколько тебя не обижаю, наоборот, завидую белой завистью. Хотя, говорят, белой зависти не бывает. В общем, завидую, и все тут! Да каждой бы женщине такую счастливую природу. При других обстоятельствах, конечно.
– Почему – при других обстоятельствах?
– А потому! Пусть хоть кто будет следующим объектом, но только не этот Иван! Ему нельзя верить, понимаешь ты это или нет?
– Не понимаю. Чего ты на него взъелась? Что он плохого сделал? Его попросили – он помог.
– Да ты же сама говоришь, что раньше этот Иван был с Лерой! Тебе этого мало, да? А то, что эта Лера могла попросить Ивана тебя контролировать и в нужный момент убрать… Такой вариант не допускаешь, к примеру? Что все эти наезды, мужики на скамейках… Это ее рук дело?
– Нет, не допускаю. Не может человек дойти до такой низости, что ты. Не допускаю, Жень.
– А ты абстрагируйся от своей природной доверчивости и допусти. Хотя бы на минуту. И сама подумай… Вот с чего ради он так старается, так тебя опекает, а? Прямо лоб расшиб от старания? Нет уж, по просьбам знакомых так не стараются. Или ты думаешь, что он в тебя влюбился? Кстати, ты ему говорила, что беременна?
– Да. Говорила.
– А-а-а… Какой замечательный объект. Он влюбился в беременную женщину! Можно снимать кино, можно плакать от умиления! Кстати, еще интересный вопрос… Он обозначил цену своих услуг? Ведь его помощь первоначально предполагалась услугой, правильно я понимаю?
– Нет. Ничего он не обозначил.
– Вот видишь! Значит, я все правильно думаю. Есть, есть у него свой шкурный интерес, точно есть. Только ты его видеть не хочешь и ведешь себя, как страус. Тебе так легче – чтобы головой в песок.
– Но так нельзя, Жень! Так можно всех кругом подозревать.
– А в твоей ситуации и надо всех кругом подозревать! Никому нельзя верить! Сколько можно! Тебя родной муж предал, которого ты сто лет знала, а тут какой-то Иван… Надо быть подозрительной, иначе точно убьют! Уж слишком ты мешаешь этой Лере, понимаешь? Под ногами путаешься! Разве не так?
– Хм, как странно, Жень… Ты сейчас Лерины слова повторила. Она мне так и сказала, что я под ногами путаюсь. Очень странно…
– Да ничего странного, это же все просчитывается на раз-два. Ты Лере действительно мешаешь. И ладно бы еще беременность, куда ни шло, но твое наследство! Она ж, бедная, успела всем предъявить Родиона как потенциального мужа, и что дальше? Обратно его отпускать? Нет, нет… Уж поверь, она этого делать не собирается. Ей не Родя нужен, ей важно гордыню свою ублажить. Это совсем другой мир, Арина, другие люди, другие привычки… Они же считают, что им все позволено… И Лера, и этот Иван… Не суйся в их мир, Арина, не иди на поводу! Я думаю, они вместе всю ситуацию придумали – сначала тебя напугать, потом контролировать. А потом и убрать, если ситуация выйдет из-под контроля.
– Господи, Жень… Да он бы давно это сделал, если бы…
– А вот не скажи! Он же не дурак, правда? Надо все тщательно подготовить, все продумать, чтобы ни одной оплошности не было. Тебя надо совсем близко подпустить, чтобы сама в паутину залетела. И подпустит, не сомневайся.
– И все-таки я не понимаю, Жень… Ну ладно, Лера. Но Ивану зачем?.. Какой у него интерес?
– Да обыкновенный. Денежный. Она обещала хорошо ему заплатить. Я тебе еще раз повторяю, Арин, ты людей из этого мира не знаешь, они на все способны… Очнись, распахни глаза.
Женя все говорила и говорила – казалось, будто присутствие Арины ей было уже не обязательно. Да и результат, в общем, был достигнут. Прежние страхи вернулись, легли на плечи холодной тяжестью, и память Арины заработала в тревожном режиме, подсунув недавнюю картинку.
