А еще заметно, что она старше Васьки. Пять лет разницы – не пять месяцев. Не сказать, конечно, что у нее за плечами Крым и Рим с медными трубами, но переживание какое-то все равно чувствовалось. Неспроста же она такая молчунья.
Хотя это и неплохо, что молчунья. Может, привыкла молчать, потому что одна живет. Вернее, жила… Да, это как в сказке – жил грустный одинокий Ежик в маленькой однушке на окраине города, потом влюбился и перестал быть одиноким. Надо у Васи расспросить о ее прошлом, в какой семье выросла. Почему она одна, где родители… Не сирота ли? Другая девчонка уж давно бы все выболтала о себе, а эта молчит. И смотрит на Ваську так, будто он ее от неминуемой гибели спас.
– Мам, ешь блинчики.
Васька подвинул к ней тарелку, а Арина подумала: может, признаться Ваське? Прямо сейчас. Все равно тайное когда-то становится явным.
– А вообще, мам… Ты как? Сильно переживаешь?
– Не знаю, сынок. Я не поняла еще. Не успела. Тем более, не могу себе позволить переживания, потому что… потому…
– Да понятно. Переживаешь, конечно. Ты это… Держись как-то… Если честно, я и сам от отца в шоке. Я ему так и сказал. С ума сошел, говорю? Куда? Зачем? И слышать, говорю, не хочу…
Васька подскочил со стула, подошел к окну, постоял немного, сунув ладони в карманы джинсов и нервно тряся коленкой. Потом вернулся за стол, отхлебнул кофе, глянул на Арину исподлобья.
– Так и сказал, мам… Слышать, мол, не хочу.
– А отец что тебе ответил?
– Не помню точно… Ну, что для него и для меня ничего не изменилось, мол… Он отец, а я сын, и это навсегда и навеки. Да все отцы в такой ситуации говорят одно и то же, я думаю. Потом он про учебу еще заговорил…
– А что про учебу?
– Да он спросил, когда надо вносить оплату за следующий год. Что он будет помогать в этом смысле. А я ответил, что ничего мне не надо, раз так. Уж как-нибудь обойдемся без его помощи.
– А он что?
– Да ничего. Он сказал, что я веду себя, как пацан. Мам, но мне и впрямь ничего не надо, раз так! Я и сам себе на учебу заработаю. Ни у тебя, ни у него ничего не возьму.
– А на меня ты за что обиделся, сынок?
– Да я не обиделся… Но если так получилось, я тоже… Я заработаю, ты не волнуйся.
– И я помогу, Вась… Я могу тебе дать на первый семестр… – тихо встряла в разговор Женя. Арина и Васька удивленно повернули к ней головы.
– Нет, а чего такого? – произнесла Женя, опустив глаза. Потом подняла их, взглянула на Васю, прошептала с интимной хрипотцой: – Мы же не чужие, Вась… Правда?
Арина поторопилась встать. Захотелось как-то разрядить ситуацию, чтобы не смущать сына и его девушку.
Хорошо, хоть Ваську на сегодняшний день любят. Про свою тайну она позже расскажет. Успеется.
– У вас какие планы на выходной, ребята? – спросила Арина беззаботно, со звоном складывая в мойку кофейные чашки. – Наверняка были какие-то планы?
– Да мы на дачу собирались к моему однокурснику, он всю группу на шашлыки позвал… – сказал Васька.
– Вот и езжайте на дачу. И отдыхайте.
– Но, мам… А как же ты? Мы решили не ехать…
– А у меня своих дел полно! Работу по дому никто не отменял, в супермаркет сходить надо, холодильник пустой… Война войной, а обед всегда должен быть по расписанию! Тем более надо все сегодня успеть, завтра некогда будет.
– А что у тебя завтра, мам?
– На день рождения к Ольге пойду. Обещала.
– Может, не стоит, мам? Там же… А вдруг там…
– Я знаю, сынок. Отец тоже может прийти. С Лерой. Или наоборот, Лера с твом отцом. Но я все равно пойду. Я Ольге обещала.
– Мам… Ты уверена? По-моему, не стоит все-таки.
– А почему? Во-первых, Ольга моя подруга, и у нее день рождения. Во-вторых… Мне что теперь, паранджу надеть и спрятаться от стыда? В-третьих, я хочу сама, своими глазами посмотреть. Потому что я не верю… Хоть убей меня, но я не верю. Когда увижу, тогда и поверю.
– Да я сам не верю, мам… А хочешь, я с тобой завтра пойду? Как группа поддержки?
– Нет, не надо… Я сама, сынок. Спасибо.
– Ну, как знаешь…
– Идите, ребята, идите! Отдыхайте! На природе сейчас красота… Я в полном порядке, за меня не волнуйтесь, правда.
– Точно, мам?
– Ну, я ж говорю. Идите, вас друзья ждут…
Вася глянул на Женю, будто искал у нее поддержки. Она не ответила, опустила глаза. И правильно сделала – чем она может его поддержать в данном случае?
– Что ж, мам… Тогда мы пойдем.
– Давайте, давайте… Иначе потом из пробок не выберетесь.
В окно Арина видела, как они садились в машину. Да, у Ежика не только своя жилплощадь имеется, но и своя машина, довольно симпатичный красный «Рено». И модель не из дешевых… Надо же, как хорошо сынок устроился с любовью-то.
И сама испугалась противной мыслишки. Скрипучий внутренний голос аж задохнулся возмущением – как не стыдно, мамаша бессовестная! Как не стыдно! Вместо того чтобы радоваться сыновнему счастью…
Прости меня, внутренний голос. Прости, дуру глупую. Радуюсь я, радуюсь. Очень даже радуюсь. Я и сама радость люблю, и радовать люблю… Я и мужа вчера собиралась обрадовать, да не получилось чего-то. И я теперь не знаю, что делать, как дальше жить и кого радовать своей тайной радостью…
Слезное облако тут же подкатило, накрыло с головой, ласково огладило плечи – поплачь, поплачь. Едва расслышала через облако зов мобильника.
Ольгин голос из трубки прозвучал резко, чуть насмешливо и оттого немного обидно:
– Ты что? Ревешь, что ли? Опять? Мы вроде договорились…
– Ой, Оль… Не надо. Прошу тебя.
– Ладно, ладно, не буду. Реви на здоровье, только особо не усердствуй, тебе нельзя.
– Да я знаю… Я чуть-чуть.
– Если чуть-чуть, то можно. Завтра приедешь? Надеюсь, за ночь не передумала?
– Да. Я приду.
– Точно?
– Ну, я же сказала.
– Молодец. А что наденешь?
– Ой, да… Надо же платье купить…
– Вот и займись полезным и приятным делом, вместо того чтобы реветь. А то завтра глаза будут, как у пьяного тоскливого поросенка.
– Да, прямо сейчас поеду и куплю платье.
– Давай… До завтра.
– Пока, Оль.
Не поехала она за платьем. Собралась, но передумала. Зачем деньги тратить? Они еще на другие дела пригодятся… Что там с работой будет дальше – пока неизвестно. Что ее ждет?
Если только представить, как «обрадуется» шеф, когда узнает про ее интересное положение… Сразу уволит или даст до декретного отпуска доработать? Вообще-то он хороший мужик… но не настолько. Там, где начинается бизнес, понятие «хороший мужик» заканчивается. Ольга права, в лучшем случае он согласится выплатить хорошие декретные «отступные», а потом уволит. А в худшем…
