– У тебя найдется ручка?
«Неожиданный вопрос писателю», – подумал я и протянул ему свой роллер.
Марк подцепил стержнем кружку за ручку и поставил ее на бумажную салфетку. Потом расстегнул молнию небольшой кожаной сумочки, достал пузырек с черной пылью, кисточку, скотч и карточку из картона.
Набор криминалиста.
Набрав из пузырька угольной пыли, Марк быстро и уверенно стал водить кисточкой по кружке, собираясь получить отпечатки пальцев Анны.
В одном из своих романов я уже описывал такую процедуру, но теперь все происходило на самом деле. И искали мы не преступника, а мою любимую женщину.
Марк дунул на чашку, чтобы слетела лишняя пыль, потом надел очки и принялся внимательно ее рассматривать.
– Видишь отпечаток? Это большой палец твоей Дульцинеи, – объявил он с величайшим удовлетворением.
Потом взял кусочек липкой ленты, с величайшей осторожностью перенес отпечаток на картон и попросил меня:
– Сфотографируй.
– И что дальше? – спросил я.
– У меня теперь мало знакомых в уголовной. Большинство моих коллег уже на пенсии, но одного паренька из криминалистики я знаю, его зовут Жан-Кристоф Вассер. Бестолочь, полицейский никудышный, но если дать ему хороший отпечаток и четыреста евро, он проверит его по базе данных.
– По базе данных отпечатков пальцев? Если честно, я уверен, что Анна непричастна ни к каким преступлениям. И в тюрьме она тоже не сидела.
– Всякие бывают сюрпризы… Все, что ты рассказал о ее болезненной скрытности, наводит на мысль, что ей есть что скрывать.
– Мы все что-то скрываем, разве нет?
– Ты сейчас о чем? Роман пишешь? Давай фотографируй и скидывай мне фотку на почту, чтобы я мог связаться с Вассером.
Я сделал несколько снимков на телефон, увеличил, отредактировал, чтобы отпечаток получился как можно более четким. И, работая, вглядывался как завороженный в линии, которые вились, пересекались, соединялись… Таинственный лабиринт, для которого нет нити Ариадны.
– А теперь что? – спросил я, отправив фотографию на почту Карадеку.
– Теперь поедем на квартиру Анны в Монруж. Будем искать. Пока не найдем.
3
Темные глубины души
Никогда нельзя быть уверенным в женщине, которую любишь.
Леопольд фон Захер-Мазох
1
Судя по наклейкам на ветровом стекле, «Рейнджровер» Карадека бегал по дорогам с конца восьмидесятых.
Старый вездеход, намотавший три миллиона километров, плыл в потоке машин с изяществом бетонного блока, оставляя позади деревья парка Монсури, окружную дорогу, граффити на улице Поль-Ваян-Кутюрье, клетчатый фасад гостиницы «Ибис», улицу Барбес.
Я обрадовался, что Марк захотел поехать со мной и доверил Тео Амалии. Мне почему-то казалось, что все у нас вот-вот наладится. Пройдет немного времени, и появится Анна. Ее «секрет», скорее всего, не такой уж и страшный. Она мне все объяснит, все встанет на свои места, и мы с ней поженимся, как собирались, в конце сентября, в маленькой церковке Сен-Гийом-ле-Дезер, где венчались мои дедушки и бабушки.
В салоне пахло кожей, сухой травой и сигарным дымом. Марк дал задний ход, и внедорожник захрипел, словно ему перекрыли кислород. Конечно, он был немолод: бархатные сиденья полысели, тормоза, похоже, давно отдали богу душу, но высокая посадка и большое лобовое стекло позволяли нам чувствовать себя выше всех и плыть над суетливым движением.
Авеню Аристид-Бриан: в прошлом автодорога 20 в восемь полос.
– Вот ее дом, – сказал я и показал на дом Анны на противоположной стороне дороги. – Но здесь нет поворота, нам нужно доехать до перекрестка и…
Я не успел договорить – Марк уже крутанул руль. Мы повернули под рев клаксонов и скрежет колес прямо перед носом двух автомобилей, которые едва не встали на дыбы, лишь бы избежать катастрофы.
– Ты в своем уме, Марк?!
Карадек кивнул и, не ограничившись первым нарушением, совершил второе: въехал на тротуар и остановился перед подъездом.
– Здесь нельзя стоять, – осторожно заметил я.
– На то мы и полиция, – заявил он, снимая руку с тормоза и опуская на ветровое стекло козырек с надписью «Национальная полиция».
– Кто поверит, что копы ездят на такой таратайке? – вздохнул я, хлопая дверцей. – Впрочем, ты тоже давно не полицейский.
Марк достал из заднего кармана джинсов универсальный ключ.
– Кто побывал полицейским, тот остался им навсегда, – назидательно произнес он и открыл дверь в подъезд.
Чудо из чудес: лифт за это время починили. Прежде чем подняться, я настоял, чтобы мы сходили на подземную стоянку. Маленькая машинка Анны стояла на месте. Мы вернулись к лифту. Двенадцатый этаж. В коридоре никого. Я снова позвонил, потом снова стучал и стучал в дверь – и снова без результата.
– Отойди, – распорядился Марк, встав на изготовку.
– Подожди, может, не надо…
2
Марк второй раз поднажал плечом, и дверь открылась.
Он вошел в коридор и внимательно осмотрел квартиру. Метров сорок. Хорошо отделана. Дубовый паркет. Кремовые с пастельными разводами стены, гостиная в скандинавском стиле, тут же кухня, длинный шкаф до самой спальни.
Пустая, просторная квартира.
Я вернулся к двери, осмотрел замки, фиксатор. Дверь легко поддалась, потому что была закрыта только на защелку. Последний, кто уходил из квартиры, просто хлопнул дверью, не потрудившись повернуть ключ. Анна обычно тщательно запирала дверь.
Еще сюрприз: у входа в коридоре лежала дорожная сумка Анны. На молнии, плетеная, кожаная, с цветными вставками. Я присел на корточки и заглянул в карманы, но ничего интересного не обнаружил.
– Значит, Анна все-таки вернулась из Ниццы, – подал голос Карадек.
– И опять исчезла, – горестно отозвался я.
И снова набрал ее номер на мобильнике, и снова включился автоответчик.
– Что ж, давай-ка мы тут пороемся, – предложил Марк и по исконной привычке всех детективов отправился в ванную.
– Не уверен, что мы имеем на это право, – попытался возразить я.
В ванной Марк ничего интересного не обнаружил и направился к спальне.
– Запомни, что это твоя инициатива, – бросил он мне на ходу. – Не ройся ты в прошлом своей подружки, отдыхал бы с ней сейчас на Лазурном Берегу и наслаждался жизнью.
– Но это не основание, чтобы…
– Рафаэль! – прервал меня Карадек. – Тебя не подвела интуиция, когда ты стал задавать Анне вопросы. А теперь нужно довести дело до конца.
