– Анна Степановна, поглядите, что нам прислали!
Анна надела очки в модной оправе, разгладила бумажку, принялась ее изучать.
Леопольдыч пригубил чай, поморщился:
– Что это такое? Я же чаю просил, а это что?
– Миша, у тебя давление какое? – рассудительно проговорила Анна Степановна.
– При чем тут мое давление?
– Притом, что это – очень хороший чай, мне двоюродная сестра из Иркутска прислала. Давление нормализует, и нервы успокаивает. Именно то, что тебе нужно. А черный чай… в нем кофеина больше, чем в кофе. Тебе про него и думать вредно.
– Вредно, вредно… – поморщился Леопольдыч. – Жить вообще вредно, так нужно хотя бы получать удовольствие… ты мне лучше скажи, что ты думаешь про эту бумаженцию.
– А что я могу про нее думать? Я по-китайски не читаю, а здесь – одни иероглифы.
– Вот то-то и оно! – Леопольдыч поднял палец. – Одни иероглифы, и поди разбери, что они значат!
– А вообще, что это такое?
– А это – инструкция к новому составу, который нам прислали из «Скайвея».
– У них же всегда были швейцарские препараты!..
– Были, да сплыли! Ты ведь понимаешь, при сегодняшнем курсе швейцарские стали золотыми, так вот, все поставщики перешли на китайские составы. Ну и Игнатьев из «Скайвея» тоже перешел. Утверждает, что по качеству ничуть не уступают. Может, и не уступают, и все проверки препарат прошел, да вот только инструкция, понимаешь, без перевода. Так как бы не получилось, как тогда в Хабаровске.
Анна увидела удивление на глазах Ирины, пояснила:
– Мы с Михаилом… Леопольдовичем работали когда-то, довольно давно, на Дальнем Востоке, в клинике при крупной военной части. В те времена стоматологические материалы были, конечно, не такие, как сейчас, можно сказать, каменный век. Но вдруг начальник снабжения части достал где-то по большому блату японский состав для пломбирования. Понятное дело, на всех военнослужащих этого состава не хватило, и поступило распоряжение: использовать его только для лечения командного состава. А рядовым и младшим офицерам пломбировать зубы отечественными материалами.
А все инструкции к японскому составу, как нетрудно догадаться, были составлены исключительно на японском языке. Мы с Мишей… с Михаилом Леопольдовичем обратились к начальнику снабжения: так и так, по-японски не понимаем, как бы чего не вышло? Хорошо бы все это перевести!
А он нам – разберетесь как-нибудь, вы же специалисты!
– Ага, – усмехнулся Леопольдыч, – все так и было. Я этому козлу уже без намеков прямо говорю – как бы хуже не было, что японцу здорово, то русскому очень даже плохо может быть… найдите лучше переводчика с японского…
Снабженец – выполняйте и не рассуждайте! Где я вам еще переводчика буду искать?
Армия есть армия – как прикажут, так и лечим. Тем более что этот снабженец – полковник.
Солдатам, сержантам и младшему комсоставу – лечим как раньше, майорам и полковникам – дорогим японским составом.
А тут как раз у самого генерала, начальника нашей части, проблемы с зубами случились. Там, знаешь, вода для зубов не очень хорошая, чего-то в ней не хватает, поэтому все зубами маются. Генералу, само собой, тоже все сделали по высшему японскому разряду.
А тут приходит ко мне на прием один молоденький лейтенантик. Симпатичный, вежливый. Зубы – как сахар, и только в одном дупло. Я его пожалел. Думаю, такой зуб грех лечить по старинке. И запломбировал его японским составом.
Проходит неделя, и вдруг прибегает ко мне тот лейтенантик.
Красный, смущенный…
Так и так, был с девушкой на свидании, стал целоваться – а тут, в самый неподходящий момент, японская пломба и выпала!
Я посмотрел и ахнул – правда, нет пломбы!
Как же так? Выходит и верно, что японцу здорово, то русскому не годится?
Заново запломбировал, но теперь уж, на всякий случай, отечественным материалом. Прежней красоты, конечно, нет, но хоть гарантию могу дать, что не выпадет на следующем свидании. Вообще никогда не выпадет, стоит насмерть.
А дальше… дальше началось!
На следующий день пришел полковник – у него тоже японская пломба выкрошилась, за ним – подполковник и два майора, и у них та же самая история…
Мы уже ждем худшего.
И так и вышло: еще через день появляется генерал! Весь красный, злой как черт!
Потом уже мы узнали, что он был на совещании в штабе округа, и как раз когда его очередь подошла докладывать об успехах в боевой и политической подготовке личного состава – у него пломба выпала. Прямо на стол заседаний.
В общем, скандал вышел страшный. Нас, врачей, только то спасло, что мы не военнослужащие, а вольнонаемные. И то нам хотели припаять саботаж. Тот снабженец, чтобы от себя отвести обвинение, заявил, что материал хороший, а это мы нарочно плохо пломбы ставили, чтобы понизить боеспособность воинской части.
Тут, к счастью, нашли японского переводчика, он прочитал инструкцию к этому злополучному составу, и выяснилось, что срок его годности уже десять лет как истек, так что врачи тут ни при чем, это снабженец купил партию просроченного препарата по дешевке. Японцы, тоже знаешь, не всегда честные попадаются.
– Думаешь, Михаил, снова может, как тогда выйти?
– Как тогда не выйдет, – ответил Леопольдыч мрачно, – тогда нам было важно от начальства отбиться, а сейчас мы сами себе хозяева, зато перед пациентами ответственность несем. Так что давайте уже начнем с конца – сперва найдем китайского переводчика и убедимся, что с этим составом все в порядке и можно его использовать.
– Где же его взять, китайского переводчика? – задумалась Анна Степановна. – Хотя есть у меня один человек на примете, подруги моей брат двоюродный! Он университет окончил по китайскому отделению, а сейчас там в аспирантуре. Он запросто эту инструкцию переведет, если мы ему заплатим.
Она вопросительно взглянула на Леопольдыча, и тот радостно закивал:
– Заплатим, заплатим! Особенно если он прямо сейчас приедет. Ты же знаешь, Аннушка, время – деньги.
Анна Степановна взяла телефон и набрала номер своей старинной подруги.
В это время пришла первая клиентка, и рабочий день вошел в привычную колею.
Ирина уже забыла утренний разговор, когда в приемную вошел рослый парень с веселыми, словно смеющимися глазами и растрепанными светлыми волосами.
– Это – клиника «Гигея»? – осведомился он, с интересом оглядываясь вокруг.
– Да, а вы по записи? – спросила Ирина, открывая файл с сегодняшними пациентами.
– Нет, – казалось, парень сейчас расхохочется, как будто Ирина сказала что-то ужасно смешное.
Она даже немного обиделась и, напустив на себя строгость, проговорила с неодобрением:
