Однажды позвонил Сергей. Анна даже испугалась, когда раздался звонок, ей померещилось, что что-то случилось в Москве.
– Что такое?! Что-то произошло?! – кричала она в трубку.
Связь была плохая, голос Сергея слышался временами. Анна перебивала его, что-то спрашивала про дочь, внучку. И только услышав удивленный ответ:
– Да что ты так переполошилась? У Наташи все хорошо! Я им регулярно звоню! Они живы, здоровы!
Услышав это, Анна вздохнула с облегчением и прокричала в ответ:
– Я все поняла, слава богу, а то переволновалась! – Перевела дух и закончила: – Все, кладу трубку, плохо слышно.
На радостях, что испуг был напрасным, Анна переоделась в новое платье, вышла из номера и отправилась по магазинам. Она знала, что покупать в этих курортных лавках ничего нельзя. Знала, что те же самые янтарные бусы в Риге можно купить чуть ли не в два раза дешевле, но кто-то будто подталкивал под руку, и она спешила совершить ритуал – купить подарки всем, о ком за это отпускное и беспокойное время непривычно мало думала. Сережки, брелки, забавные фигурки из каленого янтаря – всего этого она накупила достаточно, потратив уйму денег и времени. Каждую покупку она сопровождала долгим разговором с продавщицей. Ей казалось, от этой неспешности и обстоятельности покупка и сам подарок приобретут вес и значительность. Когда Анна уже покинула улицу Йомас – этот торговый и культурный центр – и присела на скамеечку еще раз разглядеть покупки, ей вдруг вспомнилось про Сергея. «Ах, я ничего ему не купила! – всполошилась она, но тут вспомнила про подстаканник, – вот хорошо, что тогда этот маленький проводник настоял! Вот и есть подарок!»
Анна успокоилась, сложила покупки в сумку и стала наблюдать за вечерними прохожими. «Слава богу, в Москве все нормально», – думала она умиротворенно и только сейчас поняла, что не спросила, почему звонил Сергей. Не узнала, как у него дела. Не поинтересовалась, как его здоровье. Соскучился ли, помощь нужна ли? «Господи, что же это я? – спросила себя Анна. – Как нехорошо!»
Она посмотрела на свой телефон и решила, что позвонит завтра. Обязательно позвонит. Прямо с утра.
А утром ее взгляд упал на календарь. И Анна, растерявшись, посчитала дни, оставшиеся до отъезда. «И что? Что дальше? А ничего. Дальше – ничего. Поезд, Москва и неизвестно, когда сюда еще смогу приехать! А потому надо взять себя в руки. Надо заставить себя выполнить то, что наметила. Ведь потом жалеть буду. Но кто же знал…» – все это Анна думала, переведя взгляд с календаря на молочное-белое небо в окне. На часах было шесть утра.
Она легко встала, быстро приняла душ, надела первое, что попалось под руку. В утренней тишине спустилась на первый этаж.
– Что это вы так рано? На море? Искупаться? – окликнула ее дежурная, женщина лет сорока пяти, наводившая порядок на стойке регистрации гостей.
– Нет, – ответила Анна, – я еду по местам своей юности. В Лиелупе.
– Вы там жили? – поинтересовалась дежурная.
– Да, – кивнула Анна, – много лет. Там была дача наша. И на все лето мы переезжали туда. А зимой иногда встречали Новый год.
– Понятно, наша семья тоже раньше жила в Юрмале. В Пумпури. Да только теперь дом принадлежит другим людям. Вы, наверное, знаете, что теперь тут все частное. Все, что возможно, возвращено прежним владельцам. Очень все изменилось. Причем давно, но привыкнуть к этому я никак не могу. – Женщина грустно улыбнулась.
– А где вы теперь живете? – спросила Анна, заинтересовавшись.
– В Риге. Снимаем квартиру. У меня такое впечатление, что все теперь снимают жилье. Хотя раньше все жили на своих собственных квадратных метрах.
– А ваш дом в Пумпури?
– Все дома по той улице, где мы жили, отреставрировали и сдают. Потомки прежнего владельца.
– А там нельзя было остаться? – удивилась Анна. – Ну, пусть даже снимать, но все же место привычное.
– Он поднял цены. Сразу. Ему не нужны были такие жильцы, как мы.
– А какие вы жильцы?
– Ну, – вздохнула дежурная, – не очень богатые. Не очень престижные. Мы не могли столько платить, сколько он хотел.
– А такие, которые смогли, нашлись сразу?
– Вы удивитесь, но нашлись. Не сразу все дома были заняты, но все же.
– Вы меня расстроили, – покачала головой Анна. – Я знала, что у вас такие перемены, но не предполагала, что все настолько серьезно. Мне казалось, что владельцы заинтересованы в том, чтобы в их домах жили те, кто привык беречь стены.
– Да, мне тоже так казалось, – снова вздохнула дежурная и тут же бодро спросила: – А где вы в Лиелупе жили? Там ведь тоже многое поменялось. Целые кварталы теперь принадлежат старым владельцам. Многие переулочки закрыты для пешеходов.
– Мы жили как раз на углу центрального проспекта и улицы, которая вела к реке, – объяснила Анна.
– А, знаю это место. Там же кинотеатр был. Я его помню. Мы туда ездили часто. А еще продуктовый. Да, и эта широкая улица к реке, она, кстати, осталась прежней. На берегу много яхт теперь стоит – к ним проезд нужен. А эти угловые участки, где ваш дом стоял, я тоже помню. – Дежурная улыбнулась. – Удачи вам! Проведайте ваши детские места! И сейчас хорошо, не жарко пока.
– Спасибо вам, – от души поблагодарила Анна.
– А вы прямо без завтрака? – вдруг спросила дежурная.
– Не хочу задерживаться. Действительно, пока не жарко и людей мало.
– Я вам принесу сейчас йогурт, – засуетилась дежурная. – Захотите, в дороге выпьете. Кафе в такую рань работают только на станциях. Буквально минута, подождите!
Дежурная сходила в закрытый еще ресторан и вернулась с пакетиком.
– Я вам там еще бутерброд положила, – сообщила она. – Без завтрака не стоит из дома выходить. Всего хорошего! К обеду возвращайтесь.
– Да, я только туда и обратно, – пообещала Анна. – Погуляю там, на скамеечке посижу у леса, на берег реки схожу. Ну и дом посмотрю, если разрешат.
– Удачи вам. Счастливо, – еще раз сказала дежурная.
В Лиелупе Анна решила ехать на электричке. И по дороге к станции хвалила себя за решительность, здравый смысл и внезапную независимость от ситуации. «Зачем все это? Что мне Марк? Все равно ничего не будет. Никогда», – твердила она, глядя в окно электрички, а сердце все равно замирало от половинчатой радости. Они расстанутся, но у нее еще есть время, есть еще целых несколько дней. И эта игра взглядов, улыбок, жестов продолжится…
Путь был близкий – до Лиелупе Анна могла бы дойти по берегу, но ей нужна была та самая дорога, которая когда-то была частью ее жизни. Анна хотела приехать на станцию, пройтись по широкой улице, пересекающей юрмальское шоссе и ведущей к дюнам. Она хотела пройти мимо большой старой пивной – там столиками и стульями служили сосновые пни, мимо кладбища – оно всегда ее пугало, мимо маленьких магазинчиков и, наконец, свернуть направо и очутиться на узкой асфальтированной дорожке. Дорожка вела к калитке из низкого штакетника, за ней была их дача. Анна понимала, что картинка, которую сохранила ее память, изменилась, и что вряд ли она увидит то, мимо чего бегала раз по десять на дню. Анна подозревала, что и дощатого домика-дачки с нелепым малюсеньким куполом уже нет. Но желание очутиться там, в том времени, было велико, и она отправилась в путь.
