– Не волнуйся, у меня знакомые есть в этой сфере, – неожиданно усмехнулся коллега.
– Тогда жду тебя там. – Анна достала из сумки пакет с бутербродами и вышла из лаборатории.
Это был отличный обеденный перерыв. Они устроились в одной из ротонд – там стояли удобные скамейки, колонны защищали от ветра и любопытных глаз. Анна постаралась создать уют – постелила салфетку, достала пластмассовую тарелку, разложила бутерброды с яйцом и расплавленным сыром. Отдельно положила две ватрушки. Игорь принес из магазина докторской колбасы, яблоки и пакет кефира. Анна и это оформила в лучшем виде.
– А здесь здорово! Никого нет. Только деревья и река. Ешь, давай, а то перерыв закончится! – поторопила она Игоря.
– Вкусно, – одобрительно кивнул тот, откусывая бутерброд с сыром и яйцом.
– Они горячие вкусные, но на природе и так хорошо.
Обед удался не из-за бутербродов. Он удался, потому что было уединенно, уютно, тихо. Шумела желтая листва, ветер с шорохом теребил сухую траву, дымка над рекой успокаивала глаз. Перед ними лежал город, и ни о чем не думалось. На душе был покой.
– Зимой вот только холодно будет здесь сидеть, – вдруг произнес Игорь.
– Зимой? – переспросила Анна.
– Зимой. Или ты больше не хочешь так обедать?
Она пожала плечами – не объяснять же мужчине, что разумная женщина так далеко, за два месяца вперед, не загадывает.
– Да, зимой будет холодно, – ответила Анна и добавила благоразумно: – Но можно же что-то придумать.
Они придумали. Они теперь не только обедали, но и ходили в кино, гуляли по зябким улицам, грелись в пельменных и кафе-стойках.
У Анны не было претензий к судьбе. Да, Игорь не был пробивным, не умел делать научную халтуру, не паял электроприборы соседям. У него не было никаких денег, кроме зарплаты в сто двадцать рублей.
Но у него было огромное достоинство, он точно знал, что любому человеку необходима душевная свобода. «А подобное знание может приравняться к хорошей денежной премии», – усмехалась про себя Анна. Она оценила это его свойство – вовремя замолкать и исчезать.
– Давай в кино чаще ходить, – предложил Игорь, когда наступили настоящие зимние морозы.
И Анна впервые за все время посмотрела на него внимательно. Посмотрела… И «не увидела». Ничего, чтобы бросилось в глаза, чтобы запомнилось – ничего такого не уловил ее глаз. Потом она уже привыкла к этой безликости, усредненности, возведенной в абсолют. А сейчас только отметила выдающуюся «неброскость». Но в кино она пошла. И в конце концов, уже когда наступала весна, Анна поняла, что с ним очень удобно. Игорь никогда не задавал лишних вопросов – ни где она была, ни с кем так долго говорила по телефону, никогда не проявлял ревности. Анна была интересной и многие пытались с ней подружиться, поболтать, пригласить куда-нибудь. Игорь никогда не спрашивал ее о подобных историях.
– Тебе что, все равно – с тобой пойду в кино или с другим? – как-то удивилась она.
– Нет, конечно, – ответил Игорь, нервно дернув плечом.
И Анна поняла, что действительно ему не все равно, но устроен этот человек так, что предоставит другому выбор. «Это что – деликатность или всеобъемлющее равнодушие?» – не раз и не два задавала себе вопрос Анна.
– Мне не все равно, но насильно заставить человека делать то, что ему не нравится, никому еще не удавалось. Вот и я не пытаюсь. Если тебе будет плохо со мной – ты же все равно уйдешь. И если предпочтешь другого – тоже я ничего не смогу сделать, – объяснил Игорь, чувствуя ее недоумение.
– Но это не равнодушие? – уточнила Анна.
– Не думаю, – ответил он.
А вообще с ним было легко. Игорь любил что-то рассказывать, но почти никогда не требовал соучастия, никогда не следил за тем, насколько внимательно слушают его. Анна удивилась, обнаружив это, а потом воспользовалась этим удобством. Так они ходили на своих свиданиях – он что-то обстоятельно рассказывающий, она молчаливая, вся в своих мыслях.
– Может, ты хочешь куда-нибудь сходить потанцевать? Или на концерт? – иногда спохватывался Игорь. – А может, в гости?
– Да нет, – отвечала Анна. Ей действительно никуда не хотелось с ним ходить. Анне хорошо и спокойно было вот так бродить по улицам. Вроде она была не одна, а с другой стороны, особых душевных затрат не требовалось.
– Аня, тебе нравится этот самый Игорь? – спросили как-то приятельницы.
– Я не знаю, вроде он славный такой, – пожала она плечами.
– Славный? В каком смысле?
– А какое значение может иметь это слово? Славный – и все тут.
– Ну, во всех смыслах – славный? – упорствовали бесцеремонные подружки.
– Во всех, – многозначительно ответила Анна.
С Игорем она переспала неожиданно. Неожиданно и для себя, и для него. В тот вечер они шли в театр, и Игорю необходимо было переодеться.
– Заскочим ко мне. Я быстро, – предложил Игорь и бросился ловить такси.
Когда Анна зашла в квартиру, она с удивлением обнаружила чрезвычайный порядок на книжных полках, чистые, до синевы вымытые, чашки на кухне, полотенца, висящие ровненько, полосочка к полосочке.
– Ты живешь один? – поинтересовалась она, пока Игорь доставал из шкафа костюм.
– Сейчас – да. До этого с бабушкой. Она умерла, – пояснил он спокойно.
– Сколько ей было лет? – спросила Анна, чтобы проявить внимание.
– Для бабушек – немного, – вздохнул Игорь. – Заболела. Онкология.
– Соболезную, – искренне сказала Анна, но застеснялась и принялась рассматривать фотографии и картинки на стене.
– Спасибо. Тяжело все это, – признался Игорь. – Ухаживал я за ней. В последние дни она стала совсем легенькой. Даже странно было, что это взрослый человек.
– А родители? Они не помогали тебе?
– Помогали, – кивнул Игорь. – Они живут на «Курской». Работают тоже. И получают гораздо больше моего. Мы так решили: я отвечаю за уход, они зарабатывают деньги на лекарства и прочее.
Анна совсем другими глазами посмотрела на дом, в который пришла, и на человека, который здесь жил. Они были похожи – без украшательств, без лишних деталей и не то чтобы скромные, но выдержанные. Анна представила жизнь Игоря – строгие рамки долга, глаза в глаза с болезнью, сострадание. Анна еще не стала мудрой, но чутье у нее было хорошее. «Он правильный такой», – подумала она, пожалев Игоря, потом подошла и поцеловала его в щеку.
– Что ты? – удивился тот. Анна всегда вела себя подчеркнуто отстраненно.
– Хорошо у тебя. Спокойно. – Анна отошла от Игоря и забралась на старенький диван. – И как идти никуда не хочется! А вот так бы сидеть и сидеть, – улыбнулась она.
На спектакль, помнится, они так и не попали, провели весь вечер на этом самом диване. Только не сидели, а лежали.
