На мгновение Саша ощутила вину. Ну, такую… маленькую, как торчащие рожки Бесеньки. Все же Андрей был вполне неплохим подопыт… соседом. Но в то же время гадом еще тем. Финт с любовным зельем она до сих пор не могла простить, хоть вина Андрея и не была прямой.
– Что ты молчишь? – неожиданно как-то нехорошо спросил Вий-Совяцкий. – Ты хоть понимаешь, что будет, если они узнают про твой эксперимент? Или что моя родная внучка торчит на злыдневском факультете?
– Ну что будет, – Саша только пожала плечами, – тебя будут ругать.
– Внезапно, – фыркнул Вий-Совяцкий. – Родственники, работающие в одном заведении, не такой моветон, как они себе там возомнили, но сейчас их лучше не злить. Ибо у нас на руках трупы и безобразия.
Саша только усмехнулась. Неофициальный закон о том, что кровные родственники не должны работать в одном месте (если все они, конечно, нечисть), она считала полным бредом. Это плохо, если вся родственная компашка жутко безмозглая и ни на что не способная. А если ребята ничего себе, то почему нужно следовать каким-то предрассудкам? К тому же, имея честолюбивую цель стать деканом злыдневского факультета, Саша не собиралась сдаваться.
– Кормильцев… – она чуть пожала плечами. – Дело прошлое, замятое. Мы все-таки не обычный университет, тут смертность гораздо выше. Мне ли тебе это говорить?
Вий-Совяцкий принялся сосредоточенно вытирать руки салфеткой. Такие разговоры ему никогда не нравились. Бесенька тем временем устроился клубочком на коленях у Саши и, сунув нос в хвостик, блаженно засопел. Она мягко погладила неугомонную егозу по спинке. Точнее, уже угомонившуюся. Бесенька что-то пискнул и дернул ухом.
– Как ты собираешься прятаться, радость моя? – тем временем поинтересовался Вий-Совяцкий.
Саша пожала плечами:
– Да никак. Никто из комиссии не станет проверять мои наследственные способности. А магический фон у меня чистый – злыдневский.
– Но только ты ведьма, – хмыкнул он.
Внутри внезапно вспыхнула злость. Саша шарахнула кулаком по быльцу кресла, Бесенька вскочил, сонно заморгав и заозиравшись.
– Только не забыл, что родители от меня отказались? – Ее голос походил на змеиное шипение, однако Вий-Совяцкий даже не шевельнулся. – Я им, видите ли, бездарная. Род позорю!
– Я знаю, – глухо ответил он. – Так же, как и ты знаешь, что я об этом думаю. Потому и забрал сюда.
– Заботливый дедушка, – буркнула она, успокаиваясь и начиная укачивать Бесеньку.
– Такой, – не стал отрицать Вий-Совяцкий. – Поэтому, раз оба вляпались, давай хорошо подумаем, что делать дальше.
Саша на какое-то время задумалась. Что делать? Офигеть какой хороший вопрос! Андрей и Кирилл должны прийти в себя. Чем раньше – тем лучше. Переходы с той стороны Чумацкого Шляха никогда бесследно не проходят. Кто виноват? Призрачный Цимбалист. Это только он может снять свои чары, освободить от звездных пут и вернуть в мир людей.
Она вздохнула. Момент с Цимбалистом – вещь крайне неприятная. Он хоть порой бывает и невероятно мил, но связываться лишний раз с ним не стоит. Хоть и нечисть, но преследует исключительно свои цели.
– У нас еще проблема номер три, – медленно произнесла Саша.
Вий-Совяцкий внимательно посмотрел на нее, потом подумал и ухватил еще одну булочку, принялся ее крошить для Бесеньки.
– Внезапно, – прокомментировал он. – А конкретнее?
– Дина, – фыркнула Саша, откидываясь на спинку кресла. – Как ты мог так обойтись со стихийницей? Это же такая редкость, что дар не по наследству передался от родителей к ребенку, а сам проявился!
Вий-Совяцкий поманил к себе Бесеньку.
«Он явно не впечатлился моей речью, – хмыкнула Саша. – Что ж, еще посмотрим, кто кого».
– Это не проблема, – ровно ответил он, – сама же и говоришь – редкость. Цимбалисту нужна Хранительница для мольфарской сокровищницы. Поэтому он сделает что угодно, лишь бы получить ее. К тому же сама прекрасно понимаешь, что вреда ей от этого не будет. Хранительницу не может тронуть ни одна тварь, – он задумчиво поглядел на довольного Бесеньку, живо перебравшегося на стол и принявшегося за угощение, – ни одна. Даже сам Цимбалист.
Аргумент Сашу совсем не устраивал. Хранительница, удерживая такую мощь спрятанных артефактов, может долго не протянуть. Хорошо, если девочка крепкая. А если нет? Любителей пробраться за Чумацкий Шлях, чтобы поживиться вкусной магией, очень много.
– Ладно, – вздохнула она, – ну а на кой Григорий Любомирович чудит? Зачем надел ей на пальчик мосяжный перстень?
Вий-Совяцкий только покачал головой, будто родная внучка не понимала очевидных вещей. От этого Саше захотелось стукнуть его чем-то тяжелым. Желательно той стеклянной вазой с невзрачным гербарием, который зачем-то сюда поставила Хвеся.
– Ты же знаешь, что уже столько лет у него нет наследников. А старейшины рода ворчат, требуют, чтобы передавал силу. И хоть Гриша крепкий мужчина, сотню лет будет еще о-го-го, но всяко может случиться. А стихийница любому родит хорошего ребеночка, и магические способности стопроцентно передадутся, сама понимаешь.
Саша пораженно уставилась на него. Услышанное не укладывалось в голове.
– То есть… – пробормотала она, – как нет? А кто же тогда подселился в мою комнату?
– Ты сама его подселила, – буркнул Вий-Совяцкий, открывая предварительный отчет по проведению практики для первокурсников. – Тема, видите ли, кандидатской: «Взаимодействие мужской и женской магии в условиях злыдневско-мольфарского потенциала». Тьфу!
Саша сделал вид, что ничего не расслышала. Ну не виновата же она, в конце концов, что один втюрился в студентку, а второй вообще в кому рухнул! Правда, чего уж там, рухнули оба.
– Не заговаривай мне зубы, – фыркнула она, – давай лучше детали. Чей сын Андрей?
– Чугайстрина-старшего, – невинно сообщил Вий-Совяцкий.
Если б возможно, то еще бы и невинно захлопал ресницами. Однако, слава всем злыдням, этого не случилось. Какие уж тут ресницы… Саша сжала кулак и подалась вперед, прожигая его взглядом. Вий-Совяцкий изумленно приподнял брови: мол, я что-то не то сказал? Да быть того не может!
– И-и-и? – с ласковой улыбкой голодного крокодила протянула она.
– Приемный, – мрачно отозвался Вий-Совяцкий. – Одно время Гриша крутил роман с прекрасной барышней по имени Аин Кервален. Красавица, ничего не скажешь… порой. Умная, грамотная – все прекрасно. По обмену знаниями ездила в Великобританию, значит. К феям.
Саша обдумывала его слова. Андрей – сын феи? Ничего себе!
– Значит, мать – фея… – тихо произнесла она.
– Нет, – не менее мрачно сказал Вий-Совяцкий, – Чугайстрин будет не Чугайстрин, если ж не вляпается! Аин не фея, а баньши.
Саша тихо охнула.
– Угу, – хмыкнул он, – так еще на момент знакомства – очень беременная баньши. Кто отец – неизвестно. Но вполне может быть, что кто-нибудь из лесного народа, обрати внимание на уши Андрея. Только это мелочь. Хуже, что Аин еще и снискала страшную нелюбовь своих драгоценных родственничков. В итоге ребенка Грише принес какой-то зеленый фейри, вручил и был таков. Ни записки тебе, ни последнего прощай. Только по магическому фону и понял, что мать – Аин.
