Пройдя мимо девочки, Том прошагал еще ярдов пятьдесят и вдруг остановился. В маленьком порту сейчас не было судов. Даже рыбацкие лодки, как он случайно узнал, ушли. Почему же эта девочка шла по тропе со стороны гавани? Смотреть на причалах было не на что. Что она там делала? Том обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нее, но девочка уже исчезла.
Маленькая каменная церковь Святой Бегнеты стояла на северной стороне улицы. Рядом было небольшое кладбище и дом викария. Викарий, что жил здесь прежде, умер, и теперь до появления нового по воскресеньям сюда приезжал другой викарий, чтобы проводить службы. А пока Тому доверили ключи и от церкви, которую он запирал на ночь, и от дома викария, в котором временно поселился офицер прикомандированного эскадрона, стоявшего лагерем за домами. На берегу всегда дежурили двое дозорных, чтобы не пропустить приближение корабля О’Бирна или любого другого судна, на котором он мог добраться сюда.
Том вошел в церковь и, сначала преклонив колени, направился к алтарю. Чуть в стороне, за деревянной ширмой, стоял аналой, где можно было помолиться в одиночестве. Здесь Том снова опустился на колени и несколько минут самозабвенно читал молитву, так что едва ли слышал, как открылась дверь церкви. Он не двигался, даже когда раздались шаги. Если кто-то пришел вознести молитву в тишине маленькой церкви, Том не хотел ему мешать. Прошло несколько мгновений, и он услышал тихий шорох мягких кожаных подошв по полу. Ему показалось, что у двери стоят двое, но из-за ширмы он не мог их видеть, и они его тоже не заметили. А потом до него донесся чей-то тихий голос:
– Я искала тебя на берегу.
– Ты видела дозорных?
– Конечно.
Один голос был девичий, другой мужской. Они говорили на ирландском, но Том все понимал.
– О’Бирн передал что-нибудь для меня? – спросил мужчина.
– Да. Он не собирается в Долки.
– Понятно. Но если не в Долки, то куда?
– В Каррикмайнс.
– Когда?
– Через неделю, когда не будет луны. Как стемнеет, ближе к полуночи.
– Мы будем готовы. Передай ему.
Снова послышались тихие шаги, открылась дверь. И все затихло.
Том застыл на месте. Услышав имя О’Бирна, он похолодел от ужаса. Никогда не знаешь, что можно ожидать от этих людей. Да и знать не хотелось. Те, кто слишком много знал или собирался стать осведомителем, обычно просто-напросто исчезали. Том хорошо помнил, как десять лет назад один парень случайно узнал о готовившихся беспорядках и сообщил об этом куда следует. В результате погиб один из О’Бирнов. А неделю спустя тело доносчика выловили из моря – без головы.
Поэтому Тому, услышавшему вторую часть разговора, захотелось провалиться сквозь пол. Ведь если бы те люди, кем бы они ни были, прошли в церковь немного дальше и обнаружили его, что бы они сделали? Тома охватила настоящая паника; на лбу выступил холодный липкий пот. Даже когда дверь церкви закрылась за теми людьми и вокруг воцарилась тишина, Том продолжал дрожать. И он долго еще стоял на коленях, прислушиваясь к каждому шороху.
Наконец он все же решился осторожно выглянуть из-за ширмы. В церкви было пусто. Никого. Том вышел из церкви. Внимательно осмотрелся в поисках той пары. Но они исчезли без следа. Ни во дворе церкви, ни на улице Том никого не увидел. Он вернулся обратно, запер церковную дверь и зашагал к дому. Но тех двоих так нигде и не заметил.
Пройдя почти половину пути, Том взглянул на тропу, что вела через общинный выгон на юг, и заметил девочку; она бежала так быстро, что ее длинные темные волосы развевались на ветру. Конечно, это была она, посланница О’Бирна. Тома охватило внезапное и бессмысленное желание погнаться за ней, но он тут же понял, что это глупо, и поискал взглядом ее недавнего собеседника, но никого не увидел. Наверняка им был кто-то из жителей Долки. Но кто? Неужели тот мужчина жил в одной из усадеб и наблюдал за Томом в это самое мгновение?
Том задумчиво побрел дальше по улице. Придя домой, Том Тайди занялся своими шестью лошадьми. Когда они были накормлены и закрыты на ночь в стойлах, он вошел в дом, достал из кладовки мясной пирог, отрезал большой кусок и положил на деревянную тарелку, стоявшую на столе. Налил в глиняную кружку эля из большого кувшина и уселся за стол, чтобы поесть. И подумать. В тот вечер из дому он уже не выходил.
На следующее утро Том Тайди поднялся с рассветом и взялся за работу рядом с амбаром. Он был неплохим плотником и решил соорудить новый откидной задок к тележке для перевозки рыбы. Он выбрал подходящие рейки и более двух часов подряд молча трудился, пока результат его не удовлетворил. Никто к нему не зашел, никто не помешал.
Накануне вечером Том уже тщательно все обдумал, а теперь спокойно повторял размышления и выводы, проверяя их. Том Тайди был законопослушным гражданином, хорошо знавшим, в чем состоит его долг. Но он не был дураком. В его руки попали опасные сведения, и их следовало передать дальше, но если кто-нибудь догадается, откуда растут ноги, Том и гроша не дал бы за свою жизнь. И как же ему сообщить об опасности? И кому? Очевидным казался ответ, что Том должен все рассказать офицеру стоявшего в Долки эскадрона, но это было уж слишком близко к дому. Любой намек со стороны солдат, если те заподозрят правду, сразу долетит до деревни, и кто бы ни был там, в церкви, вместе с девочкой, скорее всего, сразу догадается, что выдал их именно Том. Был еще управляющий в поместье архиепископа, но Том всегда считал этого человека чересчур болтливым. Если он расскажет управляющему, то очень скоро об этом узнают во всей округе. Самым разумным, полагал Том, было бы поговорить с кем-нибудь в Дублине, но это следовало весьма тщательно обдумать. Кто был бы достоин доверия и одновременно обладал достаточной властью? Кто смог бы защитить Тома? Кому он смог бы довериться? Том не знал.
Закончив ремонт тележки, Том Тайди убрал инструменты, вышел из дому и зашагал по улице, посматривая на дома справа и слева. С залива дул ветер, приносивший острый соленый запах моря, приятный и бодрящий. Пора было попросить совета.
Если владельцы домов в Долки носили знатные дублинские фамилии вроде Доусов и Стэкпулов, то реально жившие здесь люди представляли собой пеструю смесь. Некоторые отпрыски рыбацких семей отличались крепким сложением и рыжими волосами, очевидно являясь потомками одновременно и ирландцев, и викингов. Другие были выходцами из класса скромных английских горожан и мелких собственников, прибывших сюда много десятилетий назад следом за Стронгбоу, и их могли звать Фоксами и Уайтами, Кендалами и Крампами. Большинство из них жили здесь уже второе поколение, и их с трудом можно было отличить от соседей-ирландцев и скандинавов. Но не у них Том собирался попросить совета.
Усадьба, к которой он наконец повернул, была не похожа на другие. Вообще-то, она скорее напоминала крошечный замок. Главный дом, квадратный в основании и построенный из камня, хотя и был ненамного больше окружавших его строений с соломенными крышами, имел в высоту три этажа. Принадлежала эта необычная усадьба Дойлу, известному дублинскому купцу, который использовал ее для хранения товаров. В самом доме жил человек, работавший на Дойла, добрый друг Тома и один из тех, кому он мог доверять; именно его и хотел повидать Том Тайди.
